— Вы к нам в гости приехали, или уже решили поселиться навсегда, без нашего разрешения?

— Да успокойся ты! — Егор шагнул вперед, его лицо покраснело. — Подумаешь, какие нашлись хозяева! Родная сестра приютила…

— СЕСТРА приютила, — я произнес каждое слово четко и раздельно. — А ты решил, что это навсегда? У вас есть неделя. Слышишь? Одна неделя, чтобы вы съехали отсюда.

В тот вечер в атмосфере нашего дома витали какие-то новые нотки. Может быть, это было смутное предчувствие грядущих перемен? Игорь расположился в своем излюбленном кресле, старом и продавленном, которое я давно уговаривала заменить. Шелест газеты в его руках был единственным звуком, нарушавшим умиротворяющую тишину нашего жилища. На столе стыл его любимый травяной чай, а я… я никак не могла справиться с нервной дрожью, охватившей меня после телефонного разговора.

— Это был Егор… — мой голос дрогнул, выдавая мое волнение, и я сделала паузу, пытаясь успокоиться.

Игорь медленно опустил газету. В его взгляде читалось невысказанное: «Неужели снова?». Сколько раз за последние годы мой брат оказывался в сложных ситуациях? Уже и не упомнить. То его увольняли с работы, то он влезал в долги, то ссорился со своей женой…

— Опять что-то случилось? — наконец произнес муж, и в его голосе прозвучали едва уловимые нотки досады.

Я присела на краешек дивана, нервно перебирая в руках мобильный телефон.

— Он… лишился жилья. Представляешь? Светлана выгнала его, выставив все вещи на улицу. Говорит, ему негде жить… — я посмотрела на мужа. — Может быть, он поживет у нас некоторое время? Пару недель, не больше. Пока не найдет подходящий вариант…

Игорь молчал, погруженный в свои мысли. Я знала этот его взгляд — он словно видел все мои намерения и всю ситуацию насквозь. За два десятка лет совместной жизни я научилась понимать все оттенки его молчания. Сейчас он колебался, с одной стороны желая поддержать меня, с другой — понимая, что это может иметь нежелательные последствия.

— Хорошо, пусть приезжает, — наконец произнес он с тяжелым вздохом, — но только ненадолго.

Я обняла его, целуя в щеку:

— Спасибо тебе, любимый! Ты же понимаешь, я бы не просила об этом, если бы…

— Понимаю, — перебил он меня мягко, но уверенно. — Понимаю.

Через день наша спокойная жизнь перевернулась с ног на голову. Егор прибыл не один — с ним приехала Ирина, его юная дочь. Они стояли на пороге с чемоданами, и что-то в их взглядах заставило меня почувствовать тревогу. Но я отбросила эти мысли — в конце концов, это же моя семья!

— Проходите, проходите! — засуетилась я, обнимая брата. — Егор, ты осунулся… Ирочка, как ты выросла!

Игорь стоял в стороне, скрестив руки на груди. Я заметила, как дернулась его щека, когда Ирина, едва поздоровавшись, направилась вглубь квартиры.

— Ой, а это у вас комната для гостей? — донеслось из дальней комнаты. — Здорово! И телевизор есть…

Егор виновато улыбнулся:

— Она еще молодая, импульсивная… Спасибо вам, дорогие. Буду помнить это всю жизнь.

А я смотрела на мужа и видела, как напряжены мышцы его лица. Он уже тогда предвидел неладное. А я… я просто не хотела верить в очевидное.

Три месяца. Девяносто четыре дня, если быть точным. Именно столько времени прошло с того вечера, когда я позволил родственникам жены поселиться в нашем доме. Теперь каждое утро, заходя на кухню, я чувствовал себя незваным гостем в своем же доме.

В тот день я вернулся с работы раньше обычного — меня мучила головная боль, да и настроение было отвратительным. В последнее время это стало обычным явлением. Ольга говорила, что я стал раздражительным, но как можно оставаться спокойным, когда в твоем доме происходит… нечто подобное?

Войдя на кухню, я замер на пороге. Егор, одетый лишь в домашние шорты, удобно расположившись на стуле, доедал мясо из кастрюли. То самое мясо, которое Ольга приготовила на ужин. Я наблюдал за тем, как он сосредоточенно орудует вилкой, и чувствовал, как внутри меня все закипает.

— Хотя бы спросил, — произнес я, стараясь сохранять спокойствие.

Он поднял голову, медленно пережевал кусок — последний кусок нашего ужина — и пожал плечами:

— Да ладно тебе, не будь таким жадным. Мы же семья, верно?

Семья. Это слово в последнее время приобрело какую-то странную, искаженную форму. Я уже собирался возразить, но в этот момент на кухню влетела Ирина. На ней была моя домашняя футболка — та самая, которую Ольга подарила мне на день рождения. «Просто одолжила ее, дядь Игорёк, ты же не против?» — сказала она тогда. Я промолчал.

Теперь она, не обращая на меня внимания, взяла мою любимую кружку — синюю, с отбитым краем, из которой я пил кофе последние пять лет.

— Эй, а ничего, что это моя кружка? — спросил я, чувствуя, как начинает пульсировать вена на виске.

— Мне удобно из нее пить, — равнодушно бросила она через плечо, наливая себе кофе. — К тому же она уже старая и с дефектом.

Старая и с дефектом. Как и мое терпение.

Я вышел, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла. В коридоре я столкнулся с Ольгой — она испуганно посмотрела на меня:

— Игорь, что случилось?

— Ничего, — процедил я сквозь зубы. — Абсолютно ничего. Просто твой брат доедает наш ужин, а его дочь носит мои вещи и пьет из моей кружки. Все просто замечательно!

— Но они же…

— Они что? — я резко повернулся к ней. — Они в гостях? Нет, Оля. Они уже давно не гости. Они живут здесь. Живут и ведут себя так, словно это их дом.

Я видел, как задрожали ее губы, как в глазах появились слезы. Знал, что причиняю ей боль. Но больше не мог молчать.

— Вчера Ирина пригласила своих друзей — без разрешения. Они шумели и веселились до поздней ночи, кричали и пили пиво. Твой брат не работает, целыми днями бездельничает на диване и смотрит телевизор. А я… я всего лишь хочу вернуться домой и выпить кофе из своей кружки. Это слишком много?

Ольга молчала, нервно теребя край своего фартука. Где-то на кухне раздался смех Ирины — звонкий, беззаботный. Я устало прислонился к стене.

— Знаешь, что самое ужасное? — спросил я тихо. — Я начинаю ненавидеть свой собственный дом.

Воскресное утро выдалось на удивление солнечным. Я вышел во двор, намереваясь немного поработать в саду — это всегда помогало мне успокоиться и привести мысли в порядок. Особенно сейчас, когда дом перестал быть местом отдыха и покоя.

Солнце приятно согревало, и на клумбах распускались первые весенние цветы. Ольга всегда любила ухаживать за ними, но в этом году даже не притронулась к рассаде — все ее мысли и заботы были сосредоточены на брате и его дочери.

Из-за забора доносился знакомый голос. Егор разговаривал с нашим соседом, Николаем Ивановичем. Я замер, прислушиваясь к их разговору.

— …да мы тут живем, уже привыкли, — голос Егора звучал так уверенно и по-хозяйски, что у меня внутри что-то оборвалось. — Дом хороший, просторный. Может быть, мы даже пристроим еще что-нибудь, а то немного тесновато для нас четверых…

Четверых? ПРИСТРОИМ?

— Вы к нам в гости приехали, или уже решили поселиться навсегда, без нашего разрешения? — мой голос прозвучал как гром среди ясного неба.

Егор обернулся. На его лице мелькнуло какое-то замешательство, но оно быстро сменилось привычной самоуверенной улыбкой.

— А, Игорёк! — он попытался перевести все в шутку. — Да вот, беседуем с Николаем Ивановичем…

— Я слышал, — я сделал шаг вперед. — Слышал и про пристройку. И про то, как вы тут «живете».

Николай Иванович, почувствовав неладное, тихонько направился к своей калитке:

— Ну, я пойду… Дела…

— Что ты начинаешь? — Егор развел руками. — Мы же не собираемся оставаться здесь навсегда…

— Не навсегда? — я почувствовал, как внутри меня поднимается волна гнева. Той самой злости, которую я подавлял все это время. — А как долго, Егор? Еще три месяца? Пол года? Год? Пока не построите пристройку?

— Игорёк, ну что ты такое говоришь…

— Нет, это что ТЫ говоришь! — я почти кричал. — Ты приехал к нам «на пару недель». Помнишь? И что теперь? Ты не работаешь, живешь за наш счет. Твоя дочь ведет себя так, будто это ее дом. Вы съели все наши припасы, заняли все свободное место, перевернули всю нашу жизнь!

Из дома выбежала Ольга. Ее лицо было бледным как мел.

— Игорь, не надо…

— Надо, Оля! — я не дал ей закончить. — Давно надо было! Я молчал ради тебя. Терпел ради тебя. Но это МОЙ дом. НАШ дом. И я больше не намерен…

— Что?! — в дверях появилась Ирина. — Да как вы можете! Мама была права — вы…

— НЕДЕЛЯ! — я повернулся к Ольге. В ее глазах стояли слезы, но я заметил в них что-то еще. Облегчение? — Прости меня, дорогая, но так больше не может продолжаться.

Егор стоял, сжав кулаки. Я видел, как напряжены мышцы его лица, как раздуваются его ноздри. Но он молчал. Потому что знал, что я прав.

— Пошли, Ирина, — наконец процедил он сквозь зубы. — Соберем наши вещи. Нам здесь явно не рады.

— Егор… — Ольга шагнула к брату.

— Не стоит, сестренка, — он остановил ее жестом. — Твой муж все сказал.

Они ушли в дом. Я остался стоять посреди двора, чувствуя, как дрожат мои руки. Где-то наверху хлопнула дверь, послышались приглушенные всхлипывания Ирины.

Ольга подошла ко мне и взяла меня за руку.

— Я должна была сама… — прошептала она. — Прости меня.

Я молча обнял ее. Мы стояли посреди нашего сада, среди первых весенних цветов, и я чувствовал, как постепенно отступает то ужасное напряжение, которое накапливалось во мне все эти месяцы.

—————

Серое утро наступило слишком быстро. За окном моросил мелкий дождь, словно природа оплакивала то, что должно было произойти. Я стояла у окна, наблюдая, как Егор загружает чемоданы в багажник своей старенькой машины. Каждое его движение отзывалось болью в моем сердце.

Ирина уже сидела в машине, демонстративно отвернувшись от дома. Я видела ее затылок и вспоминала, как когда-то держала эту девочку на руках, пела ей колыбельные… Где и что мы упустили?

— Последняя сумка, — голос Егора заставил меня вздрогнуть. Он стоял в дверях, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Ну что, сестренка…

Я бросилась к нему, обняла, уткнувшись лицом в его плечо:

— Егор, прости… — слова застревали у меня в горле. — Может быть, все-таки…

— Не надо, — он мягко отстранился от меня. — Игорь прав. Я… мы слишком злоупотребили твоей добротой.

В его глазах я увидела что-то новое — возможно, понимание? Осознание? За эти несколько дней он словно постарел на несколько лет, но… изменился.

— Я найду работу, — сказал он твердо. — Мне предложили работу в соседнем городе. И квартиру снимем, варианты есть.

— Ты же знаешь, если что…

— Знаю, — он грустно улыбнулся. — Но больше не вернусь. Не так.

Он вышел, не оглядываясь. Я смотрела, как он садится в машину, как заводит двигатель. Ирина так и не обернулась, чтобы попрощаться.

Машина тронулась, оставляя темные следы на асфальте. Я стояла и смотрела ей вслед, пока красные задние фонари не исчезли в серой пелене дождя.

========

В доме царила необычная тишина. За прошедшие месяцы я настолько привыкла к непрерывному гаму: Ириному смеху, громкому голосу Егора, звукам телевизора… Теперь же тишина давила на меня.

Я неспешно обошла комнаты. В гостевой еще ощущался Иринин аромат. На столе осталась забытая вещица – маленькая заколка в виде бабочки. Подняв её, я снова почувствовала, как к глазам подступают слёзы.

Тёплые руки Игоря опустились мне на плечи. Я даже не услышала, как он подошёл.

— Ты поступила верно, — проговорил он тихо.

Я обернулась к нему:

— Правда? Но почему тогда так тяжело?

— Потому что ты чуткая, — он прижал меня к себе. — Потому что любишь их. Но порой любовь заключается в том, чтобы дать свободу.

Я прильнула к его груди, ощущая родной запах. Впервые за три месяца я почувствовала, что это снова наш дом. Только наш.

— Знаешь, — прошептала я, — мне кажется, Егор изменился. В его взгляде было что-то… иное.

— Я заметил, — кивнул Игорь. — Возможно, это испытание было необходимо каждому из нас. Тебе — чтобы научиться отказывать. Ему — чтобы повзрослеть. Мне — чтобы…

— Чтобы что?

— Чтобы понять, насколько я ценю наш дом. И тебя.

За окном дождь постепенно утихал. Сквозь облака пробился слабый луч солнца, и я подумала: возможно, это знак? Знак того, что всё наладится. Что мой брат справится. Что Ирина поймёт и простит. Что все мы стали немного опытнее.

Игорь поцеловал меня в макушку и направился на кухню:

— Пойду поставлю чайник. Попьём чаю. Из наших чашек.

Я улыбнулась сквозь слёзы. Да, из наших чашек. В своём доме. С любимым человеком рядом.

Жизнь шла своим чередом…