— Не умеешь ты, Софья, создавать уют, — Алевтина Петровна разглядывала комнату невестки критическим взглядом. — В доме как в гостинице какой-то. Ни занавесочек красивых, ни подушечек диванных, ни вазочек на полочках.
Софья закатила глаза, мысленно считая до десяти. Каждое воскресенье одно и то же. Словно по часам, ровно в два пополудни, свекровь начинала свою любимую песню о недостатках невестки.
— Алевтина Петровна, мы с Димой оба против захламления пространства, — Софья поправила свои каштановые волосы, собранные в строгий пучок. — Если бы Диме нужен был другой интерьер, он бы давно об этом сказал.
— Другой интерьер! — всплеснула руками свекровь. — Какие умные слова! Простого уюта нет! Женщина должна создавать гнездышко, а не… эту казенную обстановку!
Димка, муж Софьи, предпочитал в такие моменты внезапно увлекаться починкой чего-нибудь в дальней комнате. Трус, каких поискать.
— Мужчина может и сам обустроить дом, если его что-то не устраивает, — Софья скрестила руки на груди. — А я, Алевтина Петровна, не люблю весь этот… декоративный мусор.
Свекровь поджала губы так сильно, что они превратились в тонкую линию.
— Мусор, значит? А у нормальных людей это называется красотой!
Софья глубоко вздохнула. В свои тридцать лет она добилась многого: высокооплачиваемая должность в крупной компании, пятидневка без переработок, собственная квартира в хорошем районе, машина. Родители подарили ей эту недвижимость и автомобиль после окончания университета, чем очень гордились. Но именно успешность Софьи стала главным раздражителем для свекрови.
— Я не говорила, что это мусор у всех, — Софья старалась держать тон ровным. — Я говорю про свой дом и свои предпочтения.
— А все потому что твои родители все за тебя решили! — Алевтина Петровна перешла в наступление. — Квартиру тебе купили, машину тебе купили! А вот мой Колечка с женой сами всего добиваются!
Вот оно. Коля — младший сын Алевтины Петровны. Женился полгода назад на тихой Наташе, живут вместе со свекровью в двухкомнатной квартире. Наташа уже ждет ребенка и, по словам свекрови, является образцом идеальной невестки.
— Наташенька вон как старается! — продолжала Алевтина Петровна. — И дома убирает, и готовит на всех, и работает. И беременная! А ты что? Только о себе думаешь!
— Алевтина Петровна, а вам не кажется, что мы с Димой уже взрослые люди? — Софья отошла к окну, чтобы хоть немного дистанцироваться от свекрови. — Нам тридцать лет, мы сами решаем, как жить.
— А я смотрю, Димка-то у тебя под каблуком! — Алевтина Петровна поднялась с кресла. — Мой сын раньше не таким был! Хорошо, что хоть младшенький правильную жену выбрал!
Лицо Софьи дрогнуло. Прозрачный намек на то, что она для Димы — неправильный выбор.
— Ах да, — свекровь остановилась в дверях, положив руку на дверной косяк. — Моя квартира совсем маленькая. Тесновато стало, когда Коля с Наташей приехали. А скоро еще и малыш родится!
Софья промолчала, уже зная, к чему клонит свекровь.
— Хорошая невестка, — Алевтина Петровна повысила голос, — позвала бы мать мужа к себе жить, видя в каких условиях та находится!
Софья резко обернулась, встретившись взглядом со свекровью. В комнате повисла напряженная тишина. Даже звуки с улицы, казалось, стихли.
— Алевтина Петровна, — голос Софьи звучал спокойно, но твердо. — Если вы что-то хотите, нужно просто попросить, а не намекать. Наглость — это не лучший способ добиться желаемого.
Свекровь раскрыла рот от удивления.
— Ты мне дерзишь? Я мать твоего мужа!
— Я говорю нормально, — Софья скрестила руки на груди. — Просто прямо. Если вы хотите к нам переехать — спросите напрямую. Но решать все равно буду я и Дима. Это наш дом.
Алевтина Петровна побагровела и схватилась за сердце.
— Вот значит как… Понятно. Тебе плевать на мать мужа! На то, что мы втроем в тесноте ютимся, а скоро еще малыш появится!
— Мам, ты чего кричишь? — в комнату заглянул Дима, вытирая руки тряпкой.
— Ничего! Твоя жена мне все объяснила! — Алевтина Петровна схватила сумку. — Ухожу! Не волнуйтесь, больше не приду!
Хлопнула входная дверь. Дима вопросительно посмотрел на жену.
— Опять про беспорядок в квартире?
— Если бы, — вздохнула Софья. — Твоя мама хочет к нам переехать.
Прошел месяц. Алевтина Петровна сдержала слово — не приходила. Но обиженно вздыхала в телефонных разговорах с сыном, намекая на жестокосердность невестки.
Весть о наследстве застала Софью врасплох. Дедушка, которого она навещала каждый месяц, оставил ей двухкомнатную квартиру в старом районе в центре города. Без хорошего ремонта, но в престижном месте.
— Что делать будем? — спросил Дима, разглядывая документы. — Продадим?
— Не знаю, — задумалась Софья. — Может сдать? Или продать и вложить в что-то… Надо все обдумать.
В воскресенье Алевтина Петровна появилась на пороге их квартиры без предупреждения. С пирогом и улыбкой, словно прошлой ссоры не было.
— Сюрприз! — пропела свекровь, проходя на кухню. — Я вам завтрак принесла!
Дима обнял мать, радуясь примирению. Софья натянуто улыбнулась. Свекровь явно не просто так пришла.
За столом Алевтина Петровна расспрашивала о работе, о планах, улыбалась и подкладывала пирог. А затем как бы между прочим сказала:
— У тебя вторая квартира появилась? Значит, свободную отдашь моему сыну! У него семья, скоро ребенок появится. Ему нужно личное жилье.
Софья замерла с чашкой у губ.
— Простите?
— Ну а что такого? — Алевтина Петровна пожала плечами. — У тебя две квартиры теперь. Зачем тебе столько? А Коленьке с женой негоже ютиться в моей клетушке.
— Мама, — Дима нахмурился, — ты о чем вообще?
— Да все просто! — Алевтина Петровна отмахнулась. — Софья получила наследство. Теперь у нее две квартиры. Пусть дедушкину отдаст Коле с Наташей. Им нужнее!
Софья поставила чашку на стол. Звук получился резче, чем она планировала.
— Алевтина Петровна, это мое наследство. Я сама решу, что с ним делать.
— Какая же ты эгоистка! — всплеснула руками свекровь. — У Коли скоро ребенок родится. А они в одной комнате ютятся! А у тебя две квартиры будет? Для чего?
— Я не обязана отдавать мою собственность вашему младшему сыну, — Софья старалась говорить ровно.
— Да чему тебя вообще родители научили? — Алевтина Петровна поднялась со стула. — Только о себе думать? О своей выгоде? А о семье подумать? Коля тоже семья!
— Мам, перестань, — вмешался Дима. — Это наследство Софы, она сама решит.
— А ты молчи! — свекровь ткнула пальцем в сторону сына. — Тебя жена совсем к рукам прибрала! Раньше помогал, а теперь? Живете как буржуи, а семья в тесноте!
Софья поднялась.
— Я вам не позволю распоряжаться своим имуществом!
Лицо Алевтины Петровны стало пунцовым от гнева. Она стиснула зубы так сильно, что на висках вздулись вены.
— Какой стыд! Ты совершенно не понимаешь, что такое семья! Семья — это когда помогают друг другу! Когда делятся!
— Мама, успокойся, — Дима попытался взять ситуацию под контроль.
— Нет уж! — отрезала Алевтина Петровна. — Пусть твоя жена услышит правду! У нее две квартиры, а твой родной брат ютится с беременной женой в одной комнате! Это нормально?
Софья скрестила руки на груди.
— Алевтина Петровна, я понимаю вашу заботу о младшем сыне. Но я не обязана отдавать свою собственность.
— Не собственность, а наследство! Тебе просто повезло! — свекровь презрительно фыркнула. — А моему Коле не везет. Неужели нельзя помочь родственникам?
— Родственникам — можно, — спокойно ответила Софья. — Но не тем, кто считает, что имеет право на мои вещи только на основании родства.
Алевтина Петровна схватилась за сумку.
— Жадность сгубит тебя! Вся в мать, такая же расчетливая!
— Не смейте говорить о моей матери! — Софья повысила голос.
— Я ухожу! — свекровь направилась к двери. — Димка, вразуми свою жену! У нее совсем нет сердца!
Хлопнула дверь. В квартире воцарилась тишина. Дима тяжело вздохнул и повернулся к жене.
— Софья, может, стоит подумать? Ну реально, у нас теперь две квартиры.
Софья недоверчиво посмотрела на мужа.
— Ты серьезно? Это наследство от моего дедушки. Мы еще даже не решили, что с ним делать!
— Ну да, но Коля реально в сложной ситуации, — Дима потер шею. — У них ребенок скоро.
— А у тебя самого дети не планируются? — прищурилась Софья. — Или ты всю жизнь собираешься помогать брату за мой счет?
— Не начинай! — Дима махнул рукой. — Никто тебя не заставляет. Я просто говорю, что можно рассмотреть варианты.
— Какие варианты? Отдать квартиру твоему брату просто так? — возмутилась Софья. — Дим, это мое наследство! Я еще не решила что с этой квартирой делать. Может, сдавать буду.
— Конечно, деньги важнее семьи, — процедил Дима.
— Причем здесь это? — Софья повысила голос. — Ты сейчас как твоя мать! Пытаешься меня заставить чувствовать себя виноватой за то, что у меня есть собственность!
— Да плевать мне на собственность! — Дима встал из-за стола. — Но ты даже не хочешь помочь родным!
— Родным? — Софья горько усмехнулась. — Твоя мать при каждом удобном случае унижает меня. Твой брат в глаза мне не смотрит. И я должна им помогать?
Дима хлопнул дверью, уходя в другую комнату. А через неделю все повторилось. Алевтина Петровна снова пришла с выпечкой и снова завела разговор о квартире.
— Софочка, я просто не понимаю, — свекровь говорила вкрадчиво, словно объясняя ребенку. — У вас две спальни и гостиная. Посмотри сколько пространства. А Коля с Наташей скоро втроем будут в одной комнате.
— Алевтина Петровна, я уже озвучила свое решение, — твердо ответила Софья.
— Знаешь, как тяжело беременной женщине в тесноте? — не унималась свекровь. — Наташе покой нужен. А я в соседней комнате телевизор смотрю. Ей отдыхать надо, а где?
Каждое воскресенье превратилось в пытку. Алевтина Петровна приходила и рассказывала о тяготах жизни в тесной квартире. Софья старалась не реагировать, но ссоры с мужем участились.
— Опять мать расстроила! — упрекал Дима. — Неужели нельзя хотя бы выслушать?
— Я уже сто раз выслушала! Каждый раз одно и то же! Мы — плохие, они — несчастные!
В один из вечеров, когда Алевтина Петровна снова появилась без приглашения, Софья была дома одна.
— Ты губишь семью своего мужа! — свекровь наступала, размахивая руками. — Из-за твоей жадности мой сын не может помочь брату!
— Это не жадность, — устало ответила Софья. — Это мое право распоряжаться своим имуществом.
— Твое, твое, твое! — передразнила Алевтина Петровна. — Только о себе и думаешь! А ведь жена должна заботиться о муже, о его семье!
— Мой муж давно взрослый, — Софья старалась сохранять спокойствие. — Он сам должен заботиться о своей семье.
— Ты портишь жизнь всей семье! — выпалила свекровь.
И тут Софья не выдержала. Три месяца давления, упреков, манипуляций.
— Хватит! — Софья поднялась со стула. — Хватит меня обвинять! Я устала от вашего постоянного давления! От ваших претензий!
— Как ты смеешь повышать голос на мать мужа?! — возмутилась Алевтина Петровна.
— А как вы смеете указывать мне, что делать с моим имуществом? Это мой дедушка, мое наследство! Я не обязана отдавать его вашему сыну!
— Жадная и черствая! Я всегда знала, что ты не подходишь Диме! — свекровь схватила свою сумку. — Бедный мой мальчик, с кем он связал свою жизнь!
— Вон из моего дома! — Софья указала на дверь. — Сейчас же!
Алевтина Петровна выскочила, громко хлопнув дверью. Софья опустилась на стул. По щекам текли слезы. Она поняла, что больше так не может. Муж не защищает ее, свекровь не прекратит давить. Этот брак не спасти.
Она решительно встала и прошла в спальню. Достала чемодан и начала складывать вещи мужа.
Когда Дима вернулся с работы, Софья сидела в гостиной.
— Что происходит? — Дима увидел собранные чемоданы в прихожей.
— Я больше так не могу, — тихо сказала Софья. — Я устала от давления твоей матери. От того, что ты не на моей стороне.
— Да что случилось-то? — Дима нахмурился.
— Твоя мать снова приходила, — Софья посмотрела мужу в глаза. — И сказала, что я порчу жизнь всей семье.
— Ну, мама эмоциональная, — Дима пожал плечами. — Не принимай близко к сердцу.
— Три месяца, Дим! — Софья повысила голос. — Три месяца она приходит и давит на меня! А ты все списываешь на эмоции!
— Да ладно, Соф, не преувеличивай, — Дима небрежно махнул рукой.
— Я собрала твои вещи, — Софья поставила бокал. — Ты можешь переехать к маме. И помогать брату, сколько влезет.
Дима не верил своим ушам.
— Ты что, серьезно? Из-за этой глупости ты хочешь разрушить наш брак?
Софья покачала головой.
— Это не глупость. Для меня это принципиально важно. Я не хочу жить с человеком, который не уважает моих границ.
— Да при чем тут границы? — заорал Дима. — Это все твоя гордость! Ты просто не хочешь помочь моей семье! Мама права — ты эгоистка!
Софья поняла, что приняла правильное решение. Она молча смотрела на мужа. Дима выкрикивал все те же обвинения, что и его мать. Он никогда не встанет на ее сторону.
— Уходи, Дима, — тихо сказала Софья. — Просто уходи.
Когда за мужем закрылась дверь, Софья почувствовала не горечь, а облегчение. Теперь она точно знала — лучше быть одной, чем с человеком, который не способен защитить даже собственную жену от нападок матери.
А у Димы жизнь складывалась не так радужно. Полгода в маминой квартире превратились в бесконечный ад. Теснота, крики новорожденного, вечные упреки за немытую чашку или разбросанные носки. Он спал на раскладушке в коридоре, потому что балкон оказался слишком холодным. А больше места в квартире не было.
Он понимал теперь, что Софья не просто защищала свою квартиру. Она защищала их общее пространство, их право жить так, как они хотят. А он променял это на мамины манипуляции и иллюзию «семейного долга». По ночам, когда в квартире наконец воцарялась тишина, Дима лежал без сна и думал о том, как легко позволил разрушить их семью.
Но было поздно что-то исправлять. Софья не отвечала на его сообщения. А в зеркале Дима видел лишь усталого мужчину, который однажды струсил и потерял все, что действительно имело значение.
