Виктор сидел в офисе, разбираясь с договорами, когда телефон взорвался истерическим воплем:
— Витя, разберись со своей женой! Она выставила меня на улицу! Что она себе позволяет?!
Голос сестры Кристины дрожал от негодования и слёз. Виктор отодвинул папки, почувствовав, как в висках начинает пульсировать знакомая головная боль.
— Кристина, успокойся. Что случилось?
— Что случилось?! — голос взлетел на октаву выше. — Твоя жена… эта… она выкинула все мои вещи на лестницу! Просто взяла и вышвырнула! Как мусор! Я стою сейчас в подъезде, а соседи смотрят на меня как на… как на бомжа! Витя, ты понимаешь?! Она унизила меня! При всех!
Виктор зажмурился, массируя переносицу. Последние две недели он чувствовал, что дома назревает что-то неприятное. Анна стала молчаливой, напряжённой, а Кристина… Кристина продолжала вести себя так, будто находится в пятизвёздочном отеле с полным обслуживанием.
— А что предшествовало этому? — осторожно спросил он.
— Ничего! Абсолютно ничего! — захлёбывалась Кристина. — Я просто жила, готовилась к экзаменам, никого не трогала. А она с утра ворвалась в мою комнату… то есть в гостевую, и начала орать, что я должна съезжать! Я сказала, что приехала к брату, что это твой дом тоже, а она… она просто начала запихивать мои вещи в сумки! Витя, она даже не дала мне нормально собраться! Просто вытолкала меня за дверь вместе с вещами!
Виктор почувствовал, как внутри закипает гнев. Как Анна посмела? Кристина — его младшая сестра, почти ребёнок ещё, приехала поступать в университет, и вот так с ней обращаются? В его доме?
— Она вообще с ума сошла? — не сдержался он. — Где ты сейчас?
— На лестничной площадке! С тремя сумками! Витя, мне даже некуда идти! У меня экзамен послезавтра, мне надо готовиться, а я…
— Стой там, я сейчас всё улажу, — отрывисто бросил Виктор и, не дослушав всхлипывания сестры, нажал отбой.
Пальцы тряслись, когда он набирал номер жены. Гудки казались бесконечными.
— Да? — голос Анны был ровным, даже слишком спокойным.
— Анна, что происходит?! — не сдержавшись, взорвался Виктор. — Ты можешь объяснить, почему моя сестра стоит на лестнице с вещами?!
Пауза. Он слышал её дыхание — размеренное, контролируемое.
— Потому что я попросила её съехать, а она отказалась, — так же спокойно ответила Анна. — Так что я помогла ей с переездом.
— Ты что, издеваешься?! — голос Виктора сорвался на крик. Несколько коллег обернулись, и он демонстративно отвернулся к окну, понизив тон до яростного шипения. — Это моя сестра! Девятнадцатилетняя девочка, которая приехала поступать! Ты выставила её на улицу как последнюю…
— Виктор, лучше не продолжай, — голос Анны стал холодным. — Не говори того, о чём пожалеешь.
— Я пожалею?! — он почти задыхался от возмущения. — Это ты только что выкинула мою сестру! Ребёнка! Ты понимаешь, что ты сделала?!
— Ребёнок, — эхом повторила Анна, и в её голосе прозвучало что-то опасное. — Ребёнок, который за две недели не помыл за собой ни одной тарелки. Ребёнок, который устраивает вечеринки в нашей квартире, пока мы на работе. Ребёнок, который взял моё новое платье без спроса и посадил на него пятно от вина. Ребёнок, который заявил мне сегодня утром, что никуда отсюда не уйдёт, потому что «здесь живёт её брат».
— И что?! — перебил её Виктор. — Здесь действительно живёт её брат! Это мой дом тоже, или ты забыла?
— Нет, Виктор, — голос Анны стал тише, но от этого ещё опаснее. — Это мой дом. Моя квартира, которую я купила на свои деньги за три года до того, как вышла за тебя замуж. Ты живёшь здесь, потому что ты мой муж. А твоя сестра жила здесь, потому что ты меня упрашивал две недели подряд, и я согласилась. Временно. На период поступления.
— Ну и что, что твоя квартира! — огрызнулся он, чувствуя, что почва уходит из-под ног, но не желая признавать это. — Мы семья! Или для тебя это пустой звук?!
— Именно потому, что мы семья, я говорю с тобой, а не просто меняю замки, — отрезала Анна. — Виктор, твоя «девочка» вела себя как эгоистичная, невоспитанная особа. Я терпела две недели. Пыталась разговаривать. Объясняла, что в чужом доме нужно убирать за собой, не шуметь по ночам, не лезть в чужие вещи. Знаешь, что она мне ответила?
Виктор молчал, стиснув зубы.
— Она сказала: «Это дом моего брата, и я делаю что хочу. Если тебе не нравится — это твои проблемы». Вот так, Виктор. Дословно. И когда я попросила её найти другое жильё, она заявила, что никуда не уйдёт. Так что да, я вынесла её вещи на лестничную площадку. Аккуратно сложила, между прочим.
— Это была твоя обязанность! — выпалил Виктор, уже понимая, что говорит глупость, но не в силах остановиться. — Ты хозяйка дома! Ты должна была найти общий язык!
— Моя обязанность? — в голосе Анны появились нотки изумления. — Виктор, ты сейчас серьёзно? Моя обязанность — воспитывать твою взрослую сестру?
— Она не взрослая! Ей девятнадцать!
— Мне было восемнадцать, когда я снимала комнату в общежитии и работала по вечерам, чтобы платить за неё, — ледяным тоном произнесла Анна. — И я умудрялась убирать за собой и не хамить хозяйке. Так что не рассказывай мне про возраст.
— Это другое! — Виктор чувствовал, что проигрывает этот спор, и от бессилия становился ещё злее. — У Кристины другое воспитание, она привыкла…
— К чему она привыкла? — перебила его Анна. — К тому, что за ней всё убирают? К тому, что ей всё позволено? К тому, что старший брат решит все проблемы? Виктор, ей девятнадцать лет. В этом возрасте люди создают семьи, рожают детей, служат в армии. А ты мне говоришь, что она ребёнок?
— Слушай, хватит умничать! — сорвался он. — Ты вообще понимаешь, что натворила?! Она стоит в подъезде! У неё экзамен послезавтра! Ей некуда идти!
— У неё есть мать, которая живёт в двух часах езды, — невозмутимо ответила Анна. — И есть общежитие, если она поступит. И есть деньги на гостиницу, которые ты ей регулярно переводишь.
— Откуда ты знаешь про переводы? — вырвалось у Виктора.
— Потому что это наш общий счёт, гений, — устало произнесла Анна. — И я вижу все операции. Пять тысяч на карманные расходы. Десять на одежду. Ещё семь — не указано на что. За две недели, Виктор. Двадцать две тысячи.
— Она моя сестра!
— И она моя головная боль! — впервые за разговор Анна повысила голос. — Которая закончилась ровно час назад, когда я выставила её за дверь!
— Ты… ты чокнутая! — выпалил Виктор, окончательно теряя контроль. — Ты бессердечная эгоистка, которой наплевать на мою семью!
— Так, стоп, — голос Анны снова стал тихим. — Виктор, ты только что назвал меня чокнутой и эгоисткой?
Что-то в её тоне заставило его осечься.
— Я… я эмоционально среагировал…
— Нет, подожди, давай закончим эту мысль, — продолжала Анна с пугающим спокойствием. — Я эгоистка потому, что не хочу жить в бардаке в собственной квартире? Потому, что не желаю, чтобы посторонний человек рылся в моём шкафу? Потому, что устала убирать за взрослой девицей, которая даже спасибо не говорит?
— Кристина не посторонний человек!
— Для меня — да, Виктор. Посторонний. Я видела её до этого три раза в жизни. На нашей свадьбе, на Новый год и на дне рождения твоей матери. И каждый раз она вела себя так, будто я прислуга. Так что да, для меня она посторонний человек, который злоупотребил моим гостеприимством.
— Хорошо! Прекрасно! — Виктор уже не контролировал себя. — Значит, моя семья для тебя посторонние люди! Может, мне тоже съехать? Чтобы твоё королевство не осквернять?!
Пауза была такой долгой, что Виктор даже проверил, не отключилась ли связь.
— Знаешь что, Виктор, — наконец произнесла Анна, и голос её звучал странно — устало и решительно одновременно. — Твоя сестра может вернуться. Сегодня вечером. Заберёт оставшиеся вещи, извинится передо мной за хамство и съедет. Если ты считаешь это неправильным — вали вместе с ней. Я купила эту квартиру до брака, она полностью моя. Ты можешь забрать свои вещи и жить где угодно. С сестрой, с матерью, хоть в офисе ночуй. Мне всё равно.
— Ты угрожаешь мне?!
— Нет, Виктор. Я защищаю свой дом. Делаю то, что я должна была сделать две недели назад. Ты можешь продолжать кричать на меня, оскорблять и обвинять. Но каждое следующее слово будет приближать тебя к порогу с чемоданом. Твой выбор.
В трубке повисла тишина. Виктор тяжело дышал, чувствуя, как адреналин постепенно отступает, оставляя место холодному осознанию происходящего.
— Я жду твоего решения до семи вечера, — добавила Анна. — Сестра может забрать вещи с восьми до девяти. Если ты будешь её сопровождать — убедись, что она не устроит сцену. У меня нет сил на драму. Всё.
Гудки отбоя прозвучали как приговор.
Виктор опустился на стул, уставившись в экран телефона. Мысли путались. С одной стороны — Кристина, которую он привык защищать с детства, маленькая сестрёнка, которая плакала в трубку. С другой — Анна, с которой он прожил четыре года, которую любил… или думал, что любит?
Телефон снова ожил. Кристина.
— Ну что, ты с ней поговорил? Она извинилась? Когда я могу вернуться?
Виктор потер лицо ладонями.
— Кристина… расскажи мне ещё раз. Подробно. Что именно произошло.
— Что значит «подробно»? — в голосе сестры прозвучала обида. — Витя, ты мне не веришь?
— Просто расскажи. С самого начала.
— Ну… я проснулась, как обычно. Часов в одиннадцать. Пошла на кухню…
— В одиннадцать? — переспросил Виктор. — А вечером ты легла когда?
— Ну… часа в три, наверное. Мы с девчонками болтали, потом я сериал досматривала…
— Стоп. Девчонки были у нас дома?
— Ну да, в гости приезжали. А что такого? Мы же тихо сидели!
Виктор вспомнил, как Анна в понедельник молча убирала разбитый бокал в гостиной, который «случайно свалился с полки».
— Продолжай.
— Так вот, я пошла на кухню, хотела позавтракать, а там Анна. И она сразу начала, что типа я должна за собой посуду мыть. Ну я говорю, что помою позже, мне же надо поесть сначала. А она говорит, что «позже» это всегда к вечеру, и она устала за мной убирать. Представляешь? Как будто я мусор тут развожу!
— А ты мыла посуду?
— Витя! — возмутилась Кристина. — Ты на чьей стороне?!
— Я просто спрашиваю.
— Ну… иногда забывала. У меня же экзамены на носу! Мне учиться надо!
Виктор закрыл глаза. «Иногда забывала» в устах Кристины означало «никогда не мыла».
— Дальше что?
— Дальше она начала, что я шумлю по ночам. Что типа ей рано вставать. Ну да, я иногда музыку слушаю, но не громко же! И потом, дом большой, она вообще слышать меня не должна!
— Трёшка, Кристина. Трёхкомнатная квартира, а не дворец.
— Ну всё равно! И вот тут я увидела, что она моё платье гладит. То самое, голубое, которое я на вечеринку надевала. И я спросила, зачем она его взяла, а она говорит, что это её платье! Представляешь?!
Виктор почувствовал, как в желудке что-то холодеет.
— Кристина. То голубое платье, которое на тебе было на фотографии в инстаграме на прошлой неделе?
— Ну да! Красивое же! Я думала, Анна не заметит, она его давно не носила…
— Господи, — простонал Виктор. — Кристина, ты взяла её вещь без спроса?
— Витя, ну мы же почти семья! Что такого? Сёстры же делятся вещами!
— Вы не сёстры.
— Ну, почти! И вообще, я бы постирала и вернула, но там случайно пятно появилось…
— Какое пятно?
— Ну… вино немного пролилось. Красное. Но я же не специально!
Виктор чувствовал, как вся его праведная злость куда-то испаряется.
— И что Анна сказала?
— Она… ну, она сказала, что это платье стоило двадцать тысяч, и она надевала его один раз, на корпоратив. И что я должна либо оплатить химчистку, либо купить новое. А я говорю, откуда у меня такие деньги? И что вообще, подумаешь, платье, можно новое купить. А она прям побелела вся и говорит, что мне нужно съезжать.
— И ты что ответила?
— А что я должна была ответить?! — голос Кристины снова стал обиженным. — Я сказала, что приехала к брату, что это твой дом тоже, и никуда я не уйду! Пусть сама уходит, если ей не нравится!
Виктор провёл рукой по лицу.
— Кристина, — медленно произнёс он. — Это не мой дом. Это квартира Анны. Которую она купила до нашей свадьбы.
— Ну и что? Вы же женаты!
— Это значит, что юридически я здесь только прописан. Это её собственность.
— Но ты же её муж!
— И именно поэтому я живу там. Но ты — нет.
Тишина в трубке была красноречивее любых слов.
— Так ты… ты на её стороне? — наконец прошептала Кристина, и голос её задрожал. — Против родной сестры?
— Я пытаюсь понять ситуацию, — устало ответил Виктор. — Кристина, скажи честно. Ты убирала за собой?
— Ну… не всегда…
— Ты мыла посуду?
— Витя…
— Кристина. Да или нет.
— Иногда забывала, — пробормотала она.
— Ты приводила друзей без предупреждения?
— Один раз…
— Сколько раз?
— Два, — призналась она тихо. — Может, три.
— И ты брала вещи Анны без спроса.
— Одно платье! И я хотела вернуть!
— С пятном от вина.
Кристина всхлипнула.
— Витя, ну почему ты такой злой? Я же не специально! Я просто… я думала, мы же семья…
— Семья — это не индульгенция на хамство, — Виктор чувствовал, как последние иллюзии рассыпаются. — Ты вела себя как невоспитанный ребёнок, Кристина. И Анна имела полное право выставить тебя.
— Но…
— Нет, послушай меня. Ты можешь вернуться сегодня вечером. С восьми до девяти. Заберёшь вещи, которые остались. Извинишься перед Анной. Нормально, по-взрослому извинишься. И съедешь. Либо к маме, либо снимешь комнату. У тебя есть деньги, которые я тебе переводил.
— А экзамен?
— До экзамена два дня. Этого достаточно, чтобы найти временное жильё. Кристина, тебе девятнадцать лет. Пора учиться нести ответственность за свои поступки.
— Значит, ты выбираешь её.
— Я выбираю здравый смысл. И да, Кристина, я выбираю жену. Потому что она права. Полностью.
— Ты пожалеешь об этом! — выпалила Кристина, и в трубке раздались гудки.
Виктор посмотрел на телефон и тяжело вздохнул. Потом набрал номер Анны.
— Да? — голос был настороженным.
— Извини, — просто сказал он. — Ты была права. Во всём. Я повёлся на слёзы и не разобрался в ситуации. Прости.
Пауза.
— Ты поговорил с ней? — осторожно спросила Анна.
— Да. И понял, что был полным идиотом. Анна, прости. За крик, за оскорбления, за то, что не поддержал тебя сразу. Ты терпела две недели, а я даже не заметил…
— Я пыталась тебе говорить, — тихо ответила она. — Но ты каждый раз отмахивался. «Она же ребёнок», «привыкнет», «дай ей время»…
— Я знаю. Я был слеп. Или не хотел видеть. Мне проще было сделать вид, что всё нормально.
— Виктор… я не монстр. Я правда пыталась. Но когда она сказала, чтобы я сама убиралась отсюда… это было уже слишком. Я поняла, что если не поставлю точку сейчас, то она так и будет здесь жить. Потому что ты не смог бы ей отказать.
— Ты права, — признал он. — Не смог бы. Поэтому спасибо, что у одного из нас хватило характера.
— Ты не злишься?
— На себя — очень. На тебя? Нет. Ты сделала то, что я должен был сделать сам. Защитила наш дом.
Анна тихо вздохнула, и он услышал, как спадает напряжение.
— Она придёт вечером? — спросила она.
— Да. Заберёт вещи. И… Анна, я буду там. Прослежу, чтобы всё прошло спокойно. Чтобы она извинилась. По-настоящему.
— Хорошо, — помолчав, ответила Анна. — Виктор… может, я погорячилась насчёт «забирай вещи»…
— Нет, — перебил он. — Ты не погорячилась. Я заслужил. Но я очень надеюсь, что ты дашь мне шанс всё исправить.
— Посмотрим, — в голосе её прозвучала слабая улыбка. — Для начала убедись, что твоя сестра не устроит цирк вечером.
— Не устроит. Обещаю.
Когда он опустил телефон, то обнаружил, что руки больше не трясутся. Впервые за этот день он чувствовал себя ясно. Может, впервые за последние две недели.
Он посмотрел на часы. До вечера оставалось пять часов. Достаточно, чтобы обдумать слова для очень непростого разговора с сестрой. Разговора, который он должен был провести давным-давно.
А пока — нужно было доделать отчёт.
Пора было всем повзрослеть. Включая его самого.
