— Соня, куда ты столько варенья наварила? Опять всю родню завалишь банками! — Иван приподнял крышку трехлитровой банки, вдохнул аромат малины.
— Не всю родню, а только Надю с семьей, — Софья ловко разлила кипящую смесь по стерилизованным банкам. — Я ведь не часто вижусь с сестрой.
Муж хмыкнул, отставляя банку. Вытер влажные от конденсата пальцы о футболку. Он мало говорил о родне жены. Понимал — сестра для неё особенный человек. Софья и Надежда, разница в шесть лет, но будто одно целое. По крайней мере, так Соня всегда рассказывала.
Июльская жара запечатала кухню. Занавеска на открытом окне не шевелилась, а лишь глотала пыль с улицы. Радио бубнило прогноз погоды. Софья закрыла последнюю банку, выключила плиту и устало присела на табуретку.
— Наконец-то закончила, — она убрала выбившуюся прядь волос под косынку. — Надя любит малиновое. Ещё положу им мяса домашнего, масла, сливок. Надюшка очень любит деревенские продукты.
Надежда рано вышла замуж, осталась жить в городе, где училась в университете. Когда Софья познакомилась с Иваном, Надюша уже нянчила маленькую Катю.
Яркая, бойкая девчушка с кудрявыми хвостиками вызывала у Софьи необъяснимую нежность. И конечно, едва Иван с Софьей обустроили свой дом в селе Заречном, приглашение «погостить у тёти» стало для Кати ежегодной традицией.
Свежий воздух, речка, огород, где можно самой собрать клубнику, парное молоко и петухи по утрам вместо будильника. Что может быть лучше для городского ребёнка? Надежда с мужем тоже часто приезжали летом на выходные. Соня всегда готовила любимые блюда сестры, заготавливала гостинцы с огорода. «Сонька, твои помидоры — чудо!» — смеялась Надя, упаковывая в сумку баночки соленьев.
Вспоминая эти моменты, Софья улыбалась. Жизнь текла хорошо и ровно, как речка Быстрянка за их домом.
Дочь Полина родилась в начале мая — крепкая, крикливая малышка с пушистым тёмным пухом на голове. Софья словно погрузилась в бесконечный цикл кормлений, переодеваний, купаний, укачиваний. Время вертелось вокруг маленького тельца, требующего постоянного внимания. Удивительно, но даже в этом водовороте забот Софья находила минуты, чтобы позвонить сестре.
— Надя, а ты с Катей когда приедете? Лето ведь уже! Полиночке два месяца скоро, она такая смешная, улыбаться начала, — Софья прижимала телефон щекой к плечу, одновременно укачивая дочь.
Пауза на том конце провода затянулась.
— Соня… мы, наверно, не приедем в этом году, — голос сестры звучал отстранённо.
— Почему? Что-то случилось? — Софья замерла, вглядываясь в лицо задремавшей дочери.
— Работы много. Да и Катюше семь уже. Ей со сверстниками интереснее, чем в деревне.
— Глупости! Она всегда обожала приезжать. И к тому же… — Софья осеклась, услышав резкий вздох сестры.
— У тебя теперь есть свой ребёнок, а Катя тебе понадобится только как нянька, — отрезала Надежда. — Я против этого. Родила, так возись с ней сама.
Телефон словно обжёг ухо. Софья даже отстранила трубку, не веря, что услышанное прозвучало на самом деле.
— Надя, как ты могла… Я никогда…
— Мне пора, извини, — и гудки. Короткие, равнодушные гудки, обрывающие нить разговора.
Софья ещё долго сидела с телефоном в руках. Что произошло? Откуда эта горечь в словах сестры? Она никогда даже не думала использовать племянницу как няньку! Софья просто любила девочку, скучала по ней.
— Что случилось? — Иван заметил её состояние, вернувшись с работы.
— Надя… она… — Софья не могла подобрать слов, чтобы объяснить непонятную враждебность сестры. — Она не отпустит Катю к нам этим летом.
Муж сел рядом, обнял за плечи.
— Полинка маленькая ещё, трудно с двумя детьми справиться. Может, Надя права? В следующем году приедут.
Софья кивнула. Иван не понимал. Дело было не в трудностях. Впервые за всю их жизнь между сестрами встала стена — глухая, непонятная.
Лето прошло без привычных визитов племянницы. Осень пришла с дождями и хлопотами по огороду. Звонки сестре стали реже, короче и формальнее. Они всё ещё общались, Надежда даже приезжала с семьёй пару раз, но Катю больше не оставляли погостить. А у Софьи на душе остался неприятный осадок.
В ноябре Полине пришло время делать плановые прививки и проходить обследование. В районной больнице всё шло нормально, пока врач не нахмурилась, глядя на результаты анализов.
— Вам нужно показаться специалистам в областном центре, — сказала она, выписывая направление. — Есть небольшие отклонения, надо проверить.
Софья замерла, чувствуя, как холодеет внутри.
— Что именно? Что с Полиной?
— Не паникуйте раньше времени, — строго ответила врач. — Скорее всего, ничего серьёзного. Просто необходимо дополнительное обследование. Записаны вы на следующую неделю, во вторник.
Дома, укладывая дочь спать, Софья не могла перестать думать о предстоящей поездке. Областной центр — это четыре часа на автобусе. С маленьким ребёнком на руках, в ноябрьский холод. Да и неизвестно, сколько времени займёт обследование — день или два.
Ночью, когда Иван вернулся с вечерней смены, она поделилась своими опасениями.
— А почему бы не остановиться у твоей сестры? — предложил он. — Переночуете у неё, спокойно пройдёте обследование.
Софья прикусила губу. После той странной ссоры обращаться к Наде за помощью не хотелось. Но ради дочери…
— Возьми с собой гостинцев побольше, — добавил Иван, словно прочитав её мысли. — Сестра всё же, не чужой человек.
Утром Софья решилась позвонить.
— Надя, привет. Извини, что беспокою… Нам с Полиной нужно в областную больницу на обследование. Я хотела спросить… можно у вас переночевать? Буквально на пару дней…
Тишина в трубке казалась бесконечной.
— Ну ладно, приезжайте, — наконец неохотно согласилась Надежда.
Собираясь в дорогу, Софья тщательно укладывала вещи в старенький чемодан. Тёплые ползунки для Полины, сменный комбинезон, бутылочки, пелёнки, подгузники. Взяла и свою смену белья. Вдруг придётся задержаться? А вдруг у дочки что-то серьёзное? Эта мысль больно кольнула под рёбрами.
— Не накручивай себя, — Иван поставил на стол большую сумку. — Вот, я собрал гостинцы для Нади.
Сумка ломилась от домашних припасов: мясо с недавнего забоя, масло, банка сливок, яйца, банки с маринованными грибами и огурцами. Всё своё, деревенское. Такое в городе не купишь.
— Спасибо, — Софья благодарно потрогала шершавую руку мужа.
— Я отвезу вас до райцентра, а оттуда сядете на автобус, — сказал Иван. — И не волнуйся. Всё будет хорошо.
Холодное ноябрьское утро обожгло лицо, едва они вышли из дома. Полина, закутанная в одеяло, сопела на руках у матери. В машине быстро стало тепло от работающей печки. Дорога до райцентра заняла полчаса. Автобус на город уже ждал на площади. Иван помог перенести вещи, поцеловал жену, погладил дочь по закрытому капюшоном лбу.
— Звони, как доберёшься, — он стоял у автобуса, пока тот не тронулся с места.
Дорога оказалась утомительной. Полина капризничала, хотела на руки, а не сидеть в переноске. Софья доставала игрушки, качала дочь, тихо пела ей песенки. Девочка то засыпала, то снова начинала хныкать. За окнами проплывали голые ноябрьские поля, редкие деревеньки, облетевшие лесополосы.
За час до прибытия в город Софья позвонила сестре.
— Надя, мы выехали, будем примерно через час.
— Хорошо, — голос сестры звучал сдержанно. — Я буду дома.
Но всё пошло не по плану. На въезде в город, на крутом повороте, автобус неожиданно дёрнулся, зашипел, а потом медленно остановился.
— Колесо прокололи, — объявил водитель. — Придётся подождать.
Пассажиры недовольно зашумели. Кто-то стал звонить родным, предупреждая о задержке. Софья тоже достала телефон, но связь в этом месте не ловила. Она прижала к себе Полину, пытаясь успокоить начавшую плакать девочку.
Замена колеса заняла почти два часа. Хорошо, что Софья взяла с собой бутерброды и смогла перекусить прямо в автобусе. К сестре они приехали только в десять вечера.
Многоэтажка в спальном районе казалась неприветливой в свете редких фонарей. Подъезд встретил запахом кошек и подгоревшей еды. Софья с трудом поднялась на третий этаж с ребёнком на руках и тяжёлыми сумками. Остановилась перед дверью, переводя дыхание. Потом позвонила.
Когда Надежда открыла дверь, по её лицу было видно, что гостям она не рада. Сестра выглядела уставшей, домашний халат помялся, волосы собраны в небрежный хвост.
— Извини за поздний приезд, — Софья переступила порог. — У автобуса колесо прокололось, пришлось долго ждать, пока заменят.
— Проходи, — Надежда посторонилась, забирая сумку с вещами. — А это что? — кивнула на большую сумку с продуктами.
— Гостинцы вам, — Софья протянула сумку. — Всё своё, домашнее.
Надежда молча взяла сумку, прошла на кухню и быстро сложила содержимое в холодильник. Софья, всё ещё держа на руках Полину, осмотрелась. В гостиной на диване лежало постельное белье.
— А вы не спите ещё? — спросила она, заметив в комнате выключенный телевизор и пустые чашки на журнальном столике.
Сестра раздражённо дёрнула плечом.
— Нужно было думать, сколько сейчас времени!
У Софьи словно что-то оборвалось внутри. Неужели сестра считает, что они специально задержались?
Надежда включила чайник и буркнула:
— Мы пошли спать, а ты попей чай. Если хочешь есть, можешь взять что-нибудь в холодильнике. Постель я положила на диван в зале, застели сама.
После этого она просто ушла. Софья растерянно посмотрела на закрывшуюся дверь спальни. В памяти всплыл контраст: как они с Иваном всегда встречали Надю с семьёй — с накрытым столом, с радостью, с искренним желанием побыть вместе.
— А мы к их приезду стол накрывали, — прошептала она мужу, когда позвонила ему, чтобы сообщить о прибытии.
— Не бери в голову, — голос Ивана звучал успокаивающе даже сквозь помехи связи. — Наверное, они устали ждать. У всех бывают плохие дни.
В холодильник она, конечно, не полезла. Софья достала из сумки контейнер с творогом для дочки, оставшиеся бутерброды. Поужинали скромно, но Полина, которая обычно капризничала в незнакомых местах, вела себя на удивление спокойно. Быстро поела и уснула на руках у матери.
Застелив диван, Софья осторожно переложила дочь. Сама легла рядом, но сон не шёл. В голове крутились мысли о завтрашнем обследовании, тревога за здоровье дочери мешалась с обидой на сестру. Разве так встречают близких людей? Разве можно быть такой холодной к собственной сестре, приехавшей с маленьким ребёнком?
Утро не принесло перемен. Надежда и её муж собирались на работу, молчаливо перемещаясь по кухне. Завтракали молча. Катя, сонная, с растрёпанными косичками, забежала на кухню, чмокнула тётю в щёку, потрогала ладошкой щёчку спящей Полины и умчалась собираться в школу.
— Есть захочешь — возьми в холодильнике, — бросила Надежда перед уходом и захлопнула дверь.
Софья стояла посреди чужой кухни, чувствуя себя незваной гостьей. Полина проснулась и потянулась к матери ручками.
— Пойдём, малышка, позавтракаем и поедем в больницу, — Софья достала из своей сумки баночку детского пюре. — А тётя Надя нас не любит почему-то.
Собираясь на приём к врачу, Софья решала — оставить вещи у сестры или взять с собой? Что если обследование продлится всего час, и они смогут уехать домой сегодня же? С другой стороны, тащить тяжёлые сумки в больницу — мучение.
Поколебавшись, она оставила большую часть вещей. Взяла только сумку с необходимым для Полины. Больница находилась в центре города, добираться предстояло на двух автобусах. Дочка беспокоилась в непривычной обстановке, и Софья еле справлялась.
К счастью, в больнице им повезло — все процедуры прошли быстро, и опасения не подтвердились. Малышка вертелась на коленях у матери, пока строгая женщина-врач изучала результаты анализов.
— Никаких отклонений не вижу, — наконец сказала она. — Показатели в норме. Так бывает — лаборатории иногда ошибаются. Ваша дочь абсолютно здорова.
Выйдя из кабинета, Софья прижала Полину к груди, чувствуя, как отпускает напряжение последних дней. Здорова! Её девочка здорова!
Теперь оставалось забрать вещи и вернуться домой. Ожидая автобус на остановке, Софья решила позвонить сестре, предупредить о приезде. Но никто не брал трубку. Она решила не ждать ответа — всё равно нужно забрать вещи, а там видно будет.
Когда они подъехали к дому Нади, время близилось к четырём. Софья поднялась на третий этаж, позвонила в дверь. Открыл муж сестры с таким же недовольным лицом, как и накануне.
— А, это вы, — протянул он. — А Нади нет дома.
— Мы за вещами, — Софья шагнула в прихожую. — Полина здорова, можем сегодня уехать.
Он заметно оживился.
— Ну наконец-то, а то вы начали нас стеснять!
Софья замерла, не веря своим ушам. Они переночевали всего одну ночь, а их уже считали обузой. Сознавать это было больно и унизительно.
— Я сейчас соберусь, — тихо произнесла она, проходя в комнату.
Пока Софья укладывала вещи в сумку, муж Нади с демонстративным облегчением листал газету на кухне. Полина, сидя на диване, рассматривала яркую игрушку. Они ушли, не получив даже элементарного «счастливого пути».
Автовокзал гудел голосами и объявлениями. Софья с Полиной на руках стояла у кассы, вглядываясь в расписание. Последний автобус в их район уходил через час. Затем оставалось добраться до райцентра, а оттуда… Она достала телефон и набрала номер мужа.
— Ваня, мы сегодня возвращаемся. Сможешь встретить нас в райцентре? Часов в восемь вечера прибудем.
— Конечно, — ответил Иван. — Так как обследование? Что сказали?
— Всё хорошо. Полина здорова, — Софья улыбнулась дочке, которая тянула ручки к проходящим мимо людям.
— Слава богу! А что Надя, как встретила?
Софья замолчала, прикусила губу. Не хотелось выносить эту горечь за пределы сестринских отношений.
— Потом расскажу, — только и ответила она.
В автобусе Полина быстро уснула, убаюканная мерным покачиванием. Софья смотрела в окно на мелькающие придорожные пейзажи. Серое небо, голые деревья, запотевшее от дыхания пассажиров стекло. Осень переваливала в зиму, и от этого становилось особенно зябко.
В голове крутились фразы, которые она не сказала сестре. Или которые могла бы сказать. Но что толку теперь? Боль от обиды начала утихать, сменяясь тупым разочарованием. Она всегда считала, что у них с Надей особая связь. А оказалось…
Райцентр встретил их мелким дождём со снегом. Иван уже ждал на площади у автовокзала, переминаясь с ноги на ногу. Увидев жену с дочкой, быстро пошёл навстречу, подхватил сумки.
— Замёрзли, наверное? — он заботливо поправил шапочку на Полине, которая проснулась и теперь удивлённо моргала. — В машине тепло, я печку включил.
Усевшись на переднее сиденье, Софья наконец-то почувствовала, как напряжение отпускает. Дома. Почти дома. Иван молча вёл машину через слякотную темноту, изредка поглядывая на жену.
— Ты какая-то потухшая, — заметил он наконец. — Что-то случилось?
Софья держала Полину на коленях, смотрела, как та теребит пуговицу на куртке матери, и молчала.
— Надя… она… — слова застревали в горле. — Когда мы приехали…
И тут прорвало. Софья рассказала о холодной встрече, о «возьмите в холодильнике», о том, как муж Нади обрадовался их отъезду. Голос дрожал от обиды, глаза щипало.
— Мне было обидно, — наконец произнесла она. — Я больше не хочу общаться с сестрой.
Иван внимательно слушал, крепко сжимая руль. Он не перебивал, не пытался успокоить банальными фразами. Когда Софья закончила, они уже подъезжали к дому.
— Знаешь, — сказал он, выключая двигатель, — семья — это сложно. Иногда самые близкие люди могут причинить самую сильную боль. Но ты не торопись рвать отношения. Дай себе время остыть.
— Не хочу я остывать, — буркнула Софья, выбираясь из машины. — Хватит. Напридумывала себе родственных чувств. А по факту что? Чужие мы с ней люди. Чужие.
