Лариса смотрела на своё отражение в зеркале прихожей и пыталась унять дрожь в руках. Новогодний стол был накрыт, гости вот-вот должны были прийти, а она всё ещё не могла успокоиться после утреннего разговора с Антоном.
— Ну пожалуйста, Ларис, — умолял муж, стоя посреди кухни в своём новом свитере. — Это же моя сестра. Куда ей идти на Новый год?
— К себе домой, — отрезала Лариса, яростно натирая бокалы до блеска. — Антон, ты же видишь, что происходит. Каждый раз, когда Вика приходит к нам…
— Каждый раз что? — он подошёл ближе, положил руки ей на плечи. — Она немного странная, ну и что? Это семья.
Лариса развернулась к нему, и он увидел в её глазах усталость, которую не заметил раньше.
— Антон, она не просто странная. В прошлый раз, помнишь день рождения твоей мамы? Вика ушла с двумя пакетами еды. При всех. Твоя мать едва не расплакалась от стыда.
— Ну мама сама предложила…
— Не предлагала она! — Лариса почти закричала, но сдержалась, понизив голос до шёпота. — Вика сама всё упаковала, пока мы с кофе на кухне были. А в прошлом месяце, когда мы в ресторане сидели? Она официанту сказала, что у неё аллергия на морепродукты, а потом весь мой салат с креветками доела. Просто чтобы не платить за свой заказ.
Антон отвёл взгляд. Он знал, что жена права. Но как он мог отказать Вике? После развода она осталась совсем одна, без работы, без денег. Он был её единственной опорой.
— Один раз, — сказал он тихо. — Последний раз, обещаю. Я поговорю с ней. После праздников. Но сегодня… это же Новый год, Лариса. Неужели мы выгоним мою сестру на улицу?
И она сдалась. Как всегда.
Теперь, стоя у зеркала и слыша первый звонок в дверь, Лариса пожалела об этом. Но было уже поздно.
Первыми пришли Ольга с мужем — коллега Ларисы по работе, приятная полноватая женщина с громким смехом. Следом подтянулись Сергей и Ирина — друзья Антона ещё с университета. Все расселись за столом, восхищаясь хозяйкой и её салатами и закусками.
Вика пришла последней.
— Привет всем! — она влетела в комнату как вихрь, в дешёвом переливающемся платье, пахнущая слишком сладкими духами. — Ой, сколько всего вкусного!
Лариса заметила, как Вика окинула стол оценивающим взглядом. Этот взгляд она знала слишком хорошо — как фермер оценивает урожай, подсчитывая будущую прибыль.
— Викуль, садись вот сюда, — Антон указал на место рядом с собой. — Мы только начинаем.
Вика плюхнулась на стул, и Лариса заметила у неё под столом большую сумку. Обычно женщины приходят на вечеринки с маленькими клатчами. Эта сумка была явно не для косметики.
— Антон говорил, ты сейчас ищешь работу, — осторожно начала Ольга, когда все наполнили бокалы шампанским. — Как успехи?
Вика махнула рукой, уже накладывая себе полную тарелку салата оливье.
— Да знаете, рынок сейчас не самый лучший. Везде хотят людей с опытом, а меня сократили два года назад. И потом, с моим здоровьем…
— А что со здоровьем? — заинтересовалась Ирина.
— Да так, по мелочи. Давление скачет, спина болит. Врачи говорят, нельзя перенапрягаться. Так что ищу что-то удалённое, попроще.
Лариса прикусила губу. Она точно знала, что со здоровьем у Вики всё в порядке. В прошлом месяце та хвасталась Антону, как всю ночь плясала на какой-то вечеринке.
Новогодние часы отсчитывали минуты. Прозвучали поздравления, тосты, шутки. Стол ломился от еды — Лариса готовила три дня: запечённое мясо с травами, жульен в кокотницах, домашние пельмени, которые она лепила с утра, три вида салатов, закуски, нарезки. Она хотела, чтобы всё было идеально.
Гости ели, хвалили, смеялись. Антон был доволен — его семья и друзья за одним столом, всем хорошо. Только Лариса видела, как Вика периодически бросает взгляды на еду, как будто что-то подсчитывает.
Около двух часов ночи, когда гости уже откинулись на спинки стульев с довольными лицами, когда разговоры стали неспешными и ленивыми, Вика вдруг наклонилась и достала из-под стола свою большую сумку. Из неё она вынула стопку пластиковых контейнеров — штук семь или восемь, разных размеров.
— Ну что, — сказала она громко, привлекая внимание всех за столом, — вы же всё равно доедать не будете.
Повисла тишина. Ольга замерла с бокалом у губ. Сергей непонимающе уставился на Вику. Ирина украдкой посмотрела на Ларису.
А Вика уже деловито открывала первый контейнер и начала накладывать туда остатки мяса.
— Вик… — начал было Антон, но она его перебила.
— Антош, ну правда же. Тут столько всего осталось, всё равно выбросите. А я могу и завтра поесть, и послезавтра. Зачем добру пропадать?
Её руки быстро двигались над столом. Мясо — в большой контейнер. Салат оливье — в средний. Пельмени — в другой. Она работала сосредоточенно, как будто выполняла важное задание, не обращая внимания на воцарившуюся за столом тишину.
Лариса чувствовала, как к горлу подступает ком. Это было хуже, чем она представляла. Это было унижением — не только для неё, но и для гостей, которые вынуждены были молча наблюдать за этим спектаклем.
— Вика, может, потом? — тихо произнесла она. — Когда гости уйдут…
— А что потом? — Вика даже не подняла головы, запаковывая жульен. — Все уже наелись, я вижу. Нечего добру пропадать. Вы же с Антоном всё равно завтра на диету собирались, он мне говорил.
— Я не об этом, — Лариса почувствовала, как краснеет лицо. — Просто неловко как-то…
— Неловко? — Вика наконец подняла на неё глаза, и в них было искреннее удивление. — Да я же помогаю! Представляешь, сколько еды пропадает каждый день? А тут всё свеженькое, натуральное. Ты так старалась, готовила, Лариса, я знаю. Неужели хочешь, чтобы всё в мусорку?
Ольга деликатно кашлянула и посмотрела на часы.
— Ой, уже так поздно. Нам, наверное, пора…
— И нам тоже, — быстро подхватила Ирина. — Завтра рано вставать, к родителям ещё в гости…
Гости заторопились. Собрались быстро, как будто кто-то скомандовал отбой. Прощались натянуто, неестественно. Ольга, обнимая Ларису в прихожей, шепнула ей на ухо:
— Держись. Позвони мне завтра.
Когда за последним гостем закрылась дверь, в квартире повисла гнетущая тишина. Вика стояла у стола, окружённая своими контейнерами, довольная и умиротворённая.
— Ну вот, всё упаковала. Антош, поможешь мне донести до машины? Такси жду.
— Вика, — Антон стоял посреди комнаты, и голос его звучал устало. — Тебе правда не показалось это странным?
— Что странным? — она застегивала сумку, проверяя, всё ли поместилось.
— То, что ты сделала. Прямо за столом. При гостях.
Вика выпрямилась и посмотрела на брата с обидой.
— Я что, плохое сделала? Я экономная, вот и всё. Не то что некоторые, кто деньги на ветер бросает. Ты знаешь, сколько стоит сейчас мясо? Я месяц на такой ужин копила бы.
— Тогда найди работу, — тихо сказала Лариса.
— Что?
— Найди работу, — Лариса шагнула вперёд, и Антон удивился твёрдости в её голосе. — Вика, тебе тридцать восемь лет. Ты здоровая, образованная женщина. Ты давно уже ищешь работу и не можешь найти? Или не хочешь?
— Лариса… — предостерегающе начал Антон, но жена его не слушала.
— Нет, пусть она ответит. Каждый раз, когда мы встречаемся, ты что-то уносишь. Еду, вещи — в прошлый раз ты взяла моё новое полотенце, потому что оно «всё равно лежало в шкафу». Ты приходишь к нам не в гости — ты приходишь на охоту.
Вика побелела.
— Антон, ты слышишь, что она говорит? Это твоя жена так о твоей сестре?
— Она права, — Антон потёр лицо руками. — Вик, она права. Мы должны были поговорить об этом давно.
— О чём поговорить? — голос Вики стал истеричным. — О том, что я после развода осталась ни с чем? О том, что Максим выгнал меня из нашей квартиры? О том, что мне некуда идти?
— У тебя есть квартира, — спокойно сказала Лариса. — Однокомнатная, которую оставила тебе бабушка. Но ты живёшь у матери. Ты туда даже не въезжала, сдаёшь её.
— На эти деньги не проживёшь!
— Тогда найди работу. Хоть какую-нибудь. Не главбуха в крупной компании, как ты хочешь. Начни с малого. Работай в магазине, в кафе, где угодно. Но перестань жить за чужой счёт.
Вика схватила свою сумку с контейнерами. Лицо её перекосилось.
— Значит, так. Значит, вы меня выгоняете. Свою родную сестру, Антон!
— Никто тебя не выгоняет, — устало сказал Антон. — Мы просто хотим, чтобы ты встала на ноги. По-настоящему. А не делала вид, что ищешь работу, одновременно объедая родственников.
— Объедая? — Вика горько рассмеялась. — Я, значит, вас объедаю? Хорошо. Отлично. Больше вы меня не увидите.
Она рванула к двери, но на пороге обернулась.
— И знаешь что, Лариса? Когда у вас в жизни всё пойдёт под откос, когда ты окажешься одна, без денег, без поддержки — вспомни этот разговор. Вспомни, как ты выгнала человека, который просто хотел не умереть с голоду.
Хлопнула дверь. В квартире снова повисла тишина, но уже другая — тяжёлая, наполненная невысказанными упрёками и сомнениями.
Лариса опустилась на стул. Руки дрожали.
— Может, я слишком жестоко? — прошептала она.
Антон присел рядом, обнял её за плечи.
— Нет. Ты сказала то, что нужно было сказать давно. Когда она только развелась, когда я впервые дал ей денег взаймы, которые она так и не вернула.
— Но она твоя сестра…
— И именно поэтому я должен был помочь ей по-настоящему. Не деньгами и едой. А заставить встать на ноги, найти работу. Вместо этого я превратил её в вечного попрошайку. Это я виноват, Ларис. Не ты.
Они сидели молча, обнявшись, глядя на разгромленный праздничный стол. Посреди тарелок зияли пустоты — там, где Вика забрала еду. Это выглядело странно и грустно, как будто кто-то вырвал куски из их жизни.
— Что теперь? — спросила Лариса.
— Теперь? Теперь мы ждём. Может, она одумается. Может, наконец поймёт.
— А если нет?
Антон тяжело вздохнул.
— Тогда, значит, мы сделали всё, что могли. Нельзя спасать того, кто не хочет спасаться. Нельзя помогать человеку, который воспринимает твою помощь как должное.
Часы пробили три. Новый год уже наступил, но праздничного настроения не осталось. Лариса встала и начала молча убирать со стола. Антон помогал ей, и они работали в тишине, каждый думая о своём.
Телефон Антона ожил около четырёх утра. Сообщение от Вики: «Я дома. Спасибо за ужин. Наверное, мне и правда пора взяться за ум. Не обещаю, что сразу получится. Но попробую. Простите меня. С Новым годом».
Антон показал экран Ларисе. Она прочитала и тихо заплакала — от усталости, от облегчения, от всего сразу.
— Думаешь, она серьёзно? — спросила она.
— Не знаю, — честно ответил Антон. — Но это первый шаг. Первый за три года.
Они закончили уборку, когда за окнами стало светать. Новогодний рассвет был тихим и снежным. Лариса стояла у окна, прижавшись к Антону, и смотрела, как город просыпается.
— В следующем году, — сказала она, — давай встретим Новый год вдвоём. Просто ты и я. Никаких гостей, никаких обязательств. Только мы.
— Договорились, — улыбнулся он и поцеловал её в макушку.
А где-то в другом конце города Вика сидела в своей комнате, окружённая контейнерами с едой. Она смотрела на них долго, потом достала телефон и открыла сайт с вакансиями. Прокрутила список предложений — продавец-консультант, администратор, помощник бухгалтера.
Рука зависла над экраном. Ей было страшно. Страшно начинать сначала, страшно признать, что последние годы она прожила зря. Но ещё страшнее было представить, как она и через пять лет будет ходить по гостям с контейнерами, надеясь, что добрые родственники её покормят.
Она нажала кнопку «Откликнуться» на первой же вакансии.
Может, не получится. Может, снова что-то пойдёт не так. Но хотя бы она попробовала.
Утро первого января выдалось морозным и ясным. Лариса проснулась около полудня и долго лежала, глядя в потолок. Вчерашний вечер казался странным сном — тяжёлым, неприятным, но необходимым.
Антон ещё спал, и она тихонько встала, прошла на кухню. Села за стол, налила себе кофе. На столешнице валялась забытая салфетка с новогодним принтом. Лариса разгладила её, усмехнулась.
Каждый Новый год все загадывают желания, обещают себе измениться, стать лучше. Но по-настоящему меняются редко. Слишком удобно оставаться таким, какой ты есть. Слишком страшно делать шаг в неизвестность.
Её телефон завибрировал. Сообщение от Ольги: «Как ты? Извини, что вчера так быстро ушли. Неловко всё получилось».
Лариса набрала ответ: «Всё нормально».
Лариса улыбнулась. Жизнь продолжалась. Новый год начался не с радости и веселья, а с трудного разговора и обид. Но, может быть, именно так и должно быть. Может быть, настоящие перемены начинаются не с шампанского и фейерверков, а с честности и мужества сказать правду.
Антон вышел на кухню растрёпанный и заспанный.
— Доброе утро, — он обнял её со спины. — С Новым годом, любимая. С новой жизнью.
— С новой жизнью, — повторила Лариса и прислонилась к нему.
За окном шёл снег. Город жил своей обычной жизнью. А в двух разных квартирах две женщины смотрели в будущее с надеждой и страхом, с решимостью и сомнениями.
Потому что каждая из них, по-своему, сделала в эту ночь первый шаг к переменам. И это было важнее любого праздничного стола, любых подарков и пожеланий.
Это была настоящая магия Нового года — магия честности, магия решимости, магия права начать всё заново.
