— Слышь, Андрюха, ты что, на продавщице с тремя детьми жениться собрался? Совсем с дуба рухнул? — хлопнул меня по плечу Витёк, мой сосед по общаге.
— А что такого? — я посмотрел на него исподлобья, продолжая возиться с разобранным будильником.
Знаете, в восьмидесятые годы жизнь в нашем городке текла медленно, как патока. Особенно для таких, как я — тридцатилетних холостяков, застрявших между заводской проходной и общажной комнатушкой.
После института я как-то незаметно врос в это болото — работа, телевизор, редкие посиделки с друзьями за шахматами. Иногда по вечерам, глядя в окно на детей, играющих во дворе, я вспоминал свои юношеские мечты о большой семье, но быстро отмахивался от них — какая семья в общаге?
Всё изменилось в тот промозглый октябрьский вечер. Я зашёл в гастроном за хлебом — обычное дело, тысячу раз так делал. За прилавком стояла она — Наталья. Я и раньше её видел, но как-то мельком, не приглядываясь. А тут вдруг заметил её глаза — усталые, но такие тёплые, с искорками смеха где-то в глубине.
— Вам батон или чёрный? — спросила она, улыбнувшись краешком губ.
— А… это… батон, — я почему-то растерялся как мальчишка.
— Свежий, только привезли, — она ловко завернула хлеб в бумагу и протянула мне.
Наши пальцы случайно соприкоснулись, и меня будто током ударило. Копаясь в кармане в поисках мелочи, я украдкой разглядывал её — невысокая, худенькая, в простеньком платье и белом рабочем халате. На вид лет тридцать пять, не больше, но морщинки в уголках глаз выдавали усталость.
Через неделю я увидел её на остановке. Она пыталась затащить в автобус огромные сумки, а рядом крутились трое детей — старший, лет четырнадцати, сосредоточенно пыхтел над самым тяжёлым пакетом, девочка помладше держала за руку совсем малого пацанёнка.
— Давайте помогу, — я подхватил самую увесистую сумку.
— Спасибо, не стоит… — начала было Наталья, но я уже запихивал пакеты в салон.
— Мам, а это кто? — громко спросил младший.
— Тихо, Сашка, — шикнула на него сестра.
В автобусе я узнал, что живут они недалеко от моего завода, в пятиэтажке. Старшего зовут Коля, дочку — Маша, а младшего — Саша. Муж Натальи погиб три года назад на стройке. С тех пор она одна тянет троих детей.
— Справляемся помаленьку, — улыбнулась она той же грустной улыбкой.
Вечером в общаге я долго не мог уснуть. Перед глазами стояло лицо Натальи, слышался звонкий голос малого Сашки. И впервые за много лет я почувствовал, что моя жизнь может стать совсем другой.
После той встречи в автобусе я стал частым гостем в гастрономе. Брал то хлеб, то молоко, то какую-нибудь мелочь — лишь бы увидеть Наталью. Коллеги на заводе уже начали подшучивать.
— Андрюха, ты что, слез с диеты? Третий раз за день в магазин бегаешь, — хохотал мой начальник цеха Петрович, похлопывая по своему внушительному животу.
— Да продукты всё свежие беру, — отмахивался я, краснея.
— Ага, особенно продавщицу свеженькую присмотрел, — подмигивал он.
Однажды я набрался смелости и подкараулил Наталью после смены.
— Давайте провожу, сумки тяжёлые, — предложил я, стараясь говорить как можно небрежнее.
— Да неудобно как-то… — замялась она.
— Неудобно на потолке спать — одеяло падает, — пошутил я, подхватывая пакеты.
По дороге Наталья рассказывала о детях. Коля после школы подрабатывает грузчиком в том же гастрономе, Маша учится хорошо, особенно по литературе, а Сашка недавно сам научился шнурки завязывать.
— Знаете, Андрей, — вдруг остановилась она, — вы очень добрый. Но не нужно… не нужно нас жалеть.
— А я и не жалею, — ответил я серьёзно. — Просто хочу помочь.
В следующий раз я пришёл к ним домой с инструментами — починить протекающий кран. Сашка крутился рядом, с любопытством разглядывая разложенные отвёртки и ключи.
— А ты правда всё-всё можешь починить? — спрашивал он, широко распахнув глаза.
— Ну, почти всё, — усмехнулся я, затягивая гайку.
— А мой самолёт? Он не летает совсем…
— Неси, посмотрим.
Пока я возился с игрушкой, на кухню заглянула Маша.
— Мам, помоги с задачей по математике? — попросила она.
— Давай я помогу, — предложил я. — В технике вроде разбираюсь.
— А вы правда сможете? — недоверчиво посмотрела она.
— Проверим!
За задачей засиделись допоздна. Наталья поставила чайник, достала печенье. Как-то незаметно разговорились — про школу, про завод, про жизнь. Только Коля держался в стороне, исподлобья поглядывая на меня.
Потом были другие вечера. Я приносил продукты, помогал с уроками, чинил всё, что ломалось. Однажды притащил старый телевизор из общаги — у них был совсем древний, еле показывал.
— Зачем вы это всё? — спросила как-то Наталья, когда дети уже спали. — У вас своя жизнь, зачем вам чужие проблемы?
— А может, они мне не чужие? — тихо ответил я.
Она посмотрела на меня долгим взглядом и ничего не сказала.
Коля по-прежнему хмурым ходил. Однажды я случайно услышал его разговор с матерью:
— Мам, ты что, правда с ним… ну… встречаешься?
— Коля, он хороший человек.
— Да знаю я этих хороших! Поиграется и бросит! А мы что потом?
— Сынок…
— Не нужен нам никто! Сами справимся!
В тот вечер я долго стоял на лестнице. Может, и правда зря я всё это затеял? Но вспомнил улыбку Натальи, Сашкины горящие глаза, когда он показывает мне очередную поделку, как Маша гордо демонстрирует пятёрку по математике…
На работе тоже было несладко. Слухи расползались быстро.
— Слышь, Андрюха, — говорил мой друг Витёк, — ты это… подумай хорошенько. Зачем тебе эти проблемы? Найди нормальную девушку, без детей.
— А эти ненормальные, что ли? — огрызался я.
— Да не в том дело… Трое детей — это же…
— Закрой рот, Витёк.
Однажды вечером я помогал Сашке клеить аппликацию для школы. Он старательно вырезал кривоватые фигурки, высунув язык от усердия.
— Дядь Андрей, а ты насовсем к нам придёшь? — вдруг спросил он.
— В каком смысле? — растерялся я.
— Ну, жить. Будешь как папа.
Я замер с ножницами в руках. В коридоре скрипнула половица — Наталья стояла в дверях, прижав руку ко рту.
— Извините, — прошептала она и выбежала на кухню.
Она плакала, уткнувшись в полотенце.
— Наташ, ты чего? — я осторожно тронул её за плечо.
— Прости… прости за Сашку. Он маленький ещё, не понимает…
— А чего тут понимать? — я развернул её к себе. — Может, я сам этого хочу?
Она подняла на меня заплаканные глаза:
— Правда?
— Правда.
В этот момент на кухню ворвался Коля:
— Мама! Ты чего ревёшь? Он тебя обидел? — он с вызовом уставился на меня.
— Нет, сынок, — улыбнулась Наталья сквозь слёзы. — Всё хорошо.
— Врёшь! Думаешь, я не вижу? Уходи! — крикнул он мне. — Уходи и не приходи больше!
— Коля! — воскликнула Наталья.
— Нет, пусть говорит, — я посмотрел парню в глаза. — Выскажись, давай.
— Чего тебе от нас надо? Денег у нас нет, квартира маленькая… Что ты тут забыл?
— Тебя забыл. И Машу. И Сашку. И маму вашу. Вас всех забыл. Так что никуда я не уйду, даже не надейся.
Коля смотрел на меня, часто моргая. Потом вдруг выбежал из кухни, хлопнув дверью. Мы слышали, как он плачет в своей комнате.
— Иди к нему, — шепнула Наталья. — Ты должен.
Я нашёл Колю на балконе. Он сидел, обхватив колени руками, и смотрел в темноту.
— Можно? — я присел рядом.
— Чего тебе?
— Знаешь, я ведь тоже без отца рос. Мать крутилась как могла, но всё равно тяжело было.
— И чего?
— Да ничего. Просто знаю, каково это — когда нет мужика в доме. Когда некому научить велик чинить или показать как за себя постоять, если надо.
— Я умею драться, — буркнул он.
— Верю. Ты молодец, Коль. Настоящий мужик — семью защищаешь. Только знаешь… иногда защищать — это значит принять помощь. Ради них, — я кивнул в сторону комнат.
Он долго молчал. Потом тихо спросил:
— А ты правда не уйдёшь?
— Правда.
— Поклянись.
— Клянусь. Хоть на крови.
— Не надо на крови, — впервые улыбнулся он. — Просто не ври.
***
— Андрей Николаевич, вы что, правда на Наталье женитесь? — допытывалась кассирша тётя Валя, когда я покупал кольцо в местном универмаге.
— Правда, теть Валь, правда, — улыбался я, разглядывая простенькое колечко с маленьким камушком.
Предложение я решил сделать без помпезности, по-домашнему. Купил букет полевых цветов — Наталья как-то обмолвилась, что любит их больше роз. Вечером пришёл к ним домой, как обычно. Сашка с порога повис на шее:
— Дядь Андрей, а что это за цветы?
— Это маме. И кое-что ещё есть.
Наталья вышла из кухни, вытирая руки о передник. Замерла, увидев цветы.
— Наташ, — я почему-то страшно волновался, голос дрожал. — Я тут подумал… может, нам пора уже и расписаться? А то неудобно как-то — хожу к вам, хожу…
Маша охнула. Коля, который читал в углу книжку, поднял голову. А Наталья… Наталья расплакалась.
— Мам, ты чего? — испугался Сашка. — Дядь Андрей плохой подарок принёс?
— Хороший, сынок, — сквозь слёзы улыбнулась она. — Самый лучший.
***
Свадьбу сыграли скромную — в столовой нашего завода. Наталья была в простом белом платье, которое сама перешила из старого. Я надел новый костюм. Коля, прямой и серьёзный, весь день не отходил от матери. Маша с подружками украсили зал самодельными гирляндами. А Сашка носился между столами и всем объявлял:
— А это мой второй папа! Теперь настоящий!
Через месяц мне дали квартиру от завода — двухкомнатную, в новом доме. Петрович помог — всё-таки я был лучшим инженером в цехе.
— Ну что, молодожён, — хлопнул он меня по плечу, — обживайся. Только это… ремонт сам делай, не положено нам…
— Сделаем, — подмигнул я. — Всей семьёй.
И мы делали. Коля научился шпаклевать стены, Маша выбирала обои, даже Сашка помогал — подавал инструменты. Наталья готовила обеды, кормила нас прямо на полу, постеленных газетах. Счастливее времени я не помню.
Жизнь налаживалась. Наталья ушла из гастронома — я настоял, чтобы она отдохнула, занялась домом. Коля позже поступил в техникум, стал помогать мне с чертежами — оказалось, у парня настоящий талант к технике. Маша расцвела, записалась в танцевальный кружок. А Сашка… Сашка просто был счастлив.
Конечно, не всё было гладко. Случались ссоры, обиды, непонимание. Однажды Коля пришёл домой пьяный — первый раз попробовал с друзьями. Я не ругался, просто посадил его на кухне:
— Ну и как оно?
— Противно, — признался он. — И голова болит.
— Это хорошо, что противно, — усмехнулся я. — Значит, мозги на месте.
Больше он не пил.
Прошло пять лет. Мы сидели на балконе нашей новой квартиры — я уже получил трёхкомнатную, как главный инженер. Наталья положила голову мне на плечо:
— Знаешь, я всё думаю… как бы мы жили, если бы не ты?
— А я думаю, как бы я жил, если бы не вы, — ответил я, целуя её в висок.
Из комнаты донёсся грохот — это Сашка опять что-то мастерил. Маша играла на пианино — мы купили недавно, подержанное. А Коля… Коля стоял в дверях балкона, высокий, красивый, совсем взрослый.
— Пап, — сказал он вдруг. — Помнишь, ты обещал научить меня водить машину?
— Помню, сынок, — я встал. — Пойдём?
И мы пошли — учиться водить, жить, быть семьёй. Настоящей семьёй, где неважно, кто кому кем приходится по крови. Где важно только то, что мы есть друг у друга.
А недавно Коля привёл домой девушку. Познакомьтесь, говорит, это Лена. У неё тоже нет отца, и она очень боится, что никто никогда не полюбит девушку с таким «багажом».
Я посмотрел на сына и улыбнулся. Он всё понял правильно.
Потому что настоящая семья — она как дом. Главное — крепкий фундамент. А стены всегда можно достроить.
