Лариса стояла у окна гостиной и смотрела на вечерний город. Квартира была просторной, светлой — три комнаты в хорошем районе. Бабушка оставила ей это жильё пять лет назад, и Лариса до сих пор чувствовала благодарность за такой подарок. Здесь она встретила Андрея, здесь они построили свою жизнь. Квартира была оформлена только на неё, и это давало Ларисе спокойствие — она знала, что всегда будет иметь крышу над головой.
— Лар, ужин готов? — крикнул из кухни Андрей.
— Сейчас накрою! — отозвалась она и направилась к мужу.
Андрей стоял у плиты и помешивал что-то в сковороде. Он любил готовить, и Лариса ценила это. Их брак был крепким, они редко ссорились и умели договариваться. Пять лет вместе пролетели незаметно, и Лариса была счастлива.
Единственным тёмным пятном в их жизни была младшая сестра Андрея — Вика. Девушка всегда относилась к Ларисе с плохо скрываемым пренебрежением. При каждой встрече она находила повод для колкости.
— Лариса, ты всё ещё на той же работе? — спрашивала Вика с деланным удивлением. — А я думала, ты уже карьеру сделала.
Или:
— Андрюш, ты мог бы жену получше найти. Вон Маринка из нашего двора — модель, между прочим.
Лариса молчала, не желая портить отношения с семьёй мужа. Андрей обычно отмахивался от сестры, говорил, что та ещё молодая и глупая. Но Ларису эти слова ранили.
В середине октября Андрею позвонила Вика. Лариса как раз готовила на кухне, когда услышала встревоженный голос мужа из гостиной.
— Погоди, Вик, не плачь. Что случилось?
Лариса вытерла руки и прошла в комнату. Андрей стоял посреди гостиной с телефоном у уха, лицо его было напряжённым.
— Да как он мог?! — воскликнул муж. — Подожди, сейчас разберёмся.
Он закончил разговор и повернулся к Ларисе.
— Вика развелась. Муж выгнал её из квартиры. Она в истерике, говорит, что жить негде.
Лариса нахмурилась.
— А почему негде? У них же была квартира.
— Они снимали, платил муж. Теперь он съехал, а Вика осталась без жилья.
— А у вашей матери разве нельзя пожить? — осторожно предложила Лариса.
— Мама живёт в коммуналке, там места совсем нет, — вздохнул Андрей. — Лар, я понимаю, это сложная просьба, но… Может, Вика поживёт у нас? Ненадолго, месяц-два, пока не найдёт работу и жильё.
Лариса почувствовала, как всё внутри сжалось. Вика. В их доме. Она вспомнила все те колкости, пренебрежительные взгляды, язвительные замечания. И теперь эта девушка должна жить с ними под одной крышей?
— Андрей, я не уверена, что это хорошая идея, — медленно произнесла Лариса. — Твоя сестра меня не любит. Ты же знаешь, как она ко мне относится.
— Лар, она изменилась. Развод — это тяжело. Сейчас она ранимая, ей нужна поддержка. Я не могу отказать родной сестре. Пожалуйста.
Андрей смотрел на неё с мольбой. Лариса колебалась. С одной стороны, квартира принадлежала ей, и она имела полное право отказать. С другой — она не хотела портить отношения с мужем.
— Максимум два месяца, — наконец сказала Лариса. — И она должна вести себя прилично.
— Конечно! — облегчённо выдохнул Андрей и обнял жену. — Спасибо тебе. Я обещаю, всё будет хорошо.
Лариса не разделяла его оптимизма, но решила дать Вике шанс.
Вика приехала на следующий день с двумя огромными сумками. Глаза у неё были красные, лицо опухшее. Лариса почувствовала жалость — девушка действительно выглядела несчастной.
— Спасибо, что согласились меня приютить, — тихо сказала Вика, опустив взгляд. — Я не знаю, что бы делала без вас.
— Проходи, — кивнула Лариса. — Покажу твою комнату.
Они выделили Вике маленькую комнату, которую раньше использовали как кабинет. Там стоял диван, шкаф и письменный стол. Вика осмотрелась и кивнула.
— Мне подойдёт. Я постараюсь как можно быстрее найти работу и съехать.
Первую неделю Вика вела себя образцово. Она помогала по дому, мыла посуду, не шумела. По вечерам сидела в своей комнате, изредка выходила на кухню за чаем. Лариса начала думать, что её опасения были напрасными. Может, Вика действительно изменилась?
Андрей работал в ночную смену в охранной фирме, поэтому часто отсутствовал дома. Лариса и Вика оставались вдвоём, но золовка была тихой и незаметной.
***
Однако через две недели ситуация начала меняться. Лариса заметила, что её любимые духи заканчиваются подозрительно быстро. Она точно помнила, что флакон был почти полный, а теперь оставалось меньше половины.
Потом пропала помада. Дорогая, которую Лариса купила в подарок себе на день рождения. Она обыскала всю косметичку, заглянула в ящики — нигде. А через день увидела эту помаду на губах Вики.
— Вика, это моя помада, — сказала Лариса, стараясь говорить спокойно.
— А? — золовка вскинула брови. — Да нет, я свою купила.
— Это точно моя. Такой оттенок редкий.
— Ну может, похожая, — пожала плечами Вика и ушла в свою комнату.
Лариса стояла и переваривала происходящее. Вика брала её вещи без спроса и не считала нужным даже признаться. Это было неприятно.
На следующий день Лариса обнаружила, что её любимая бежевая блузка лежит в корзине для грязного белья с жирным пятном на рукаве. Она точно помнила, что вешала блузку в шкаф чистой.
— Вика, ты брала мою блузку? — спросила Лариса вечером.
— Ну взяла разок, — небрежно кивнула золовка. — Надеюсь, ты не против? Мне же не в чём было на собеседование идти.
— Ты могла спросить. И почему она грязная?
— Ой, извини, случайно пролила кофе. Я постираю, не переживай.
Но блузку Вика так и не постирала. Лариса сделала это сама, потратив вечер на выведение пятна. Оно всё равно осталось заметным.
Лариса начала замечать и другие мелочи. Вика никогда не скидывалась на продукты, хотя Лариса несколько раз ненавязчиво намекала.
— Вик, я сегодня в магазин пойду. Может, скинешься тысячи три? Продуктов много нужно.
— Ой, Лариса, у меня сейчас денег совсем нет, — разводила руками золовка. — Как только работу найду, обязательно помогу.
При этом Вика регулярно покупала себе новую косметику и одежду. Лариса видела пакеты из магазинов, новые туфли, платья. Значит, деньги у золовки были, просто тратить их на общие нужды она не собиралась.
Лариса вела мысленный счёт расходам. Продукты, электричество, вода, интернет — всё это оплачивала она и Андрей. Вика пользовалась всем бесплатно и не испытывала при этом ни капли благодарности.
Однажды вечером Лариса пришла домой и услышала громкую музыку. В гостиной сидела Вика с тремя подругами. Они пили вино, смеялись, музыка гремела на всю квартиру.
— Вика, можешь сделать потише? — попросила Лариса. — У меня завтра рабочий день, хочу пораньше лечь.
— Ой, Лариса, не будь занудой, — отмахнулась золовка. — Мы тихо сидим.
— Это не тихо. Соседи могут пожаловаться.
— Да ладно тебе, ничего не будет, — Вика повернулась к подругам и продолжила разговор, игнорируя Ларису.
Той пришлось закрыться в спальне и заткнуть уши берушами. Музыка стихла только в третьем часу ночи. Утром Лариса встала разбитой, с головной болью.
Такие посиделки повторялись регулярно. Вика приводила друзей два-три раза в неделю. Андрей работал ночью и ничего не знал. Лариса не хотела жаловаться мужу, надеясь, что Вика скоро съедет. Но прошёл месяц, потом полтора, а золовка и не думала искать жильё.
Лариса попыталась поговорить с ней мягко.
— Вика, как твои поиски работы? Может, тебе помочь с резюме?
— Спасибо, я сама справлюсь, — холодно ответила золовка.
— Просто уже полтора месяца прошло. Мы договаривались на два.
— Ну извини, что я не могу найти работу по щелчку пальцев, — огрызнулась Вика. — Не все же у нас квартиры от бабушек достаются.
Лариса сжала кулаки, но промолчала. Она не хотела скандала. Но внутри нарастало раздражение.
Ситуация ухудшилась, когда Вика стала вести себя так, будто это её квартира. Она переставляла вещи, меняла расположение мебели, приглашала друзей и устраивала вечеринки, даже не предупреждая хозяев.
Однажды Лариса пришла домой и увидела, что её косметика разбросана по всей ванной. Вика использовала всё подряд — кремы, маски, шампуни — и не убирала за собой.
— Вика, не бери мои вещи без спроса, — сказала Лариса твёрдо.
— Да ладно тебе, жадина, — фыркнула золовка. — Это же не золото. Крем всего-то.
— Это мой крем. И я не хочу, чтобы ты его брала.
— Ой, да ну тебя, — махнула рукой Вика и ушла в гостиную.
Лариса стояла в ванной и чувствовала, как внутри закипает злость. Вика вела себя так, будто имела полное право на всё в этой квартире. Будто Лариса была здесь гостьей, а не хозяйкой.
Напряжение достигло пика в один из вечеров ноября. Лариса пришла домой после изнурительного рабочего дня. У неё болела голова, ноги гудели, хотелось только рухнуть на диван и отдохнуть.
Она открыла дверь и сразу услышала громкий смех из гостиной. На кухне творился настоящий погром. Раковина была забита немытой посудой — тарелки, кастрюли, бокалы громоздились горой. На столе валялись пакеты от чипсов, объедки, пустые бутылки. Новая белоснежная скатерть, которую Лариса купила на прошлой неделе, была залита красным пятном — похоже, кто-то пролил вино.
Лариса замерла на пороге кухни. Руки начали дрожать. Она потратила полдня на выбор этой скатерти, радовалась покупке. А теперь она безнадёжно испорчена.
Из гостиной доносился хохот. Лариса прошла туда и увидела Вику, развалившуюся на диване с двумя подругами. Они смотрели что-то в телефоне и громко смеялись. Вокруг валялись пустые упаковки от еды, стаканы, бутылки.
— Вика, — твёрдо сказала Лариса.
Золовка подняла на неё безразличный взгляд.
— А, Лариса, пришла.
— Убери за собой на кухне. Немедленно.
— Потом уберу, не видишь, мы заняты? — отмахнулась Вика и снова уткнулась в телефон.
— Нет, не потом. Сейчас. И прошу вести себя тише. Мне нужно отдохнуть.
Вика демонстративно закатила глаза.
— Боже, какая ты занудная. Вечно недовольна.
Лариса почувствовала, как терпение лопается.
— Я недовольна, потому что ты ведёшь себя как свинья в моей квартире, — её голос был ледяным.
Подруги Вики переглянулись и замолчали, чувствуя напряжение.
Вика вскочила с дивана, лицо её исказилось от злости.
— В твоей квартире?! — выкрикнула она. — Это дом моего брата! И я имею здесь такие же права, как и ты!
— Нет, не имеешь, — спокойно, но твёрдо ответила Лариса. — Эта квартира принадлежит мне. Она оформлена на меня, и только я решаю, кто здесь живёт и как себя ведёт.
— Да кому ты нужна без этой квартиры! — заорала Вика. — Думаешь, Андрей на тебе женился бы, если бы не жильё? Он из-за квартиры с тобой и остался!
Лариса побледнела, но не дрогнула.
— Убирайся отсюда, — тихо, но отчётливо произнесла она.
— Что?!
— Ты живёшь здесь по доброте, а не по праву, — Лариса смотрела на золовку не мигая. — И эта доброта закончилась. Собирай вещи и уезжай.
Вика схватилась за телефон.
— Сейчас я Андрею позвоню! Сейчас он приедет и разберётся с тобой, сучка!
— Звони, — кивнула Лариса.
Подруги Вики поспешно собрали свои вещи и выскользнули из квартиры, бормоча извинения. Вика осталась одна, дрожа от ярости и набирая номер брата.
— Андрюша! — заголосила она в трубку. — Твоя жена выгоняет меня на улицу! Как собаку! Я же твоя сестра! Приезжай немедленно!
Лариса прошла в спальню и начала собирать сумку. Она знала, что сейчас будет тяжёлый разговор. Но она также знала, что больше не выдержит. Вика превратила их дом в ад, и это должно прекратиться.
Андрей примчался через полчаса. Лариса услышала, как он вошёл в квартиру, как Вика бросилась к нему с рыданиями.
— Андрюш, она меня выгоняет! Я никому не мешала, вела себя прилично, а она ненавидит меня! Она жестокая, бессердечная!
Лариса вышла из спальни. Андрей стоял посреди прихожей, растерянный, обнимая рыдающую сестру.
— Лар, что происходит? — спросил он.
— Твоя сестра покинет эту квартиру, — спокойно сказала Лариса. — Сегодня же. Одна или вместе с тобой — это твой выбор.
Андрей растерянно заморгал.
— Лариса, давай спокойно поговорим…
— Я говорю спокойно, — перебила его Лариса. — Андрей, пойдём на кухню.
Они прошли на кухню. Андрей остановился на пороге, увидев погром. Гора немытой посуды, мусор, залитая вином скатерть.
— Это сделала твоя сестра, — сказала Лариса. — Сегодня. И отказалась убирать. Более того, она заявила, что имеет здесь такие же права, как я, и будет жить так, как хочет.
Андрей молча смотрел на разгром.
— Это ещё не всё, — продолжила Лариса. — Она берёт мои вещи без спроса и портит их. Вот, посмотри, — она достала из шкафа испорченную блузку. — Это была моя любимая вещь. Вика взяла её, не спросив, пролила на неё кофе и даже не извинилась.
Лариса открыла ящик комода.
— Здесь лежала моя помада за три тысячи. Вика её взяла. Духи, которые ты дарил мне на день рождения, — закончились за две недели, потому что Вика пользовалась ими. Крем для лица, шампунь, вся моя косметика — она брала всё.
— Я не знал, — тихо сказал Андрей.
— Ты не знал, потому что работаешь ночами, — Лариса говорила жёстко, но без истерики. — Вика приводит друзей и устраивает вечеринки до трёх ночи. Музыка гремит, они орут и смеются. Я не могу спать, иду на работу разбитая. Это происходит два-три раза в неделю. Спроси у соседей, они подтвердят.
Андрей прошёл в гостиную, где Вика сидела на диване, всхлипывая. Он посмотрел на неё серьёзно.
— Вика, это правда?
— Андрюш, ну я же не хотела… Просто иногда подруги приходили…
— А вещи Ларисы ты брала?
Вика замялась.
— Ну… один раз взяла блузку, но я не специально её испортила…
— А помаду? Духи? Косметику?
— Андрюш, ну я думала, она не будет против… Мы же почти родственники…
Андрей устало потёр лицо руками.
— Вика, собирай вещи. Поедешь к маме.
— Что?! — вскрикнула золовка. — Ты же не можешь меня выгнать!
— Могу. И выгоняю. Ты вела себя неуважительно к хозяйке дома. Лариса приютила тебя из доброты, а ты злоупотребляла этим.
— Но мне некуда идти! — Вика перешла на жалость. — Я одна, меня бросил муж, брат не может выгнать родную сестру на улицу!
— К маме поедешь. У неё места мало, но переночевать можно. А дальше будешь искать работу и снимать жильё.
— Андрюша, пожалуйста! — Вика схватила брата за руку. — Я исправлюсь! Я буду вести себя хорошо!
Андрей покачал головой.
— Поздно. Ты перешла все границы. Собирай вещи. Сейчас же.
Лариса стояла в дверях и молча наблюдала. Андрей принял её сторону, и это было важно. Она видела, как Вика с проклятиями и рыданиями запихивает вещи в сумки. Золовка кричала, что они пожалеют, что это предательство, что она никогда им этого не простит.
Андрей вызвал такси и помог сестре вынести сумки. Вика бросила на Ларису полный ненависти взгляд перед уходом.
— Ты разрушила нашу семью, — прошипела она.
— Нет, — спокойно ответила Лариса. — Это ты разрушила мой покой. И я просто вернула его себе.
Дверь хлопнула. Вика уехала. Андрей вернулся в квартиру и посмотрел на жену.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Я не знал, что она так себя ведёт. Я думал, она изменилась.
— Люди не меняются за пару недель, — Лариса подошла к мужу. — Андрей, я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Это наш дом. Но юридически он принадлежит мне. И больше никто из родственников не переступит его порог на правах жильца. Гости — пожалуйста. Ночевать разок — без проблем. Но жить здесь никто не будет.
Андрей кивнул.
— Я понял. И полностью согласен. Прости, что оказывал на тебя давление тогда, когда ты не хотела пускать Вику. Ты оказалась права.
Лариса обняла мужа. Она чувствовала облегчение — её личный ад закончился. Квартира снова была их тихим пристанищем, где никто не нарушал границ и не портил вещи.
На следующий день Лариса занялась уборкой. Она отмыла кухню, выбросила испорченную скатерть, перестирала бельё. В комнате, где жила Вика, царил беспорядок — разбросанные вещи, мусор, пятна на ковре. Лариса убирала и думала, как же она рада, что всё это закончилось.
Вечером позвонила Ольга Петровна, мать Андрея.
— Андрей, что случилось? Вика приехала вся в слезах! Говорит, что Лариса выгнала её!
— Мам, это долгая история, — вздохнул Андрей. — Вика вела себя ужасно. Лариса терпела месяц, но сестра перешла все границы.
— Но она же твоя сестра! Семью на улицу не выкидывают!
— Мама, Вика не на улице. Она у тебя. А квартира принадлежит Ларисе, и это её право решать, кто здесь живёт.
Ольга Петровна пыталась надавить на сына, взывала к родственным чувствам, но Андрей был непреклонен. Он поддержал жену, и Лариса была ему благодарна за это.
Прошла неделя. Вика несколько раз звонила Андрею, пыталась вызвать жалость, но тот оставался тверд. Он помог сестре найти дешёвую комнату в общежитии и подбросил денег на первый месяц аренды. Но обратно в их квартиру дороги не было.
Лариса вернулась к своей спокойной жизни. Вечерами она и Андрей сидели на кухне, пили чай, разговаривали. Больше никто не врывался к ним среди ночи с шумными друзьями. Никто не брал чужие вещи и не портил их. Никто не устраивал скандалов.
— Знаешь, — сказала Лариса как-то вечером, — я поняла важную вещь. Доброта не должна превращаться в слабость. Я пустила Вику из жалости, но она восприняла это как слабость и начала наглеть.
— Ты права, — кивнул Андрей. — Я тоже многому научился. Родственники — это хорошо, но семья важнее. А семья — это мы с тобой.
Лариса улыбнулась. Она больше не сожалела о том, что выставила Вику. Золовка получила то, что заслужила. А Лариса вернула себе покой и понимание мужа.
***
Через месяц Вика снова позвонила Андрею. На этот раз её голос был другим — спокойным, даже смиренным.
— Андрюш, я хотела извиниться, — сказала она. — Я вела себя ужасно. Лариса имела полное право меня выгнать.
Андрей удивлённо поднял брови и включил громкую связь, чтобы Лариса тоже слышала.
— Что случилось?
— Я пожила в общежитии, и там девчонки такие же, как была я. Берут чужое, не убирают, орут по ночам. И я поняла, как это бесит. Передай Ларисе, что я прошу прощения. Я была неправа.
— Передам, — Андрей посмотрел на жену.
Лариса кивнула. Она не испытывала злорадства, только спокойное удовлетворение. Вика получила урок, который был ей необходим.
— Вика нашла работу, — продолжил Андрей после разговора. — Официанткой в кафе. Снимает комнату с подругой. Говорит, что это сложно, но она справляется.
— Хорошо, — сказала Лариса. — Значит, наш разговор пошёл ей на пользу.
— Ты хочешь, чтобы я пригласил её в гости? — осторожно спросил Андрей.
Лариса задумалась.
— Пригласи на один вечер. Посмотрим, как она себя поведёт. Но жить здесь она больше не будет. Никогда.
— Конечно, — согласился Андрей.
***
Вика приехала в гости через неделю. Она принесла торт, извинилась перед Ларисой ещё раз. Вечер прошёл спокойно, без скандалов и колкостей. Золовка уехала вовремя, поблагодарив за ужин.
— Может, она действительно изменилась, — сказал Андрей после её ухода.
— Может быть, — кивнула Лариса. — Но границы остаются. Гостья — да. Жилица — нет.
Андрей обнял жену.
— Ты самая лучшая. Спасибо, что терпишь мою семью.
— Это и моя семья тоже, — улыбнулась Лариса. — Просто я не позволю никому меня использовать.
Она прошла на балкон и посмотрела на вечерний город. Квартира снова была их убежищем, местом, где царили мир и покой. Лариса больше никому не позволит нарушить эти границы. Она усвоила урок — доброта должна быть с умом, а не с наивностью.
И она была счастлива, что отстояла своё право на спокойную жизнь в собственном доме.
