Синий автомобиль припарковался у знакомого подъезда с привычной уверенностью. Владимир Николаевич выключил двигатель и обернулся к жене.
— Людочка, не забудь варенье для внуков, — напомнил свекор, доставая из багажника тяжелые сумки с продуктами.
Людмила Ивановна кивнула, поправляя летнее платье. Июльское солнце припекало нещадно, но настроение было приподнятым. Выходные у детей — это всегда радость. Можно помочь Тамаре по хозяйству, повозиться с внуками, а заодно проверить, как живет семья их единственного сына.
— Смотри, какие помидоры привезли! — показывала свекровь мужу содержимое пакетов. — С собственной грядки. Тамарочка будет рада.
Владимир Николаевич согласно хмыкнул, таща сумки к подъезду. За тридцать лет совместной жизни с сыном привык к таким внезапным визитам. Дети должны знать, что родители всегда рядом, готовы помочь и поддержать.
У знакомой двери свекровь достала из сумочки связку ключей. Олег когда-то дал запасной комплект родителям на случай чрезвычайных ситуаций. С тех пор ключи превратились в пропуск для регулярных визитов.
— Мы приехали! — громко объявила Людмила Ивановна, отпирая замок. — Олежек, Тамарочка, где вы?
Квартира встретила тишиной. В прихожей висело несколько летних сумок и легкая куртка явно женского покроя. Детские сандалии аккуратно стояли у стены. А вот мужской обуви не наблюдалось.
— Наверное, на дачу уехали, — предположил Владимир Николаевич, осматривая пустую прихожую.
— В субботу утром? — усомнилась свекровь. — Олег же работает допоздна, выспаться должен.
Людмила Ивановна прошла в гостиную, расставляя привезенные продукты на столе. Комната выглядела обжитой, но какой-то… женской. Цветы в вазах, аккуратно разложенные журналы, детские игрушки в углу. Но ни одной мужской детали — газет, пепельницы, рыболовных принадлежностей, которые Олег обычно держал на видном месте.
— Странно как-то, — пробормотал свекор, заглядывая в спальню.
Двуспальная кровать была застелена покрывалом с цветочным узором. На прикроватной тумбочке — женский крем и книга о детской психологии. Вторая тумбочка стояла пустая, словно ее давно никто не использовал.
Людмила Ивановна нахмурилась, разглядывая обстановку. Что-то здесь не так. За двадцать лет брака Олега и Тамары привыкла к определенному порядку в доме. Сын всегда оставлял свои вещи на видных местах — кожаный портфель у двери, газету на столе, запонки на комоде. Сейчас ничего подобного не наблюдалось.
Звук открывающейся двери заставил родителей обернуться. Из ванной комнаты вышла Тамара с полотенцем в руках, влажные волосы собраны в небрежный пучок. Увидев свекров, женщина замерла на пороге.
— Владимир Николаевич, Людмила Ивановна, — произнесла Тамара растерянно. — Я не ожидала…
— Тамарочка, милая! — обрадовалась свекровь, бросаясь к невестке с объятиями. — Мы решили навестить вас, продукты привезли с дачи. А где наш Олежек?
Тамара заметно напряглась, отстраняясь от объятий. Взгляд метался по комнате, словно ища поддержки в привычных предметах.
— Олег… — начала невестка и осеклась.
— Что с ним? — забеспокоился Владимир Николаевич. — Заболел? На работе задержался?
— Он в порядке, — поспешно ответила Тамара. — Просто… его сейчас нет дома.
Людмила Ивановна внимательно посмотрела на невестку. Что-то в поведении Тамары настораживало. Обычно женщина встречала их радушно, предлагала чай, расспрашивала о делах. Сейчас же держалась отстраненно, отвечала односложно.
— А когда вернется? — поинтересовалась свекровь. — Мы специально приехали на выходные.
Тамара вытирала руки полотенцем, явно тянула время. В детской комнате раздались голоса — проснулись внуки.
— Мама, можно мультики? — крикнула семилетняя Катя.
— Позже, дорогая, — отозвалась Тамара.
— А дедушка приехал? — поинтересовался пятилетний Дима.
Дети выбежали из комнаты, увидели дедушку с бабушкой и радостно бросились обниматься. Владимир Николаевич подхватил внука на руки, Людмила Ивановна расцеловала внучку.
— Как вы выросли! — восхищалась бабушка. — А папа где?
Дети переглянулись, потом посмотрели на маму. В их взглядах читалась какая-то взрослая осторожность, несвойственная детскому возрасту.
— Папа не здесь, — тихо сказала Катя.
— Как не здесь? — не понял дедушка. — А где же?
— Дети, идите завтракать, — поспешно прервала разговор Тамара. — Я сейчас приготовлю.
Внуки послушно направились на кухню, но Владимир Николаевич заметил, как они украдкой поглядывают на взрослых. Словно боятся сказать что-то лишнее.
— Тамара, — осторожно начал свекор, — может, объяснишь, что происходит? Мы же семья, скрывать нечего.
Невестка остановилась у кухонного стола, крепко сжав полотенце. Плечи напряглись, дыхание стало неровным. Людмила Ивановна подошла ближе, внимательно всматриваясь в лицо невестки.
— Милочка, что случилось? — участливо спросила свекровь. — Ты какая-то бледная. Поссорились с Олегом?
Тамара медленно подняла глаза. В них читалась усталость, боль и что-то еще — решимость, готовность к тяжелому разговору.
— Мы не ссорились, — тихо произнесла невестка. — Просто… все кончилось.
— Что кончилось? — не поняла Людмила Ивановна.
Тамара прислонилась к стене, собираясь с мыслями. Этот момент откладывался уже два месяца. Олег обещал сам поговорить с родителями, объяснить ситуацию. Но время шло, а сын так и не решился на откровенный разговор.
— Олег больше здесь не живет, — произнесла Тамара спокойно, но каждое слово давалось с трудом.
Воздух в комнате словно сгустился. Владимир Николаевич и Людмила Ивановна замерли, пытаясь осознать услышанное.
— То есть как не живет? — растерянно переспросила свекровь. — Куда переехал?
— Мы развелись три месяца назад, — добавила Тамара. — Олег съехал к… к другой женщине.
Людмила Ивановна схватилась за спинку стула, ноги подкосились. Двадцать лет брака, двое детей, общий дом — и все рухнуло? Как это возможно?
— Не может быть, — прошептала свекровь. — Олег же любит семью, детей…
— Любил, — согласилась Тамара. — Но видимо, новые чувства оказались сильнее.
Владимир Николаевич тяжело опустился на стул, пытаясь переварить информацию. Сын развелся и не сказал родителям? Бросил жену с детьми ради другой? Этого не могло быть.
— А дети знают? — хрипло спросил дедушка.
— Знают, — кивнула Тамара. — Пришлось объяснить, почему папа не приходит домой.
В детской раздался смех — внуки играли, не подозревая о драме взрослых. Их беззаботные голоса контрастировали с тяжелой атмосферой на кухне.
— Но почему он нам ничего не сказал? — недоумевала Людмила Ивановна. — Мы же родители, имеем право знать!
Тамара горько усмехнулась.
— Наверное, боялся расстроить. Или стыдился. Трудно признаться родителям, что бросил семью ради молоденькой секретарши.
— Секретарши? — ахнула свекровь.
— Двадцать три года, зовут Алина, — уточнила Тамара без особых эмоций. — Работает в его фирме. Олег снимает с ней квартиру на Садовой.
Информация обрушивалась как лавина. Владимир Николаевич чувствовал, как внутри все переворачивается. Воспитывали сына, вкладывали душу, надеялись на крепкую семью — а он оказался способен на такое предательство.
— А алименты? — практично поинтересовалась Людмила Ивановна. — Дети же должны получать содержание.
— Платит, — кивнула Тамара. — Правда, не всегда вовремя. Говорит, новая жизнь требует расходов.
— Новая жизнь! — возмутилась свекровь. — А старая что, не в счет?
Тамара развела руками. За три месяца успела смириться с ситуацией, пережить основную боль. Теперь оставались практические вопросы — как растить детей одной, как объяснить им отцовское равнодушие.
— Я думала, Олег сам вам расскажет, — призналась невестка. — Обещал поговорить после Нового года, потом после дня рождения Димы, потом еще что-то придумывал. Видимо, так и не решился.
Владимир Николаевич встал и прошелся по кухне. Гнев боролся с разочарованием, стыд за сына — с жалостью к невестке и внукам.
— А эта… Алина, — с трудом произнес свекор имя соперницы, — она знает про детей?
— Знает, — подтвердила Тамара. — Олег говорит, что она относится к ситуации с пониманием.
— С пониманием! — фыркнула Людмила Ивановна. — Легко понимать, когда детей воспитывать не надо.
Разговор прервали шаги в коридоре. Катя и Дима выглянули из детской, насторожившись от серьезных голосов взрослых.
— Бабушка, ты плачешь? — обеспокоенно спросила внучка.
Людмила Ивановна поспешно вытерла глаза, стараясь улыбнуться.
— Нет, солнышко, просто пыль в глаза попала.
Дети недоверчиво переглянулись, но возражать не стали. Слишком часто в последнее время взрослые объясняли свои слезы пылью, аллергией или усталостью.
— А когда папа приедет? — спросил Дима у дедушки. — Мы с ним собирались на рыбалку.
Владимир Николаевич растерянно посмотрел на Тамару. Как объяснить внуку, что папа больше не приедет? Что рыбалки отменяются навсегда?
— Папа очень занят на работе, — осторожно ответила мама. — Может быть, в другой раз.
Дима кивнул, но в глазах мальчика мелькнуло разочарование. Слишком часто в последнее время папа был занят, а обещанные встречи откладывались на неопределенный срок.
Владимир Николаевич и Людмила Ивановна переглянулись, только теперь осознавая масштаб произошедшего. Внуки живут без отца, а родители об этом ничего не знали. Как такое возможно?
— Дети, идите играть в комнату, — мягко попросила Тамара. — Взрослым нужно поговорить.
Катя и Дима послушно удалились, привыкшие к подобным просьбам. После ухода отца в доме стало слишком много серьезных разговоров, от которых детей старались оградить.
— Тамарочка, — начала Людмила Ивановна дрожащим голосом, — но ведь не может быть все так просто. Наверное, ты что-то не так поняла? Мальчики иногда выпивают, это нормально. Может, стоило быть терпеливее?
Тамара медленно обернулась к свекрови. В глазах невестки мелькнула старая боль, которую старались забыть.
— Терпеливее? — переспросила Тамара. — Людмила Ивановна, я терпела три года. Пьяные дебоши, разбитую посуду, испуганных детей. Когда Олег в очередной раз пришел домой пьяный и поднял руку на Катю, я поняла — хватит.
— Поднял руку на внучку? — ахнул дедушка.
— Не ударил, но замахнулся, — уточнила Тамара. — Девочка плакала всю ночь. А утром спрашивала, почему папа такой злой.
Людмила Ивановна покачала головой, отказываясь верить.
— Этого не может быть. Олег никогда не обижал детей. Он же их любит!
— Любил, когда был трезвый, — согласилась Тамара. — Но последний год он трезвым бывал редко. А потом появилась Алина, и семья окончательно перестала его интересовать.
Владимир Николаевич прошелся по кухне, пытаясь совместить образ любящего сына с тем, что рассказывала невестка.
— А мы ничего не замечали, — пробормотал свекор. — Как же так?
— Олег умел скрывать, — объяснила Тамара. — При вас всегда был образцовым семьянином. А проблемы начинались, когда родители уезжали.
— Но почему ты нам не сказала? — упрекнула свекровь. — Мы бы поговорили с сыном, вразумили его.
Тамара горько усмехнулась.
— Я пыталась. Звонила вам зимой, просила повлиять на Олега. Помните, что вы ответили?
Людмила Ивановна напряженно вспоминала. Действительно, невестка как-то звонила, жаловалась на мужа. Но разве можно было серьезно воспринимать бытовые ссоры?
— Вы сказали, что в семье бывают сложности, и жена должна быть мудрее, — напомнила Тамара. — Что Олег работает, устает, а домашние проблемы — женское дело.
Свекровь покраснела, вспомнив тот разговор. Тогда слова невестки показались обычным женским недовольством. Кто же знал, что за ними скрывается настоящая драма?
— Мы не знали, — оправдывалась Людмила Ивановна. — Если бы понимали серьезность…
— Теперь уже неважно, — перебила Тамара. — Олег сделал выбор. Алина оказалась важнее семьи.
— А где он сейчас живет? — поинтересовался Владимир Николаевич. — Может, стоит с ним поговорить?
— На Садовой, дом двенадцать, квартира сорок три, — четко произнесла Тамара. — Если хотите встретиться с сыном, звоните ему напрямую.
Родители переглянулись. Получается, нужно договариваться о встрече с собственным сыном? Как будто он чужой человек?
— Но мы же приехали к вам в гости! — растерянно произнесла свекровь. — Мы устали с дороги. Где мы теперь ночевать будем?
Тамара внимательно посмотрела на Людмилу Ивановну. В глазах свекрови читалась надежда, что все останется по-старому. Что можно переночевать в привычной комнате, утром помочь по хозяйству, поиграть с внуками.
— Теперь это мой дом, — спокойно объяснила Тамара. — И я решаю, кого здесь принимать. В следующий раз лучше звонить заранее.
— Как кого принимать? — возмутилась Людмила Ивановна. — Мы же семья! Дедушка и бабушка!
— Были семьей, — поправила невестка. — Пока ваш сын не разрушил все своими руками.
— Но дети! — попытался надавить Владимир Николаевич. — Мы же их дедушка и бабушка! Имеем право видеться с внуками!
Тамара кивнула.
— Конечно, имеете. Дети вас любят, и мы обязательно будем встречаться. Но по предварительной договоренности и на нейтральной территории.
— На нейтральной территории? — не поняла свекровь.
— В парке, в кафе, в гостях у ваших друзей, — перечислила Тамара. — Но не в моем доме. Времена свободного входа закончились.
Людмила Ивановна схватилась за сердце. Как же так? Двадцать лет свободно приезжали к детям, чувствовали себя желанными гостями. А теперь их ставят в один ряд с чужими людьми?
— Тамара, ну ты же понимаешь, — умоляюще произнесла свекровь. — Мы не виноваты в том, что Олег наделал глупостей.
— Не виноваты, — согласилась невестка. — Но и защищаете его до сих пор. Ищете оправдания, вместо того чтобы осудить.
— Он же наш сын! — возразил Владимир Николаевич.
— А Катя и Дима — ваши внуки, — напомнила Тамара. — Но почему-то сочувствие достается только взрослому мужчине, а не детям, лишившимся отца.
Вопрос повис в воздухе. Родители действительно больше переживали за сына, чем за брошенных внуков. Винили невестку в разрушении семьи, а не сына в предательстве.
— Мы просто хотели помочь, — слабо оправдывалась Людмила Ивановна.
— Помочь можно по-разному, — ответила Тамара. — Можно поддержать жертву, а можно покрывать виновного. Вы выбрали второе.
Из детской комнаты послышались голоса. Катя читала младшему брату сказку, стараясь отвлечь от взрослых разборок. Дети рано повзрослели, научились развлекать себя сами, когда родители выясняли отношения.
— А как же внуки узнают дедушку и бабушку? — попыталась последний раз надавить свекровь.
— Узнают, — заверила Тамара. — Я не собираюсь лишать детей общения с родственниками. Но на моих условиях.
— На твоих условиях? — вспыхнула Людмила Ивановна. — А кто ты такая, чтобы диктовать условия? Олег тебя содержал, квартиру оплачивал!
Тамара выпрямилась, в глазах сверкнула сталь.
— Я — мать этих детей, — четко произнесла невестка. — И защищаю их интересы. А квартира, кстати, моя. Досталась от бабушки по наследству.
Людмила Ивановна осеклась, поняв, что переборщила с обвинениями. А Владимир Николаевич тяжело вздохнул, осознавая бесперспективность спора.
— Хорошо, — сдался свекор. — Мы поняли твою позицию. Но детей увидеть можно?
— Конечно, — смягчилась Тамара. — Только недолго. Им пора обедать и отдыхать.
Следующие полчаса прошли в напряженном общении с внуками. Дети чувствовали неладное, вели себя осторожно. Катя рассказывала о школе, Дима показывал новые игрушки. Но радость встречи была омрачена семейной драмой.
— Дедушка, а почему папа не приезжает? — спросила внучка прямо.
Владимир Николаевич растерянно посмотрел на Тамару. Как объяснить ребенку, что папа выбрал другую семью?
— Папа живет отдельно, — осторожно ответила мама. — Но он вас любит.
— А мы к нему можем приехать? — поинтересовался Дима.
— Можете, — кивнула Тамара. — Когда папа пригласит.
Дети переглянулись, но больше вопросов не задавали. Слишком много непонятного происходило в мире взрослых.
Когда пришло время прощаться, Людмила Ивановна еще раз попыталась смягчить невестку.
— Тамарочка, может, все же останемся до завтра? Помогу с детьми, приготовлю…
— Спасибо, но не нужно, — твердо ответила Тамара. — Мы справляемся сами.
У двери свекровь обернулась, надеясь на последний шанс.
— А ключи? — неуверенно спросила Людмила Ивановна.
— Замки поменяю, — сообщила Тамара. — В целях безопасности.
Дверь мягко, но решительно закрылась, оставив родителей Олега в недоумении на лестничной площадке. За ней начиналась новая жизнь — без незваных гостей, токсичных отношений и попыток оправдать предательство.
Тамара прислонилась к двери, выдохнув с облегчением. Самый трудный разговор остался позади. Теперь можно строить будущее, не оглядываясь на прошлое.
