Она добилась своего. Сделала то, что хотела. Теперь и у меня не было пути назад. Но вы даже не представляете, каково это: выбирать между родителями и сестрой!
— Вы что творите! – верещала Карина на всю улицу. – Я привезу врачей! Они признают отца недееспособным! Вы не сможете продать эту квартиру!
Я подошла к сестре и, глядя ей в глаза, сказала тихо и очень твердо:
— Собирай манатки и пошла вон.
Видимо, в моих глазах было столько ненависти и решимости, что сестра молча пошла собирать вещи. За полчаса она рассовала по пакетам и коробкам, которые мы привезли, одежду, посуду, бытовую технику. Все, что успела захватить своими загребущими руками.
— Вы еще попляшете, — злобно заявила она и захлопнула за собой дверь.
С Кариной мы были дружны с детства. Все-таки двойняшки. День рождения у нас один на двоих, но больше ничего общего: совершенно не похожими ни внешне, ни характером. Карина родилась темненькой, с темными глазками – как мама.
Я – светловолосая и голубоглазая, как папа. Сестра всегда была бойкой, активной. Заводила в любой компании! Я же любила уединение, тишину и покой.
— Светка, сестренка, помоги с курсовыми! – в институте я училась за двоих. Каринка то и дело списывала у меня все.
— Кариш, может, уже сама начнешь учиться?
— Да ладно, нам на семью нужна одна умница и одна красавица. Красавица уже есть, — она гордо показала на себя. – Значит, тебе быть умницей!
Ни тогда, ни сейчас это заявление не казалось мне логичным, так что я предпочла пропустить его мимо ушей. Но как-то так получалось, что Каринка бегала по дискотекам и вечеринкам, а я – по библиотекам и практикумам.
Диплом я получила с отличием. Карина – обычный, синий. Помню, на вручении она слушала речь про трудолюбие и прилежание, потихоньку посмеиваясь.
— Светка, а ведь если бы ты училась чуть лучше, у нас обеих был красный диплом! – уже когда отмечали получение диплома в ресторане заявила она.
— Я?! Кариш, ничего не путаешь? Оба диплома – моя заслуга, — впервые тогда я злилась на сестру.
— Ой, ладно, конечно же твоя! Зато я – красивая!
Каринка поправила свои локоны и ее тут же утащили подружки. Домой она в ту ночь не вернулась. Лишь на следующий день заявилась – вся какая-то пришибленная. Мама и папа не на шутку испугались.
— Кариночка, что-то случилось?
— Нет, все нормально, — Каринка лежала на диване, закутавшись в плед. Было очевидно, что ее знобит.
— Может, приболела?
— Да, вчера намешала зря… Оставьте меня.
Каринка два дня провалялась в постели, потом постепенно пришла в себя. Через месяц вдруг выскочила замуж за однокурсника Федю – тот таскался за ней последние два года, но Каринка словно не замечала парня. И вдруг – такая любовь!
— Кариночка, а жить-то где будете? – все сокрушалась мама.
— У Феди. Ему бабушка квартиру оставила, — отмахивалась Карина.
Мама покачала головой: она надеялась, что моя сестренка найдет себе более достойную партию. Вот мне бы Федя, по мнению мамы, вполне подошел.
А что: такой же «простой», незаметный. Федя, кстати, мне действительно нравился, но он, как и любой мужчина, в первую очередь видел внешность. Рядом с яркой и харизматичной Кариной я, действительно, выглядела бледной тенью.
— Ой, да тебе никак Федька нравится? – Карина первая заметила еще на третьем курсе, что я к нему неравнодушна.
— Да, — поделилась я чувствами с сестрой.
— А спорим, что я его пальчиком поманю – и прибежит ко мне как собачонка? – зло засмеялась Карина. Я впервые видела ее такой.
— Зачем, Карина? Вокруг тебя столько парней!
— Да просто так, тебя позлить, — пожала плечами сестра.
И вот теперь – замуж вышла за него. Назло мне? Или есть что-то, чего не знаю?
— Мама, мы с Федей ребенка ждем. Работать не могу, поможете? – запинаясь и краснея однажды заявила Карина.
— Кариночка, конечно же!
Вы скажете: так бы ответила каждая мать! Возможно, но не каждая дочь дальше стала бы действовать, как Карина. Она постоянно жаловалась: то витамины дорогие нужны, то бандаж крутонавороченный, то какое-то дизайнерское платье для беременных.
— Мама, все пропало! – Каринка умела устраивать трагедию на пустом месте.
— Доченька, что случилось?!
— В чем я буду катать ребенка? – слезы градом катились по ее щекам, и мать с отцом тут же устроили вокруг доченьки танцы с бубнами.
В общем, уже через неделю довольная Каринка заказывала коляску почти за 100 тысяч рублей.
— Мама, — осторожно решила я поговорить с ней. – Мне кажется, что коляска за сотню – это несколько дорого.
— Вот будут свои дети, сама не захочешь покупать плохое.
— Недорогое – не значит плохое, — возразила я.
— Много понимаешь! – обиделась мать.
— Им же еще нужна будет кроватка…
— Да, Кариночка написала и ссылки прислала: кроватка, пеленальный столик, комод, стульчик для кормления, качели, слинг…
— Мама, остановись! Это все очень дорого стоит!
Я смотрела, как мама на ноутбуке открывает ссылку за ссылкой. Честно – все это приданное, которое выбрала Карина, стоило больше моей годовой зарплаты. Я знала, что у родителей есть сбережения, но не думала, что они будут готовы спустить их на пафосные бесполезные вещи.
— Света, не тебе говорить. Лучше бы помогла сестре!
— Я? Зачем? Это не мой ребенок. Я ей помогала в школе аттестат получать, диплом – в институте. Может, мне еще и в роддом пойти вместо нее?
Но этот разговор все же возымел действие. Мама предложила Карине менее дорогие модели.
— Может, мне еще с рук взять коляску? — брызгала ядом Карина.
— Доченька, мы вас как раз в такой катали. И ничего – нормальными людьми выросли. С чувством стиля.
Карина тут же пустила слезу, и мама в очередной раз не смогла ей отказать. Я же смотрела на этот цирк и прекрасно понимала: не в моих силах остановить ни маму, ни сестру.
Вы же понимаете: дальше – больше. У Карины родился сын. Она стала требовать у Феди все больше и больше. Тот жилы рвал, но старался удовлетворить ее запросы. От мамы с отцом Каринка тоже не отставала.
— Папа, Тарасику нужно купить непромокаемый костюмчик, я пришлю ссылочку, — позвонила как-то сестра.
Папа открыл ссылочку и схватился за сердце: комбинезончик стоил как два колеса на его машину! Только вот авторезина спокойно прослужит минимум два сезона, а из костюмчика Тарасик вырастет через полгода.
— Света, я что-то ничего не понимаю: почему детские вещи такие дорогие, — глухим голосом спросил он. – Я, конечно, куплю, раз внуку надо, но, если честно, планировал обновить покрышки.
— Может, поищем что-то подешевле? – предложила я.
— А есть?.. – с надеждой спросил отец.
— Найдем! – я обняла папу.
Разумеется, я нашла менее дорогой вариант, который отличался только лейблом и ни в чем не уступал хваленой фирме – именно так писали в отзывах. Папа обрадовался: экономия почти в четыре раза!
— Что ты мне суешь эту дешевую подделку? Я, по-твоему, слепая? – разъярялась Карина.
— Дочка, но костюмчик такой же, к тому же, Тарасик недолго будет носить его.
— И что? Неужели твой единственный внук должен ходить в дешевых подделках?
— Карина, — вмешалась я. — Хочешь одевать сына в брендовые вещи – делай это за свой счет.
— А тебя вообще не спрашивали! Родишь своего – хоть в секонд-хенде одевай! – зло сказала Карина. – Только… Кто на тебя позарится, мышь серая!
Папа ахнул, я – развернулась и ушла. Понимаете, в тот момент я думала о других. О том, что ссора может спровоцировать сердечный приступ у отца. Или что Каринка начнет настраивать родителей против меня, а они всегда старались относиться к нам одинаково.
Федя терпел выходки Карины долго. Очень долго. Мы с ним общались еще в институте, но парень относился ко мне как к другу и как к сестре своей возлюбленной. Догадайтесь, кто первым узнал о том, что он сделал Карине предложение? Кто вытирал слезы отвергнутому парню?
— Света, как так получилось: вы выросли в одной семье, но совершенно разные? – однажды спросил Федя.
— Не знаю, — я пожала плечами.
Федя все чаще заходил в гости. Мы с ним работали в одной фирме на примерно одинаковых должностях. Только у него зарплата была повыше. Они с Кариной снимали квартиру, а я купила трешку. Не в центре, конечно, зато свою.
— Денег ни на что не хватает, питаюсь как попало. Еще и пилит меня Каринка постоянно. Хоть домой не ходи.
— Ну вот такой характер у нее. Смирись, сам выбрал такую, — смеялась я, двигая Феде тарелочку с печеньем.
— Я понимаю, что ты – одна, нас трое. Но у меня зарплата больше, плюс родители с обеих сторон все для внука покупают. А я даже новые ботинки купить себе не могу, — никак не мог понять Федя, куда уходят деньги.
Я помалкивала. Не хватало еще стать причиной разлада! Наоборот, убеждала Федю быть терпимее к жене, чаще хвалить, восхищаться. Но когда Тарасику было четыре годика, Федя собрал вещи и ушел, оплатив квартиру на пару месяцев вперед.
— Предатель! Как он мог бросить меня без денег! С ребенком!
Родители тут же принялись помогать Карине. Деньги, продукты, совместные походы по магазинам с обязательными подарками для дочери и внука.
Сбережения родителей стремительно таяли, и в какой-то момент все, что они откладывали «на старость» и «на путешествия» закончилось. Родители больше не могли баловать Тарасика подарками и оплачивать аренду квартиры Карины.
— Мама, я переезжаю к вам, если вы больше не хотите оплачивать нам с внуком квартиру.
Карина, как ей казалось, нашла самый подходящий выход. Я уговаривала маму убедить сестру устроиться на работу, но Карина категорически заявляла: этому не бывать!
— Я – мать! Я должна воспитать сына достойным человеком, а не думать о том, где заработать копеечку! – кричала Карина.
Мама соглашалась с ней: Карина была ее любимицей. Отец же грустно качал головой. Однажды я даже услышала, как он выговаривал матери: мол, у нас две дочери. Одной только все дай, а вторая заботится о них.
Вторая – это я. Несколько раз давала маме деньги на нужные вещи: отдать в ремонт машинку, купить ей сапоги на зиму. Но эти деньги перемещались в карман Карины. Поэтому все, что нужно, я стала покупать сама.
Федя, кстати, как ответственный отец, платил алименты и покупал для Тарасика все, о чем просила Карина. Ну, или почти все. Мы с ним продолжали общаться.
— Светка, я такой дурак, — однажды Федя подошел ко мне на работе.
— Где-то накосячил? Давай, помогу, — усмехнулась я. Мы все время прикрывали друг друга.
— Да, ошибку огромную совершил. Только не сегодня.
— О, тогда сложнее исправить. Говори дату, посмотрю, что можно сделать.
— Да с выбором ошибся. Не та той женился.
Меня как током прошибло. Честно – я по-прежнему была влюблена в Федю, поэтому была вынуждена постоянно гасить в себе это чувство.
— Федь, извини, но сейчас мне не хочется слушать о твоих похождениях. Занята – резко ответила я.
— Глупая. Я про тебя говорю. До сих пор не могу понять, куда же мои глаза смотрели.
Федя взял меня за руку, посмотрел в глаза и предложил встречаться. Я попросила дать мне время – не хотелось боли и скандалов. Все-таки, он был мужем моей сестры и отцом моего племянника. Федя неделю ходил вокруг меня. Я молчала. Думала. И, в конце концов, согласилась.
Федя не стал долго ждать, через месяц переехал ко мне. Сделал хороший ремонт, обновил мебель – квартира стала как игрушечка! Я впервые ощутила, что такое любящий мужчина рядом. Нет, у меня до Феди были романы, но все какие-то не такие.
В тот год лето было долгим. Родители жили на даче и радовались: все-все успели сделать! Сейчас закроют дачный сезон – с шашлыками и друзьями – и переедут в город. А потом как-то сразу наступила осень – промозглая, со снегом.
Но долго пожить в городе им не удалось.
— Мама, нужно поговорить, — на следующий день после возвращения родителей в город заявила Карина.
— О чем дочка? – мама как раз готовила яблочный пирог.
— Мы не можем больше жить вместе. Я – человек творческий, мне нужна тишина, свобода.
— Не понимаю, что ты хочешь сказать?
— Летом так спокойно было! А теперь вы ходите тут, дышите, топаете. Не могу, нервов не хватает! Давайте разъедемся?
— Как это?
— Возвращайтесь на дачу: там нормальный дом. Будете жить на природе, как всегда мечтали.
Я уж не знаю, как мать убедила отца, но через две недели они собрали часть вещей и уехали на дачу. В дом, где нет отопления, нет нормальной печки – только обогреватель и «буржуйка» — на всякий случай. Стены в доме очень тонкие – разве что без щелей.
— Карина, ты что творишь?! Как ты посмела выгнать родителей из их дома? – единственное, что я смогла сказать сестре.
Я узнала об этом не сразу. Мы с Федей уезжали отдыхать, а когда вернулись, первым делом пошли к родителям. Я – чтобы пообщаться с ними, муж – чтобы повидаться с сыном.
— Тебе легко говорить! У тебя и муж, и квартира. А у меня? Одна, брошенная, с ребенком! Еще и родители вечно куском хлеба попрекают! – Карина даже не скрывала ненависти к ним.
Я хорошо знаю своих родителей: они бы никогда слова плохого не сказали нам, своим дочкам.
— И вообще: ты хоть представляешь, каково это: жить в собственной квартире на птичьих правах? Я же состарюсь, пока они освободят мне жилье!
— Ты вообще понимаешь, о чем говоришь?
Я смотрела на Карину и видела монстра. Злобного, завистливого, некрасивого монстра с куском камня вместо сердца. Когда она стала такой?
Ведь раньше мы вместе рисовали солнышки и цветочки, лечили котенку лапку, плакали, когда узнали, что любимые нами шашлыки делают из курочек и поросят. А теперь моя родная сестра выгнала родителей из дома.
Мы с Федей рванули на дачу. Неделю назад выпал снег. Но дорожки к крыльцу не было. Дом выглядел заброшенным.
Мы зашли и услышали надсадное дыхание где-то в глубине комнаты. На расправленном диване, не замечая нас, прижавшись друг к другу, лежали мои родители. Рядом стояла холодная «буржуйка». Мама гладила отца и что-то шептала ему на ухо. Оба тяжело кашляли.
— Мама, папа, что с вами?! – я кинулась к родителям. Они выглядели очень плохо.
— Дочка… У нас все хорошо, — прохрипела мать.
— Я вижу, как хорошо! Почему так холодно? Почему не звонишь?
— Дрова закончились, печь топить нечем. Телефон сел. Электричество отключили два дня назад – был ветер, провода повредило…
У меня кружилась голова. Изо рта шел пар – а ведь сильных морозов даже не было! Что же наделала Карина!
Федя все это время стоял в дверях. Вдруг он подошел к моим родителям.
— Мама, папа, вы сможете встать?
— Да, — сквозь удушливый кашель ответил отец.
Они были похожи на тени, мои родители. Словно цыплята с тоненькими шеями, всклокоченные, чумазые и, очевидно, голодные. Федя скорее повел их в машину, я – отключила на всякий случай электроэнергию и закрыла дом. Родителей мы привезли к себе, помогли вымыться, накормили, а потом повезли в больницу.
— Это ваши родители?! Женщина, куда вы смотрели?! Да я в полицию заявление на вас напишу! – орала на весь приемный покой пожилая фельдшер.
Нам едва удалось успокоить сердобольную женщину. Она о чем-то долго говорила с родителями, потом вышла и протянула листочек бумаги.
— Держи. Это телефон моего внука. Он юрист. Позвони, поможет.
— Хорошо, спасибо.
— Только пообещай, что твои на дачу не вернутся.
Эти слова пробили стену, которую я старательно выстраивала и которая помогала не сорваться с того момента, как вошла в дачный домик. Я разревелась, как девчонка. Фельдшер неожиданно тепло обняла меня.
— Все, успокойся, с ними все хорошо. За пару недель вылечим. Вроде, ничего серьезного еще не успело произойти.
Я попросила платную палату – чтобы отец и мать были вместе. Каким-то чудом начальство пошло навстречу. А через две недели я забрала родителей к себе. За это время Карина ни разу даже не позвонила.
Родители постоянно мерзли. Мама ходила по квартире медленно, словно тень. Отец больше сидел в кресле, уставившись в одну точку. Мы с Федей, пока родители были в больнице, обустроили им комнату – самую светлую и теплую.
Еще через две или три недели мама начала снова улыбаться, а отец – интересоваться чем-то кроме точки на обоях. Тогда-то у нас и состоялся разговор.
— Доченька, мы так плохо последнее время жили. Карина вечно недовольна, кричит. Деньги стали пропадать. Карина постоянно кричала, что мы ей должны: одевать, обувать, кормить. Летом, когда на дачу уехали, так хорошо было – тихо, спокойно. Тарасик с нами почти все время бал. Золотой ребенок! Но Карина…
— Мама, я не хочу даже говорить об этом. Сегодня придет юрист, и мы будем решать, как быть дальше.
Впрочем, оказалось, что все не так плохо. Ту квартиру родители купили, когда мы уже были совершеннолетними. И записана она была только на отца. Ни я, ни Карина не имели на нее никаких прав – по крайней мере, пока родители живы.
— Дочь, мы тут с юристом посоветовались… В общем, я решил продать ту квартиру. Деньги – часть тебе отдам, часть – Карине, чтобы справедливо было. И купим с матерью секцию, — отцу было тяжело этого говорить.
— Да, Света, так лучше будет, — согласилась мама.
— Нет, я против!
Меня даже затрясло, когда я представила, что потом мама снова не сможет отказать Карине, и сестричка опять выгонит стариков на дачу.
— Вы оба остаетесь с нами. Если хотите – я добавлю денег и куплю квартиру больше. Но одних вас я больше не брошу!
Отец еще обсуждал детали с юристом. Через неделю квартиру выставили на продажу. Еще через неделю договорились на просмотры.
— Карина, тебе надо будет освободить квартиру в ближайшее время, — роль переговорщика в этом разговоре я взяла на себя.
— В смысле?! Это моя квартира!
— Нет, это папина квартира, и он решил ее продать.
— Что?!
Дальше передавать диалог я не буду. Потому что из печатных слов были только союзы и предлоги. Но общий смысл – Карина пообещала признать родителей недееспособными и отправить в «желтый дом», а меня – засудить. Но ничего у нее не вышло.
Квартиру родителей мы продали. Они разделили деньги на четыре часть: половину себе, нам с сестрой по четверти. Я свою квартиру тоже продала, купила большую четырехкомнатную. Маму и папу я больше от себя никуда не отпущу! Хотя – они исполнили свою мечту и стали путешествовать.
С Федей мы живем хорошо: недавно родилась дочка – точная его копия! А вот сын Карины, как оказалось, к Феде не имеет никакого отношения. Для мужа это стало ударом. Но с Тарасиком он продолжает общаться.
Говорит, что ребенок не виноват в том, что мать его оказалась такой женщиной. Мальчик все больше времени проводит у нас. Думаю, вы уже поняли, что жизнь Карины покатилась вниз.
Я не знаю, в какой момент ее жизнь свернула не туда. Да, если честно, и знать не хочу. У нее было все, но Карине этого казалось мало, она хотела еще больше. Да вот – не получилось.
