— Верни мне долги, — громко потребовала Лидия Петровна, заходя в прихожую и крепко сжимая смартфон. — У меня тут всё записано, за все пять лет!
— Какие ещё долги? — Анна закрыла за свекровью входную дверь и устало вздохнула. — Я ничего у вас не брала, зачем вы всё это придумали?
— Придумала? — свекровь нервно приподняла брови. — Сама посмотри: тысяча рублей на новогодний стол три года назад, двести пятьдесят на уборку территории после зимы, сто пятьдесят за такси, когда вы не соизволили приехать за нами на вокзал… Список длинный, не притворяйся, что ничего этого не помнишь.
— Лидия Петровна, вы серьезно? — Анна поправила волосы, чувствуя, как в груди поднимается раздражение. — Вы же сами все время нам говорите: «Какие пустяки, не переживай, тут ерунда!» А теперь у вас всё, оказывается, на учёте?
— Я записываю траты из принципа, — свекровь недовольно повела плечами. — Если мы семья, это не значит, что мне надо платить за вас всю жизнь. С вашего с Серёжей бракосочетания прошло пять лет, а я только отдаю и отдаю…
— Вы отдаёте? — Анна не удержала саркастической улыбки. — Да вы же приходите к нам в гости на все праздники. Разве не мы старались, не накрывали стол? Когда я вас спрашивала, нужно ли компенсировать вам какие-то расходы, вы только отмахивались! А теперь вдруг счёт выставляете…
— Не смей говорить со мной в таком тоне! — голос свекрови задрожал от негодования. — Я не хотела требовать, но ты сама меня довела. Это моё право — вернуть потраченные деньги, ведь я их экономила не для того, чтобы спускать на чужих людей!
Анна прикусила губу, чтобы не сорваться на крик. «Чужие люди» — эти слова особенно больно отдались в ушах.
— Хорошо, — выдохнула она, стараясь говорить спокойнее. — Давайте дождёмся Сергея и решим вопрос вместе раз и навсегда.
— Ты думаешь, я не могу разобраться без сына? — фыркнула Лидия Петровна, протягивая телефон со списком. — Вот, всё зафиксировано. Я точно знаю, сколько вы мне должны. Не думай, что выкрутишься.
Ссора, казалось, висела в воздухе, как тяжёлое грозовое облако. Анна почувствовала, что ещё немного — и они перейдут на крик, но старалась держаться.
В голове непрошено всплыли воспоминания о том, как всё начиналось. Пять лет назад Анне было всего двадцать три. Она вышла замуж за Сергея — небогатого, но доброго и целеустремлённого парня. Сама была студенткой-заочницей, подрабатывала в небольшой фирме.
Тогда Лидия Петровна ещё казалась Анне доброжелательной. Свекровь улыбалась, приносила гостинцы, рассказывала, как прошла её юность. Хоть и замечала иногда, будто мимоходом: «Вы совсем молодые, про деньги ничего не знаете…», но тогда это воспринималось почти забавно.
У свекрови имелась странная привычка: она всегда вела «свою бухгалтерию». Это была её слабость и странное увлечение. Ей доставляло удовольствие фиксировать каждую потраченную копейку.
Ещё в девяностые годы Лидия Петровна нарвалась на крупный кредит, еле выплатила и с тех пор записывала все домашние расходы, убеждая близких, что так надёжнее. Но никто не думал, что она станет относиться к членам семьи так, словно они чужие, которым она «одолжила» деньги.
За прошлые месяцы в семье накопился стресс: Сергей упорно искал подработку, чтобы помочь родителям починить старую дачу, Анна бегала между домом и офисом, а Лидия Петровна всё чаще заходила без предупреждения, чтобы «проконтролировать», как они живут. Анна чувствовала нарастающее напряжение, но не ожидала, что оно выльется в прямое обвинение в долгах.
В коридоре послышался щелчок дверного замка, и на пороге появился Сергей с сумкой в руке. Он устало улыбнулся жене, затем заметил недовольное лицо матери.
— Привет. Что тут случилось? — он повесил куртку на крючок, смотря то на одну, то на другую. — Вы что опять не поделили?
— Спроси у своей благоверной, — горько усмехнулась Лидия Петровна. — Ей, видите ли, смешно, что я хочу вернуть потраченные на вас за пять лет деньги.
Сергей опешил:
— Мама, какие деньги? Вы же сами всё время говорили, что нам помогаете от души. Что это за абсурд?
— Абсурд? — свекровь ткнула пальцем в экран. — Тут всё прописано. Вот, например, тысяча рублей на новогодний стол три года назад, когда я покупала дорогую рыбу, когда мы все отмечали за большим праздничным столом. Думаешь, я забыла?
— Мама, мы тогда предлагали всё компенсировать, но вы сказали: «Не надо, пустяки!» — напомнил Сергей.
— Значит, я была мягкой, а теперь обстоятельства заставляют вернуть моё. Люди должны понимать, что доброта не бесконечна.
Анна не выдержала и тихо расхохоталась. Ей показалось диким, что взрослый человек может всерьёз требовать «возврата» за поездку на такси и рыбные блюда трехлетней давности. Лидия Петровна вскипела:
— Надеешься, что я откажусь от своих требований? Нет уж, достаточно я потратила! Если вы не вернёте, я расскажу всем родственникам, какие вы неблагодарные.
— Мама, успокойся, — Сергей повысил голос. — Давай посчитаем, сколько я вам ежемесячно перевожу. Разве этих денег за полгода не хватит на любой ваш список? Я же стараюсь, не забываю о родителях. А теперь получается, что я попал в должники?
— Да дело не в тебе, — свекровь прищурилась. — Ты — сын. А она!
— Мама, Анна — моя жена. И если ты начинаешь вести такие «дневники затрат», то можно посчитать в том числе всё, что я переводил на ваш счёт. Надо ли?
Лидия Петровна замолчала. Анна вскинула брови, поражаясь, как быстро супруг нашёл способ пресечь нелепый спор. Но свекровь, казалось, была на пике эмоций:
— Я не просила ваших подачек, — заявила она, складывая руки на груди. — Я всё сама могу оплатить, просто хотела справедливости.
— Справедливости? — Сергей прикрыл глаза, чтобы не выдать разочарование. — Мам, послушай: вы воспитали меня, я помогаю вам материально уже много лет. Разве этих денег недостаточно, чтобы перекрыть все эти так называемые «долги»?
— А если недостаточно? — свекровь произнесла это почти шёпотом, но в голосе чувствовалась обида.
— Я предлагаю вот что, — решительно сказал Сергей. — Мы сейчас закрываем этот разговор раз и навсегда. Все «долги», которые ты подсчитала за пять лет, считаем погашенными. Если же я когда-нибудь узнаю, что ты опять ведёшь такую бухгалтерию против Анны, то я просто перестану вам переводить деньги. Ясно?
— Это шантаж? — Лидия Петровна прикусила язык, видно было, что она не ожидала такого отпора. — Ты всегда был таким покладистым, а теперь…
— Теперь я женатый человек, — прервал он, — у меня своя семья. И я не хочу, чтобы мама и жена ссорились из-за каких-то мелочей. Мы помогали, помогаем и будем помогать вам, но без абсурдных требований.
Свекровь, недолго поколебавшись, сжала телефон так, что костяшки пальцев слегка выступили. Она, казалось, хотела ещё возразить, но только отвернулась и вдруг сказала:
— Ладно. Я ухожу. Раз мой сын стал для меня чужим, то мне тут делать нечего.
— Лидия Петровна, вы сами создали этот конфликт, — тихо проговорила Анна, стараясь не грубить. — Я готова была спокойно всё обсудить. Но за все прошлые годы вы не раз говорили, что не хотите денег обратно. А сейчас… это обидно.
Лидия Петровна промолчала, надела пальто и направилась к двери. Сергей с Анной переглянулись, не зная, останавливать её или нет. В конце концов, Сергей робко спросил:
— Может, тебя отвезти? Уже поздно.
— Не нужно, — процедила она, открывая дверь. — Я сама на троллейбусе. И не надо меня провожать.
Анна услышала, как хлопнула входная дверь. Сергей устало потер лицо и прислонился к стене.
— Вот и всё, — вздохнул он. — Надеюсь, ей хватит времени всё переосмыслить. Прости, что тебе пришлось выслушивать эти обвинения.
— Не стоит извиняться, — Анна опустилась на табурет в коридоре. — Просто… мне обидно, что она всерьёз обвиняет меня в какой-то корысти. За столько лет совместной жизни я же старалась быть с ней уважительной…
— Я знаю, — сказал Сергей и присел рядом. — И мне тоже неприятно. Мама сильно изменилась в последние годы. У неё вечно в голове какие-то расчёты, отчёты. Будто мы не семья, а только строки в её бухгалтерской книге.
— Может, у неё сложности с деньгами? — предположила Анна, вспоминая давние разговоры. — Она мне рассказывала, что когда-то чуть не потеряла жильё из-за долгов. Может, поэтому она так реагирует?
— Вероятно, — Сергей сжал руку Анны. — Но нельзя всех подозревать в стремлении воспользоваться ею. Надеюсь, у неё пройдёт эта мания считать каждый рубль, потраченный на нашу семью.
Они замолчали, каждый думая о своём. Анна вспомнила о том, как в самом начале брака старалась угодить Лидии Петровне, покупала ей подарки на праздники, помогала с генеральными уборками и уборкой двора. В конце концов всё свелось к тому, что свекровь предъявила ей даже те мелкие расходы, которые когда-то сама списала как «семейные».
— Мы так дальше жить не можем, — задумчиво произнесла Анна, глядя в пол. — Не хочу, чтобы наша семья была под постоянным подозрением.
— Я поговорю с мамой ещё раз, — пообещал Сергей. — Если она не услышит, придётся жёстче поставить границы. Но, уверен, сегодня я её серьёзно задел. Может, это и к лучшему, ведь она должна осознать, что зашла слишком далеко.
— Думаешь, она откажется от своих нелепых записей? — Анна смущённо вздохнула.
— Вряд ли сразу, — Сергей поморщился. — Зная её характер, она ещё поплачет, пообижается. Но потом поймёт, что если будет продолжать, то лишится нашей помощи вовсе. А без моей финансовой поддержки ей тяжело.
Анна кивнула. Она тоже осознавала, что, как бы ни было обидно, матери Сергея действительно нужна иногда помощь. Но сам способ, которым Лидия Петровна сейчас пыталась доказать свою правоту, был унизительным и абсурдным.
— Ну ладно, — негромко сказала Анна, вставая. — Главное, мы не поссорились с тобой. И я надеюсь, что всё утрясётся.
— Утрясётся, — заверил Сергей. — Завтра у неё пройдёт первый гнев, и мы сможем обсудить всё спокойно. А сейчас давай просто передохнём. Эти эмоциональные качели никому не идут на пользу.
Она согласно кивнула, и они прошли в комнату. Скандал, вырвавшийся наружу так внезапно, оставил в воздухе горьковатое послевкусие. Но вместе с тем появилось и ощущение, что какая-то невидимая стена в отношениях со свекровью рухнула. Теперь всё встало на свои места: Лидия Петровна либо примет их семейные правила, либо останется в одиночестве со своей тетрадкой расходов, сохранённой в телефоне.
Они молча сели рядом у окна, где мерцал свет улиц. Сергей обнял Анну за плечи:
— Ничего, прорвёмся. Мы вместе, и это главное.
Анна только кивнула, прижимаясь к любимому. В душе, несмотря на недавний шок, было какое-то странное облегчение: её больше не будут терроризировать глупыми намёками на долги. Всё ясно и прозрачно: или мать поймёт границы, или рискует остаться без сына и его помощи.
