— Ты слыхала новость-то? — прошептала Клавдия, наклонившись к соседскому забору. — У Полины Степановны дочка-то, Настенька, родила!
— Да ты что?! — всплеснула руками Зинаида Петровна, чуть не выронив бидон с молоком. — А отец кто?
— То-то и оно, что молчит! Как в воду опущенная ходила все девять месяцев.
Весеннее солнце заливало деревню Березовку ярким светом, а вместе с первыми теплыми лучами по улицам разносились горячие сплетни.
Главной темой обсуждения стала молодая Настя Степанова, дочь уважаемой Полины Степановны.
— И не стыдно ей? — качала головой Татьяна Николаевна, известная всем как просто «Николавна». — В подоле принести! Мать-то как теперь людям в глаза смотреть будет?
Особенно усердствовала в осуждении Галина Федоровна, чей сын Сергей когда-то ухаживал за Настей.
— Я всегда говорила — гордая слишком! — выговаривала она соседкам у колодца. — Моего Сережку отвергла, а теперь вот… Поделом!
Деревня гудела как растревоженный улей.
Каждый считал своим долгом высказать мнение о случившемся.
Но больше всех старалась Варвара Андреевна — местная «интеллигенция», секретарь в сельсовете.
— Это же надо такой позор! — вещала она, восседая за своим столом. — У меня вон Павлик в армии служит, так я уже договорилась — познакомлю его с дочкой своей институтской подруги. Культурная девочка, из хорошей семьи!
Через неделю Настя вернулась домой с маленьким свертком.
Румяная, счастливая, она словно не замечала косых взглядов и шепотков за спиной.
— Андрюшенька мой, — приговаривала она, склоняясь над колыбелью. — Солнышко маленькое!
Дед новорожденного, Степан Иванович, души не чаял во внуке.
Каждый день, несмотря на судачащих кумушек, гордо катал коляску по деревне.
— Вы посмотрите на него! — шипела Галина Федоровна. — Как будто не позор, а счастье какое!
А счастье действительно поселилось в доме Степановых.
Полина хлопотала вокруг дочери и внука, Степан Иванович мастерил детскую кроватку, и даже старый кот Василий подолгу сидел возле колыбели, словно охраняя малыша.
Вскоре начали появляться сваты.
Первой, конечно же, пришла Галина Федоровна с компанией.
— Мой Сережа все простит, — говорила она, поджав губы. — Ребеночка как своего воспитает…
— Спасибо, Галина Федоровна, — твердо ответила Полина Степановна. — Только мы справимся сами.
За ними потянулись и другие. Кто с уговорами, кто с угрозами — мол, одной-то с дитем несладко придется. Но всем был один ответ — отказ.
— Гордыня их погубит! — злорадствовала Варвара Андреевна, попивая чай с соседками. — Вот мой Павлик вернется, я ему сразу Леночку представлю — умница, красавица, в институте учится!
Но судьба распорядилась иначе.
В один прекрасный летний день по деревне разнеслась весть — вернулся Павел из армии!
Варвара Андреевна, разодетая в пух и прах, встречала сына на автобусной остановке.
Рядом стояла симпатичная девушка в городском наряде — та самая Леночка.
— Сынок! — кинулась Варвара Андреевна к высокому парню в военной форме. — А мы тебе сюрприз приготовили!
Павел обнял мать, но взгляд его был устремлен куда-то поверх её головы.
Там, у калитки дома Степановых, стояла Настя с малышом на руках.
— Мам, — тихо, но твердо произнес Павел. — Прости, но нам надо поговорить.
Варвара Андреевна застыла, глядя то на сына, то на Настю, то на маленького Андрюшу.
— Это… это что же получается? — пролепетала она.
— Получается, мама, что я давно женат. И у тебя есть внук, — улыбнулся Павел. — Мы с Настей расписались перед самым моим призывом. Тайно. Знали только её родители. Не хотели никого расстраивать раньше времени.
…Их история началась ещё в школе.
Павел, серьёзный мальчишка из хорошей семьи, всегда выделял Настю среди других девчонок.
— Чего ты за ней бегаешь? — подтрунивали над ним друзья. — Вон сколько девчонок вокруг!
— Отстаньте, — отмахивался Павел, провожая взглядом стройную фигурку в ситцевом платье.
А Настя словно и не замечала его внимания.
Гордая, как говорили в деревне. После школы поступила в медучилище в районном центре, приезжала только на выходные.
— Ишь ты, — шептались бабки у магазина. — Городская стала! В белом халатике ходит!
Но Павел ждал. Каждую субботу встречал автобус из города, помогал донести сумку до дома.
— Спасибо, Паша, — улыбалась Настя. — Ты всегда такой… надёжный.
Их первый настоящий разговор случился майским вечером, когда яблони в саду Степановых стояли все в цвету.
— Знаешь, Насть, — набрался смелости Павел. — Я в армию осенью ухожу.
— Знаю, — тихо ответила она. — Все знают…
— А ты… подождёшь?
Настя подняла на него свои серые глаза:
— Глупый. Я же тебя с пятого класса жду.
В тот вечер они впервые поцеловались под цветущей яблоней.
А через неделю тайком расписались в районном ЗАГСе.
— Только родителям пока не говори, — просила Настя. — Мама поймёт, а вот твоя…
— Я вернусь, — обещал Павел. — И всё будет по-настоящему — и свадьба, и счастье.
Варвара Андреевна, конечно, заметила перемены в сыне перед армией:
— Что-то ты, Павлуша, словно в облаках витаешь?
— Так весна же, мам, — отшучивался он.
А потом были письма — длинные, полные любви и надежды.
Настя прятала их в старую шкатулку, перечитывала по ночам.
Когда поняла, что беременна, не испугалась.
— Доченька, — плакала Полина Степановна, — что же теперь будет?
— Всё будет хорошо, мама. Паша вернётся, вот увидишь.
И вот этот день настал.
Деревня словно замерла.
Все взгляды были устремлены на эту сцену — Павел, держащий за руку смущенную Настю, растерянная Варвара Андреевна и маленький Андрюша, мирно посапывающий на руках у матери.
— Господи! — первой опомнилась Варвара Андреевна. — Да что же мы стоим-то?! Внучек мой ненаглядный, иди к бабушке!
И она, забыв про всё на свете, кинулась к Насте, протягивая руки к малышу.
— А я-то, дура старая, чего только не наговорила! — причитала она, целуя пухлые щечки внука. — Прости меня, Настенька! И ты, Полина, прости!
Через месяц в Березовке гуляли свадьбу — шумную, веселую, с песнями и плясками.
Варвара Андреевна, еще недавно поливавшая Настю грязью, теперь всем и каждому рассказывала, какая у нее замечательная невестка.
— И умница, и красавица, и хозяйка отменная! — хвасталась она соседкам. — А внучек-то, внучек — вылитый Павлик в детстве!
Галина Федоровна и прочие сплетницы притихли, а когда встречали Настю с коляской, только приветливо улыбались.
— А знаешь, — сказала как-то Клавдия Зинаиде Петровне, — может, оно и к лучшему, что так всё вышло? Глянь, какая семья хорошая получилась!
— Это точно, — кивнула та. — Любовь, она ведь все преграды преодолеет. А мы-то, дуры старые, сколько языками чесали…
Так и зажили молодые в любви и согласии.
А деревенские сплетни постепенно утихли, уступив место новым историям.
Ведь жизнь в Березовке никогда не стояла на месте — она бурлила, кипела и дарила всё новые поводы для разговоров у колодца.
Но эта история еще долго ходила по деревне как пример того, что не стоит судить о людях поспешно.
И когда кто-то пытался затеять очередную сплетню, мудрые старушки качали головами: «А помните, как с Настей-то вышло? То-то же…»
А маленький Андрюша рос, не зная о тех страстях, что кипели вокруг его появления на свет.
Для него важно было лишь одно — что он любим своими родителями, бабушками и дедушками, и что нет в мире места лучше, чем их уютный дом в Березовке, где всегда пахнет свежеиспеченным хлебом и звучит счастливый смех.
