— Фу! Что это за гадость? — Нина Викторовна демонстративно отодвинула тарелку с супом, поджав губы.
Юля глубоко вдохнула. Очередной обед со свекровью превращался в пытку. Свекровь, как обычно, пришла без предупреждения — просто позвонила в дверь, когда Юля ещё была в халате и только начинала готовить.
— Нина Викторовна, если вам не нравится, можно не есть, — Юля старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. — Я готовила по рецепту, который Артёму нравится.
— По рецепту! — свекровь всплеснула руками. — Да я любое блюдо с закрытыми глазами приготовить могу! А у тебя что? Мясо жёсткое, и соли столько, что язык сводит.
Юля молча собрала тарелки со стола. За два года брака она уже привыкла к постоянной критике. Нина Викторовна жила отдельно, в соседнем районе, но умудрялась минимум дважды в неделю наведываться к ним, каждый раз находя новые поводы для недовольства.
— Артём скоро придёт? — спросила свекровь, поправляя идеально уложенные седые волосы.
— Он на тренировке, обещал вернуться к трём, — Юля взглянула на часы. Ещё полтора часа наедине со свекровью. Господи, дай сил.
— На тренировке! — Нина Викторовна покачала головой. — В воскресенье! А дома дел полно. Вон, полка в ванной шатается, кран подтекает. Но куда там — спортзал важнее.
Юля промолчала. Артём действительно обещал починить полку, но у него была сложная неделя на работе, и она не хотела его дёргать по мелочам.
— Да и ты хороша, — продолжала свекровь, следуя за Юлей на кухню. — Могла бы и мастера вызвать, раз муж занят. Или сама попробовать. Я всегда всё сама делала — и обои клеила, и розетки меняла.
— Я работаю пять дней в неделю, Нина Викторовна, — Юля начала мыть посуду, стараясь сосредоточиться на монотонном действии. — У меня тоже не так много свободного времени.
— Работает она! — свекровь фыркнула. — Сидишь в своём офисе, бумажки перекладываешь. Это разве работа? Вот я медсестрой тридцать лет отпахала — вот это работа! А ты…
Юля крепче сжала губку для посуды. Её работа бухгалтером в крупной компании требовала постоянной концентрации и ответственности. Она часто задерживалась допоздна, особенно в конце квартала. Но для свекрови это всегда было «просто бумажки».
— А ты посмотри на себя, — Нина Викторовна окинула невестку критическим взглядом. — Халат застиранный, волосы не уложены. Ты хоть иногда в зеркало смотришься? Неудивительно, что Артём задерживается на работе.
Юля замерла. Этот удар был ниже пояса. Да, сегодня она не успела привести себя в порядок именно потому, что свекровь нагрянула без предупреждения. А насчёт задержек Артёма — это вообще выдумка. Муж всегда предупреждал, если задерживался, и это случалось редко.
— Нина Викторовна, я не успела переодеться, потому что вы пришли раньше, чем мы договаривались, — Юля вытерла руки полотенцем и повернулась к свекрови. — И Артём не задерживается на работе. Он…
— Ой, не рассказывай мне сказки, — перебила свекровь. — Я же вижу, как он устаёт. Приходит домой, а тут ни уюта, ни вкусного ужина. Бедный мой мальчик.
Юля сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она создавала уют как могла. Работала, готовила, убирала, старалась быть хорошей женой. А Артём никогда не жаловался — наоборот, часто говорил, как ему повезло с ней.
— Нина Викторовна, давайте дождёмся Артёма и спросим у него, — предложила Юля, чувствуя, как голос начинает дрожать от сдерживаемых эмоций. — Я уверена, что он…
— Что он скажет? — снова перебила свекровь. — Конечно, он будет тебя защищать. Мужчины такие — им лишь бы дома тихо было. Но я-то вижу правду. Я же мать, я чувствую, когда с моим сыном что-то не так.
Юля отвернулась к окну, пытаясь успокоиться. За окном падали жёлтые листья, небо хмурилось. Осень. Два года назад в такой же осенний день они с Артёмом поженились. Были счастливы, строили планы. Кто же знал, что свекровь станет постоянной тенью в их жизни, источником бесконечного напряжения.
— А ещё эти шторы… Как там? Блэк аут какой-то? — Нина Викторовна продолжала инспекцию квартиры. — Я говорила Артёму — зачем такие тёмные? Только мрак нагоняют. Надо было светлые повесить, как у меня.
Юля молча смотрела в окно. Шторы они выбирали вместе с мужем. Долго ходили по магазинам, сравнивали, примеряли к интерьеру. И оба остались довольны выбором.
— Юля, ты меня вообще слушаешь? — свекровь повысила голос. — Я с тобой разговариваю, между прочим!
— Да, Нина Викторовна, я вас слушаю, — Юля повернулась к свекрови, стараясь скрыть раздражение. — Шторы мы с Артёмом выбирали вместе. Ему они нравятся.
— Артём просто не хотел тебя расстраивать, — отмахнулась свекровь. — Он у меня добрый, уступчивый. Весь в отца. Тот тоже мне во всём потакал.
Юля вспомнила фотографию покойного свёкра — высокого мужчины с усталыми глазами и вечно опущенными плечами. Артём рассказывал, что отец редко спорил с матерью, предпочитая проводить время в гараже или на рыбалке — подальше от дома.
— Может, чаю? — предложила Юля, надеясь хоть как-то разрядить обстановку.
— Давай, — кивнула Нина Викторовна, усаживаясь за кухонный стол. — Только не тот пакетированный, что ты обычно завариваешь. Терпеть его не могу.
Юля молча достала заварочный чайник и коробку с листовым чаем, который держала специально для визитов свекрови. Пока закипала вода, Нина Викторовна продолжала осматривать кухню, то и дело цокая языком.
— А плиту давно мыла? Видишь, как пригорело всё. И холодильник гудит — скоро сломается. Я Артёму говорила: бери тот, что я присмотрела, немецкий. А вы купили этот китайский ширпотреб.
Юля расставила чашки, стараясь не реагировать. Холодильник они выбирали по отзывам, он был вполне надёжным и недорогим. На немецкий просто не хватило денег — первый год семейной жизни был финансово непростым.
— Как у вас с деньгами сейчас? — словно прочитав её мысли, спросила свекровь. — Артём говорил, что премию получил.
— У нас всё хорошо, — коротко ответила Юля, разливая чай. — Премию Артём отложил на отпуск.
— На отпуск! — Нина Викторовна покачала головой. — Лучше бы ремонт сделали. Или машину поменяли. А то ездите на этой развалюхе.
Юля сжала зубы. Их трёхлетний автомобиль был в отличном состоянии. А отпуск они планировали целый год — хотели поехать на море, которого Юля не видела с детства.
— Мы давно планируем эту поездку, — сказала она, присаживаясь напротив свекрови. — Артём считает, что нам нужно отдохнуть.
— Отдохнуть! — свекровь фыркнула. — В вашем возрасте мы с отцом Артёма о таком и не думали. Работали, квартиру обустраивали, ребёнка растили. А вы всё развлекаетесь.
Юля почувствовала, как к горлу подступает комок. Они с Артёмом пытались завести ребёнка уже больше года, но пока безуспешно. Врачи говорили, что нужно время и меньше стресса. Легко сказать.
— Кстати о детях, — Нина Викторовна сделала глоток чая и пристально посмотрела на невестку. — Вы хоть стараетесь? Или всё развлекаетесь?
Юля вздрогнула от прямоты вопроса.
— Это… Личное, Нина Викторовна.
— Личное! — свекровь усмехнулась. — Я мать Артёма, для меня нет ничего личного, когда речь идёт о его семье. Мне уже шестьдесят, между прочим. Хочу внуков понянчить, пока силы есть.
Юля молчала, глядя в свою чашку. Она не собиралась обсуждать со свекровью их с Артёмом интимную жизнь или планы на детей. Но Нина Викторовна не унималась.
— Может, к врачу сходить надо? — продолжала она. — Сейчас столько всяких процедур есть. Моя соседка, Валентина Петровна, рассказывала про свою дочь — та тоже никак забеременеть не могла. Оказалось, какие-то гормоны не в порядке были.
— Мы консультировались с врачами, — сухо ответила Юля. — Всё под контролем.
— Под контролем! — передразнила свекровь. — А результата нет. Артём-то наверняка переживает. Он же детей любит. Помню, как он с соседскими возился, когда маленький был.
Юля почувствовала, как внутри нарастает волна гнева. Да, Артём хотел детей. И она хотела. И они оба переживали, что пока не получается. Но муж никогда не упрекал её, всегда поддерживал, говорил, что всему своё время.
— Нина Викторовна, — Юля старалась говорить твёрдо, — мы с Артёмом справимся. Это наша семья и наши решения.
— Ваша семья! — свекровь повысила голос. — А я, значит, никто? Просто чужая тётка с улицы? Я его растила, ночей не спала, когда он болел! А теперь даже спросить не могу, когда внуков ждать?
Юля встала из-за стола, чувствуя, что ещё немного — и она сорвётся. Ей нужно было хотя бы минутное уединение, чтобы собраться с мыслями.
— Извините, мне нужно проверить бельё в стиральной машине, — сказала она и вышла из кухни.
В ванной Юля включила воду и плеснула себе в лицо. В зеркале отражалась бледная женщина с напряжёнными глазами. Когда всё стало так сложно? Почему обычный воскресный день превращается в нервотрёпку?
Она вспомнила, как познакомилась с Артёмом. Это была любовь с первого взгляда — они встретились на дне рождения общего друга, проговорили весь вечер и расстались только под утро. Потом были свидания, поездки, знакомство с родителями… Нина Викторовна с самого начала держалась прохладно, но Юля надеялась, что со временем отношения наладятся. Как же она ошибалась.
Глубоко вдохнув, Юля вернулась на кухню. Свекровь стояла у открытого холодильника, изучая его содержимое.
— И это всё, что у вас есть? — Нина Викторовна покачала головой. — Что за… Замороженные овощи… Неудивительно, что Артём такой худой. Ты его совсем не кормишь нормально.
— Артём доволен тем, как я готовлю, — Юля закрыла холодильник, оттеснив свекровь. — И он не худой, а стройный. Регулярно занимается спортом.
— Ой, не смеши меня, — Нина Викторовна скрестила руки на груди. — Я его мать, я лучше знаю, какой вес для него нормальный. А сейчас он выглядит изможденным. Вот когда жил дома, был крепкий, щёки румяные.
Юля закатила глаза. Когда Артём «жил дома», ему было двадцать два года. Сейчас ему тридцать, конечно, он изменился.
— К тому же, — продолжала свекровь, садясь обратно за стол, — эти его тренировки до добра не доведут. Сердце посадит. Вот у Валентины Петровны племянник…
— Нина Викторовна, — перебила Юля, чувствуя, что теряет терпение, — давайте сменим тему. Как ваше давление? Вы говорили в прошлый раз, что оно повышается.
— Не переводи разговор, — отрезала свекровь. — Я о серьёзных вещах говорю, а ты меня про давление спрашиваешь. С давлением у меня всё в порядке, не дождётесь.
Юля вздохнула. Каждый разговор со свекровью превращался в битву. Что бы она ни сказала, как бы ни попыталась смягчить обстановку — всё бесполезно.
— Я просто беспокоюсь о вашем здоровье, — попыталась еще раз Юля.
— Лучше о своём беспокойся, — огрызнулась Нина Викторовна. — Особенно о женском здоровье. А то годы идут, а детей всё нет и нет.
Вот оно. Снова эта тема. Юля столько раз плакала после неудачных тестов на беременность, столько раз винила себя, хотя врачи говорили, что всё в порядке и нужно просто время.
— Нина Викторовна, — голос Юли стал тише, но тверже, — я бы попросила вас не затрагивать эту тему. Это касается только нас с Артёмом.
— Ещё чего! — свекровь повысила голос. — Меня это напрямую касается! Я имею право знать, когда у меня появятся внуки!
— Нет, не имеете, — Юля почувствовала, как дрожат руки от напряжения. — Это личное, и я прошу вас уважать нашу семью.
— Семью! — Нина Викторовна всплеснула руками. — Я мать Артёма, я часть этой семьи!
— Вы мать Артёма, но не моя мать, — твёрдо сказала Юля. — И я имею право не обсуждать с вами определённые темы.
Нина Викторовна смерила невестку презрительным взглядом.
— А ты, я смотрю, совсем распоясалась. Артёма нет дома — и сразу характер показываешь. А при нём небось тише воды, ниже травы.
— Я всегда одинаковая, — Юля сжала кулаки под столом. — И с Артёмом у нас честные, открытые отношения.
— Честные? — Нина Викторовна усмехнулась. — А он знает, что ты, скорее всего, не сможешь иметь детей? Что ты его обманула, выйдя замуж?
Это был удар ниже пояса. У Юли перехватило дыхание. Откуда свекровь могла знать о её страхах? Ведь даже врачи не говорили ничего подобного — просто советовали набраться терпения.
— Что вы несёте? — прошептала Юля.
— А то ты не знаешь! — Нина Викторовна подалась вперёд. — Два года брака, и никаких результатов. Очевидно же, что проблема в тебе. Мой сын здоровый мужчина из здоровой семьи. У нас все многодетные!
— Вы… — Юля задохнулась от возмущения, — вы не имеете права так говорить. Вы ничего не знаете о нашей ситуации.
— Знаю достаточно! — отрезала свекровь. — Знаю, что ты лишаешь моего сына счастья отцовства! Знаю, что он мучается с тобой, но молчит, потому что слишком добрый! Знаю, что ты…
Юля резко встала, не в силах больше слушать. Руки тряслись, в ушах шумело от прилива крови.
— Прекратите, — её голос звучал неожиданно низко и твёрдо. — Прекратите сейчас же.
Но Нина Викторовна, почувствовав, что задела за живое, только распалялась:
— Что, правда глаза колет? Я давно Артёму говорила: не спеши жениться, присмотрись. Но нет, влюбился, голову потерял. А теперь что? Бесплодная жена, никаких перспектив на нормальную семью!
Это была последняя капля. Юля схватила со стола сковородку, которую не успела убрать после того, как помыла, и шагнула к свекрови:
— Вы бы за язычком своим следили, Нина Викторовна, пока я вас этой сковородкой не отходила по морде!
— Да как ты смеешь?! Я вообще-то…
— Хватит! Я терпела ваши издевательства два года, но всему есть предел! — голос Юли дрожал от ярости.
Нина Викторовна отшатнулась, её лицо исказилось от шока. Она явно не ожидала такой реакции от обычно тихой и сдержанной невестки.
— Ты… Ты что себе позволяешь? — пролепетала свекровь. — Да как ты смеешь поднимать на меня руку?
— Я не поднимаю руку, — процедила Юля сквозь зубы, всё ещё сжимая сковородку. — Но если вы произнесёте ещё хоть слово о моём «бесплодии» или о том, как я «мучаю» вашего сына — клянусь, я за себя не отвечаю!
В этот момент входная дверь открылась, и в прихожую вошёл Артём.
— Привет! Я дома! — крикнул он бодро. — Что у нас на обед?
Услышав голос сына, Нина Викторовна мгновенно изменилась в лице. Губы задрожали, в глазах появились слёзы.
— Артёмушка! — воскликнула она, бросаясь в прихожую. — Слава богу, ты пришёл! Твоя жена с ума сошла! Она мне угрожает, хотела ударить сковородкой!
Артём замер в прихожей, переводя недоумённый взгляд с матери на жену. Юля всё ещё стояла в дверях кухни, сжимая в руке сковородку. Её лицо было бледным, но решительным.
— Что здесь происходит? — спросил он, снимая куртку. — Мама, Юля, объясните кто-нибудь.
— Твоя жена угрожала мне! — Нина Викторовна указала дрожащим пальцем на сковородку. — Я просто выразила беспокойство о вашей семье, а она схватила эту штуковину и кинулась на меня!
Артём посмотрел на Юлю, в его глазах читался немой вопрос. За два года брака он ни разу не видел, чтобы жена повышала голос, не то что угрожала кому-то.
— Юля? — тихо спросил он.
Юля медленно опустила сковородку на стол и глубоко вдохнула.
— Твоя мать, — начала она, стараясь говорить спокойно, — сегодня превзошла себя. Она не просто критиковала еду и квартиру, как обычно. Она заявила, что я бесплодна, что обманула тебя, выйдя замуж, и что я лишаю тебя счастья иметь детей.
Артём побледнел. Он знал, насколько болезненной была для Юли тема детей. Они оба хотели ребёнка, но пока не получалось, и врачи советовали не нервничать и не торопиться.
— Мама, это правда? — повернулся он к Нине Викторовне. — Ты это сказала?
— Я просто высказала предположение! — свекровь всплеснула руками. — Два года брака, и ничего! Конечно, я волнуюсь за тебя, сынок. Ты же мечтаешь о детях!
— Предположение? — Юля горько усмехнулась. — Вы заявили, что я точно бесплодна, что в нашей семье все многодетные, и проблема только во мне. Вы назвали меня обманщицей!
— Я такого не говорила! — запротестовала Нина Викторовна, хватаясь за сердце. — Артёмушка, она всё перевирает! Я приехала навестить вас…
— Вы пришли и весь день делали мне замечания!
Артём поднял руки, призывая обеих женщин к тишине. Его лицо стало жёстким, между бровей залегла складка.
— Давайте все успокоимся, — сказал он твёрдо. — Мама, я не верю, что Юля просто так схватилась за сковородку. За два года я ни разу не видел, чтобы она повышала голос, не то что угрожала кому-то.
Нина Викторовна открыла рот, чтобы возразить, но Артём остановил её жестом.
— Нет, мама, теперь ты послушаешь меня. Я долго молчал, надеясь, что вы с Юлей найдёте общий язык. Я делал вид, что не замечаю твоих постоянных придирок и критики. Но сегодня ты перешла все границы.
— Какие границы? — всхлипнула Нина Викторовна. — Я твоя мать! Я имею право говорить то, что думаю!
— Нет, не имеешь, — отрезал Артём. — Не когда речь идёт о таких личных вещах, как наши планы на детей. Не когда ты оскорбляешь мою жену в нашем доме.
Нина Викторовна потрясённо смотрела на сына. За все годы он никогда не разговаривал с ней таким тоном.
— Вот, значит, как? — спросила она дрожащим голосом. — После всего, что я для тебя сделала?
— Именно так, — твёрдо ответил Артём. — И да, я всегда буду на стороне своей жены, когда ей причиняют боль. Даже если это делаешь ты, мама.
Юля молча смотрела на мужа, чувствуя, как к глазам подступают слёзы — не от обиды, а от благодарности. Наконец-то он видел ситуацию такой, какая она есть.
— И ещё, мама, — продолжал Артём, — я хочу, чтобы ты знала: мы с Юлей очень хотим детей. Мы работаем над этим. Но даже если у нас не получится иметь биологических детей, это не сделает нашу семью неполноценной или несчастной.
— Господи, о чём ты говоришь! — ахнула Нина Викторовна. — Конечно, вам нужны свои дети! Какие-то там приёмные — это не то же самое!
— Вот видишь? — Артём покачал головой. — Ты даже не слушаешь, что я говорю. Ты уверена, что знаешь лучше, что нам нужно, чего мы хотим. И это не меняется годами.
— Потому что я действительно знаю лучше! — Нина Викторовна стукнула кулаком по стене. — Я старше, мудрее! Я вырастила тебя одна, без всякой помощи! А она… — женщина презрительно кивнула в сторону Юли, — она даже готовить нормально не может!
— Всё, с меня хватит, — Артём устало потёр лицо. — Мама, я думаю, тебе лучше уйти. Сейчас все на эмоциях, нам нужно остыть.
— Ты меня выгоняешь? — Нина Викторовна округлила глаза. — Родную мать выгоняешь из-за этой девки бесп…
— Не заканчивай это предложение, — оборвал её Артём. — И да, я прошу тебя уйти. И ещё я прошу тебя впредь звонить перед приходом.
Нина Викторовна побагровела от гнева. Она схватила свою сумку и направилась к двери.
— Хорошо, я уйду! — процедила она сквозь зубы. — Но знай, сынок, ты совершаешь ошибку. Эта женщина настраивает тебя против родной матери! Она манипулирует тобой!
Артём молча открыл дверь. Его лицо было непроницаемым, но в глазах читалась решимость.
— До свидания, мама. Позвони, когда будешь готова к нормальному разговору.
Нина Викторовна последний раз окинула невестку ненавидящим взглядом и вышла, громко хлопнув дверью. В квартире наступила тишина.
Артём повернулся к Юле и крепко обнял её. Она уткнулась лицом в его плечо, чувствуя, как отпускает напряжение, скопившееся за день.
— Прости, — прошептал он. — Прости, что не видел, как тебе тяжело с ней. Что не вмешивался раньше.
— Всё хорошо, — Юля подняла голову и слабо улыбнулась. — Главное, что ты здесь сейчас. Что ты видишь правду.
Артём поцеловал её в лоб.
— Мы справимся, — сказал он уверенно. — С мамой, с детьми, со всем. Вместе.
Юля кивнула. Впервые за долгое время она чувствовала, что действительно не одна в этой борьбе. Что у неё есть настоящая семья — пусть пока только из двух человек…
