— Юль, ты должна понять, как мне сейчас тяжело, — голос Кирилла звучал непривычно неуверенно. Он сидел напротив, крутя в руках чашку, и изредка бросал взгляды на бывшую жену.
— Кирилл, мы это уже обсудили полгода назад, — Юля выпрямила спину и постаралась, чтобы голос звучал ровно. — Давай не будем возвращаться к прошлому.
— Я изменился, правда! Мне без тебя и Ксюши совсем никак, — он потянулся через стол и попытался взять её за руку.
Юля мягко, но решительно отстранилась. Ей хотелось верить, что расставание прошло тихо и спокойно, но вот он — снова перед ней, с той же привычкой перекладывать ответственность на её плечи. Она вспомнила, как всё начиналось, и поёжилась от осознания, что чуть не поддалась его очередной манипуляции.
— Можешь видеться с дочерью в любое удобное время, — она встала из-за стола. — А нам больше не о чем говорить.
Кирилл поднялся следом, преграждая ей путь.
— Хотя бы выслушай меня полностью! Я же без вас просто пропадаю.
Если бы полгода назад Юлии Соколовой сказали, что развод станет для неё началом новой счастливой жизни, она бы только горько усмехнулась. Десять лет брака, восьмилетняя дочь, общие привычки и воспоминания — разве можно это все перечеркнуть и начать с чистого листа? Оказалось — можно. И даже нужно.
В то апрельское утро, когда Юля впервые проснулась в квартире без Кирилла, она ощутила странное чувство — не боль или тоску, а неожиданное облегчение.
Она лежала в постели, разглядывая трещину на потолке (ту самую, из-за которой они с Кириллом когда-то поссорились, потому что он отказался вызвать мастера), и постепенно начинала понимать, что больше не нужно подстраиваться под чужие желания и капризы.
— Мам, а что на завтрак? — Ксюша заглянула в комнату, сонно потирая глаза.
— А что бы ты хотела? — улыбнулась Юля.
Девочка растерялась от такого вопроса. Обычно мама просто ставила перед ней тарелку с тем, что нравилось папе.
— Блинчики с джемом? — неуверенно предложила она.
— Отличная идея! — Юля откинула одеяло. — Давай готовить вместе?
Это было первое маленькое изменение. Потом их стало больше — Юля перекрасила волосы в медовый оттенок, о котором давно мечтала (Кирилл требовал, чтобы она оставалась темной шатенкой).
Она купила яркие подушки на диван (раньше муж настаивал на «сдержанных тонах»). Она начала готовить те блюда, которые нравились ей и Ксюше, а не те, которые предпочитал Кирилл.
И самое удивительное — она заметила, что денег стало хватать на гораздо больше, чем раньше. Сначала Юля думала, что это совпадение или временная экономия. Но к концу второго месяца она решила проверить свои догадки и составила подробную таблицу расходов — прежних и нынешних.
Цифры говорили сами за себя. Без Кирилла ежемесячные траты сократились почти вдвое. Больше не нужно было покупать дорогие стейки и морепродукты, которые он требовал каждый вечер.
Не нужно было оплачивать бесконечные подписки на спортивные каналы и сервисы. Не нужно было тратиться на бензин для его машины, которую он никогда не заправлял сам, считая это «мелочью, которую может оплатить и жена».
— Мама, можно мне записаться на рисование? — спросила как-то Ксюша, осторожно протягивая рекламный буклет студии.
Раньше Юля автоматически ответила бы: «Нужно спросить у папы». И Кирилл бы обязательно нашел причину для отказа. «Это выброшенные деньги», «у тебя нет таланта», «лучше занимайся английским — это пригодится в жизни».
— Конечно, можно, — просто ответила Юля, и глаза дочери загорелись от радости.
В тот же день она записала Ксюшу в художественную студию и впервые за долгое время почувствовала себя настоящей мамой, а не просто передаточным звеном между дочерью и её отцом.
Первый звонок от Кирилла раздался ровно через шесть месяцев после развода. Юля как раз помогала Ксюше с домашним заданием по математике.
— Юль, нам нужно поговорить, — голос бывшего мужа звучал непривычно тихо.
— Если насчет алиментов, то да, нам действительно нужно поговорить, — сухо ответила она, взглянув на календарь, где красным маркером были отмечены даты просроченных платежей.
— Нет, не только. Юль, у меня проблемы. Серьезные проблемы.
Она вздохнула. Кирилл всегда появлялся в её жизни именно тогда, когда у него были «проблемы». И каждый раз эти проблемы почему-то становились её ответственностью.
— Давай встретимся завтра в кафе на Никитской, в семь вечера, — предложила она, чтобы не обсуждать его дела при дочери.
— Спасибо, Юль. Ты всегда меня выручаешь.
Эта фраза задела её за живое. Да, она действительно всегда его выручала. Десять лет выручала, а в ответ получала только новые требования и претензии.
В кафе Кирилл появился с опозданием — как всегда. Это была еще одна его черта, с которой Юля мирилась все годы их брака. «У меня важная работа, я не могу все бросить и прибежать вовремя», — говорил он, хотя сам требовал от неё пунктуальности во всем.
— Выглядишь отлично, — сказал он вместо приветствия, окинув её оценивающим взглядом. — Новая прическа?
— Да, уже четыре месяца как, — Юля постаралась, чтобы её голос звучал нейтрально.
— Ну извини, что не заметил раньше, — он развел руками. — Я даже не знаю, с чего начать.
— Начни с проблем, о которых говорил по телефону.
Кирилл помрачнел и нервно забарабанил пальцами по столу.
— Меня уволили. Представляешь? После шести лет работы просто взяли и уволили.
Юля молча ждала продолжения. Она знала, что любое сочувствие или поддержка будут восприняты им как готовность помочь — финансово или еще каким-то образом.
— Эта новая начальница, Вера Павловна, просто невыносима, — продолжил Кирилл. — Постоянно требует отчеты, заставляет перерабатывать, подсчитывает каждую минуту обеденного перерыва. Как будто я какой-то новичок, а не ведущий специалист!
— И за что именно тебя уволили? — уточнила Юля.
— За опоздания, представляешь? — возмутился он. — Как будто это вообще имеет значение, когда я прихожу на работу, если все задания выполняю!
Юля еле сдержала улыбку. Она прекрасно помнила, как Кирилл мог проспать до одиннадцати, а потом утверждать, что «имеет право на гибкий график». Похоже, новая начальница просто не захотела мириться с тем, что терпели все предыдущие.
— И что ты планируешь делать? — спросила она, взглянув на меню, чтобы выбрать чай.
— Вот об этом я и хотел поговорить, — Кирилл понизил голос и наклонился ближе. — Юль, а давай снова будем вместе? Ксюше нужен отец рядом, да и тебе без меня, наверное, тяжело.
Юля так удивилась, что замерла с меню в руках. Она ожидала просьбы о деньгах, помощи с поиском работы, даже отсрочки алиментов — но не этого.
— Кирилл, нет. Это невозможно.
— Но почему? — искренне удивился он. — Мы же десять лет прожили вместе, у нас дочь, общие воспоминания.
— Именно поэтому. Я слишком хорошо тебя знаю. Я больше не верю в сказки.
— И что это значит?
Юля глубоко вздохнула. Она обещала себе не вступать с ним в конфликты, быть сдержанной, думать прежде всего о спокойствии Ксюши. Но иногда правду нужно говорить прямо.
— Это значит, что я прекрасно понимаю, почему ты сейчас здесь. Ты потерял работу, у тебя финансовые проблемы, и ты ищешь самый простой выход — вернуться ко мне, чтобы я снова взяла на себя половину твоих расходов. А точнее — гораздо больше половины.
Кирилл хотел что-то возразить, но Юля подняла руку, останавливая его.
— Я вела учет всех наших расходов за последние полгода. Знаешь, сколько я сэкономила без тебя? Почти тридцать тысяч в месяц. Тридцать тысяч, Кирилл! Это четверть моей зарплаты. И я не говорю о том, что теперь могу покупать продукты, которые нравятся мне и Ксюше, а не только тебе.
— Да ладно, я никогда не требовал каких-то особенных продуктов, — фыркнул он.
— Нет? А кто отказывался ужинать, если на столе не было мяса? Кто устраивал скандал из-за того, что я купила обычный сыр, а не твой любимый пармезан за тысячу рублей?
Кирилл отвел взгляд. Он явно не ожидал такого отпора.
— Хорошо, возможно, я был немного требовательным.
— Требовательным? — Юля горько усмехнулась. — Ты был эгоистом, Кирилл. Всегда думал только о себе. И сейчас ты пришел не потому, что соскучился по нам с Ксюшей, а потому что тебе нужна моя зарплата.
— Неправда! — возмутился он. — Я действительно скучаю по вам. По нашему дому, по…
— По дому, который я убирала. По ужинам, которые я готовила. По уюту, который я создавала. Но точно не по мне как по человеку. Иначе ты бы хоть изредка интересовался моими желаниями и чувствами. Знаешь, на что у меня теперь хватает денег? На все. А раньше только на твои стейки хватало.
Он молчал, и в этом молчании было больше правды, чем во всех его словах. Юля вдруг почувствовала неимоверную усталость. Зачем она вообще согласилась на эту встречу? Чтобы в очередной раз убедиться, что её решение о разводе было правильным?
— Ладно, — она взяла сумку. — Мне пора домой, Ксюша одна. Если хочешь видеться с дочерью чаще — пожалуйста. Она будет рада. Но нам с тобой больше не по пути.
— Подожди, — Кирилл схватил её за руку. — Пожалуйста, Юль. Я правда не могу без вас. Я изменюсь, обещаю!
Она мягко, но решительно высвободила руку.
— Прости, Кирилл. Но я больше не верю в сказки.
— Мам, а почему папа так редко приходит? — спросила Ксюша, когда они вместе раскрашивали её новый альбом для рисования.
Юля на секунду замешкалась. Она никогда не говорила дочери плохо об отце, считая, что ребенок имеет право сам сформировать свое мнение.
— У папы много работы, солнышко. И ему нужно время, чтобы приспособиться к новой жизни.
— А он правда хотел, чтобы мы снова жили вместе?
Юля вздрогнула. Она не рассказывала Ксюше о недавней встрече с Кириллом.
— Откуда ты…
— Он звонил мне вчера, — призналась девочка. — Сказал, что очень хочет вернуться, но ты не разрешаешь.
Юля почувствовала, как внутри все закипает от возмущения. Как он посмел использовать ребенка в своих манипуляциях?
— Ксюш, это сложный взрослый вопрос, — она старалась говорить спокойно. — Иногда людям лучше жить отдельно, даже если они когда-то любили друг друга. Так все получают возможность быть счастливыми по-своему.
— А ты счастлива, мам?
Этот простой вопрос застал Юлю врасплох. Она задумалась. Счастлива ли она сейчас, без Кирилла? Больше не нужно выслушивать постоянные претензии. Не нужно оправдываться за каждую покупку. Не нужно подстраиваться под чужие капризы и привычки.
— Да, малыш, я счастлива, — честно ответила она. — А ты?
Ксюша кивнула, не отрываясь от рисунка.
— Ты теперь чаще улыбаешься. И мы делаем много интересного вместе. И ты разрешила мне ходить на рисование!
Юля обняла дочь, чувствуя, как в груди разливается тепло. Может быть, она и совершила ошибку, выйдя когда-то замуж за Кирилла. Но Ксюша — определенно не была ошибкой.
Следующие несколько недель прошли относительно спокойно. Кирилл больше не звонил Юле, ограничиваясь короткими сообщениями о том, когда заберет Ксюшу на выходные. Но девочка после каждой встречи с отцом возвращалась немного грустной.
— Что случилось, солнышко? — спросила Юля, заметив, что дочь почти не притронулась к ужину.
— Папа говорит, что скоро совсем не сможет со мной видеться, — тихо ответила Ксюша. — Он сказал, что у него больше нет денег даже на то, чтобы пригласить меня в кафе или кино.
Юля нахмурилась. Она прекрасно знала эту тактику Кирилла — вызвать жалость, заставить почувствовать себя виноватой. Но использовать для этого ребенка…
— Не переживай, милая. Я уверена, папа просто временно в сложной ситуации. Он обязательно найдет новую работу.
— Он сказал, что никто не хочет его брать, — вздохнула Ксюша. — И что, если бы вы были вместе, ему было бы легче.
Юля сжала кулаки под столом. Это уже переходило все границы.
— Знаешь что, — она постаралась, чтобы голос звучал бодро, — давай завтра пригласим папу к нам на ужин? Вы сможете побыть вместе, а я как раз хотела обсудить с ним несколько важных вопросов.
Лицо Ксюши просветлело.
— Правда? А ты приготовишь его любимые котлеты?
— Обязательно, — улыбнулась Юля, хотя внутри у неё все кипело от негодования.
Кирилл явился на ужин с огромным букетом цветов и коробкой дорогих конфет. Юля молча приняла подарки, отметив про себя, что на «безработного» он не выглядит таким уж бедствующим.
— Ксюш, золотце, покажи папе свои новые рисунки, — предложила она, когда они закончили с ужином. — А я пока приготовлю чай.
Как только дочь убежала в свою комнату, Юля повернулась к бывшему мужу, и её глаза опасно сверкнули.
— Никогда больше не смей манипулировать ребенком, — тихо, но твердо сказала она. — Если у тебя проблемы — говори мне напрямую, а не через Ксюшу.
Кирилл развел руками с невинным видом.
— О чем ты? Я просто рассказал дочери правду.
— Правду? — Юля скептически подняла бровь. — Значит, у тебя действительно нет денег даже на то, чтобы сводить ребенка в кино? Тогда откуда взялись средства на этот букет и конфеты?
Он замялся, явно не ожидав такого прямого вопроса.
— Ну, это другое…
— Нет, Кирилл, это то же самое. Ты пытаешься давить на жалость, чтобы добиться своего. Но я больше не поддамся на эту уловку. И не позволю тебе травмировать Ксюшу своими играми.
— Какими играми? — возмутился он. — Я просто хочу, чтобы моя семья снова была вместе!
— Мы больше не семья, — спокойно ответила Юля. — Мы родители одного ребенка, и только ради неё я готова поддерживать с тобой нормальные отношения. Но если ты продолжишь использовать Ксюшу для давления на меня, я буду вынуждена ограничить ваше общение до минимума.
Кирилл побледнел.
— Ты не можешь этого сделать! Я её отец!
— Отец, который уже третий месяц не платит алименты, — напомнила Юля. — Отец, который вместо того, чтобы искать работу, пытается решить свои проблемы за счет бывшей жены. Не думаю, что суд будет на твоей стороне.
Он внезапно сник, будто из него выпустили весь воздух.
— Хорошо, я понял. Но что мне делать, Юль? Я действительно в тупике. Никто не хочет брать менеджера моего уровня на ту зарплату, которую я заслуживаю.
Юля вздохнула. Несмотря на все обиды, ей не хотелось, чтобы Кирилл окончательно опустился на дно. В конце концов, он отец её ребенка.
— Возможно, тебе стоит пересмотреть свои ожидания, — предложила она. — Начать с меньшей должности, показать себя в работе, а потом уже претендовать на повышение.
— Легко сказать, — буркнул он. — Да и кто меня теперь возьмет, после увольнения…
В этот момент в кухню вернулась Ксюша с папкой, полной рисунков.
— Пап, смотри, это мой первый натюрморт! А это пейзаж с озером… А тут я нарисовала нас с мамой…
Юля заметила, как Кирилл вздрогнул при виде последнего рисунка. На нем действительно были изображены только она и Ксюша — две фигурки, держащиеся за руки на фоне яркого солнца. Без него. Без Кирилла. И это, похоже, задело его сильнее всех слов.
На следующее утро, когда Юля собиралась на работу, раздался звонок. Номер не определился, и она уже хотела сбросить вызов, но что-то заставило её ответить.
— Юлия Викторовна? — раздался в трубке женский голос. — Это Вера Павловна Климова, руководитель отдела, где работал ваш муж… бывший муж.
Юля удивленно замерла. Вот уж кого она не ожидала услышать.
— Да, это я. Чем могу помочь?
— Простите за беспокойство, но я хотела бы встретиться с вами. Есть разговор, который, думаю, будет полезен нам обеим.
Юля колебалась. С одной стороны, ей не хотелось влезать в рабочие дела Кирилла. С другой — любопытство взяло верх.
— Хорошо, — согласилась она. — Когда и где?
Они договорились встретиться в том же кафе на Никитской — забавное совпадение, подумала Юля. Или, может быть, это место было выбрано не случайно?
Вера Павловна оказалась энергичной женщиной средних лет с короткой стрижкой и внимательным взглядом. Она сразу перешла к делу, без лишних церемоний.
— Я знаю, что вы развелись с Кириллом Андреевичем полгода назад, и, возможно, то, что я скажу, уже не имеет для вас значения. Но я считаю, что вы должны знать правду.
Юля напряглась. Какую ещё правду?
— Ваш бывший муж был уволен не из-за опозданий или конфликта со мной, как он, вероятно, вам рассказал. Причина гораздо серьезнее.
Вера Павловна достала из сумки папку и положила на стол.
— Кирилл Андреевич долгое время занимался… скажем так, нерациональным расходованием средств компании. Пользуясь доверием прежнего руководства, он оформлял счета на несуществующие услуги, получал комиссионные от поставщиков, завышал бюджеты проектов. Когда я пришла на должность руководителя отдела и начала аудит, все эти нарушения всплыли.
Юля слушала с нарастающим ужасом. Это не укладывалось в её голове. Кирилл, конечно, был эгоистом, но чтобы откровенно нарушать закон…
— Почему вы не обратились в полицию? — спросила она.
— Репутация компании, — пожала плечами Вера Павловна. — Скандал никому не нужен. К тому же, нам удалось договориться — Кирилл Андреевич вернул часть средств и добровольно ушел. Мы закрыли глаза на остальное.
— И зачем вы мне это рассказываете? — Юля чувствовала, как к горлу подступает комок.
— Потому что он сейчас активно ищет работу. И уже дважды пытался устроиться в компании моих коллег, представляя себя жертвой несправедливого увольнения. Более того, — Вера Павловна замялась, — он использует ваше имя.
— Что? — Юля не поверила своим ушам.
— Да, он говорит потенциальным работодателям, что вы подтвердите его безупречную репутацию. Что вы, как преподаватель иностранных языков, сотрудничаете с нашей компанией и хорошо знаете ситуацию изнутри.
Юля откинулась на спинку стула, потрясенная этим откровением. Вот почему Кирилл так стремился помириться! Ему нужна была не только её зарплата, но и её репутация!
— Спасибо, что рассказали мне, — тихо произнесла она. — Я… учту эту информацию.
— Я понимаю, что это неприятный разговор, — Вера Павловна сочувственно посмотрела на неё. — Но я считаю, что честность — лучшая политика. И, кстати, если вы действительно преподаете иностранные языки… У нас в компании как раз открылась вакансия корпоративного преподавателя английского. С очень достойной оплатой.
Юля удивленно моргнула.
— Вы предлагаете мне работу?
— Почему бы и нет? — улыбнулась Вера Павловна. — У меня хорошая интуиция на людей. И мне кажется, что вы — именно тот человек, который нам нужен.
Вернувшись домой, Юля долго размышляла о разговоре с Верой Павловной. Информация о махинациях Кирилла болезненно отозвалась в ней, но, как ни странно, не вызвала шока. Где-то глубоко внутри она всегда подозревала, что его «карьерные успехи» имеют какой-то подвох. Слишком быстро он поднимался по служебной лестнице. Слишком легко получал премии и бонусы.
Предложение о работе оказалось неожиданным, но заманчивым. Корпоративное преподавание предполагало более высокую зарплату и гибкий график, что было идеально для матери-одиночки. Но не будет ли это выглядеть как предательство по отношению к Кириллу? Впрочем, после того, что она узнала, вряд ли она была ему что-то должна.
В двери позвонили поздно вечером, когда Ксюша уже спала. Юля вздрогнула — в последнее время неожиданные визиты не сулили ничего хорошего. На пороге стоял Кирилл с потерянным выражением лица.
— Можно войти? — тихо спросил он. — Нам нужно поговорить.
Юля молча отступила в сторону, пропуская его в квартиру. В гостиной Кирилл опустился на краешек дивана и впервые за все их знакомство выглядел по-настоящему сломленным.
— Ты уже встречалась с Верой Павловной, да? — прямо спросил он, заметив на столе визитку с логотипом компании.
Юля кивнула.
— Да, она рассказала мне правду о твоем увольнении.
Кирилл сжал руки в кулаки, но тут же бессильно их разжал.
— Я не хотел, чтобы ты узнала… — он запнулся. — Хотя кого я обманываю? Именно поэтому я и пытался вернуться. Не только из-за денег, хотя и это тоже. Мне нужна была твоя репутация, твое имя…
— И ты использовал его без моего ведома, — закончила Юля. — Сколько раз ты ссылался на меня при поиске работы?
— Три, — нехотя признался он. — Но мне действительно некуда было деваться! Ты не представляешь, как сложно сейчас найти нормальную должность.
— Особенно когда за спиной история с финансовыми махинациями, — заметила Юля.
Они молчали некоторое время. За окном моросил дождь, и капли тихо стучали по подоконнику, словно отсчитывая секунды этой неловкой тишины.
— Что ты теперь будешь делать? — наконец спросила Юля.
Кирилл пожал плечами.
— Не знаю. Может, уеду в другой город, начну все с чистого листа. Здесь мне уже не светит ничего хорошего.
— А как же Ксюша? — тихо спросила Юля. — Она любит тебя, скучает. Несмотря ни на что, ты ее отец.
В глазах Кирилла мелькнула боль.
— Я позвоню ей. Буду приезжать, когда смогу. Если, конечно, ты разрешишь, после всего…
Юля внимательно посмотрела на бывшего мужа. Перед ней сидел человек, который причинил ей немало боли, но сейчас он выглядел таким потерянным, что сердце невольно сжалось. Не от любви — этого чувства давно не было, — а от простого человеческого сострадания.
— Кирилл, — она вздохнула, — я не буду запрещать тебе видеться с дочерью. Но я хочу, чтобы между нами была полная ясность. Я знаю о твоих махинациях. Знаю, что ты использовал мое имя без разрешения. И я точно знаю, что никогда не вернусь к тебе, что бы ни случилось.
Он медленно кивнул.
— Справедливо. Но… что мне делать дальше, Юль? Я правда в тупике.
Юля задумалась. Она могла бы просто выставить его за дверь — и имела на это полное право. Но что-то подсказывало ей, что для всех будет лучше, если она поможет ему выбраться из этой ямы.
— У меня есть одноклассница, Марина. Она работает в кадровом агентстве, — сказала наконец Юля. — Я могу попросить ее помочь тебе с поиском работы. Начальная позиция, конечно, будет скромнее, чем ты привык. Но это честный шанс начать все заново.
Глаза Кирилла расширились от удивления.
— Ты… ты правда готова помочь? После всего, что я сделал?
— Я делаю это не для тебя, — покачала головой Юля. — А для Ксюши. Ей нужен отец, который может ею гордиться. И, признаться, мне будет спокойнее, если ты встанешь на ноги и начнешь регулярно платить алименты.
— Спасибо, — тихо сказал он. — Я… я постараюсь все исправить.
— Только на этот раз без обмана, — твердо добавила Юля. — И да, я приняла предложение Веры Павловны. Буду вести корпоративный английский в вашей бывшей компании.
Странная улыбка мелькнула на лице Кирилла.
— Знаешь, это даже символично. Ты займешь место там, где я все разрушил.
— Я ничего не разрушаю и не занимаю, — мягко возразила Юля. — Я строю свою жизнь. И тебе советую делать то же самое.
Прошло три месяца. Юля сидела на скамейке в парке, наблюдая, как Ксюша катается на роликах. Рядом с дочерью неуклюже балансировал Кирилл, тоже на роликах, видимо, взятых напрокат. Он смешно размахивал руками, пытаясь сохранить равновесие, а Ксюша заливисто смеялась, показывая ему, как правильно отталкиваться.
Юля улыбнулась. После их последнего разговора многое изменилось. Марина действительно помогла Кириллу найти работу — не такую престижную, как прежде, но стабильную и с перспективами роста.
Он начал регулярно платить алименты и проводить с дочерью выходные. Не ради того, чтобы вернуть Юлю, а потому что, кажется, впервые по-настоящему осознал ценность отношений с ребенком.
— Привет, — рядом присел Антон, сосед и коллега Юли. — Как дела у начинающего роллера?
— Судя по всему, ужасно, — рассмеялась Юля, глядя, как Кирилл в очередной раз чуть не падает. — Но он старается.
— А ты как? — Антон протянул ей стаканчик с кофе. — Не жалеешь о своем решении?
Юля задумалась. Полгода назад она не могла и представить, что будет чувствовать себя так спокойно и уверенно. Новая работа приносила не только достойный доход, но и удовольствие. Ксюша расцвела, перестав быть свидетелем постоянных родительских конфликтов. А сама Юля наконец почувствовала, что живет своей жизнью, а не обслуживает чужие амбиции и потребности.
— Нет, — она улыбнулась, принимая кофе. — Ни капли не жалею. Знаешь, иногда то, что кажется концом, на самом деле оказывается началом. Я словно заново себя обрела.
В этот момент Ксюша и Кирилл подъехали к скамейке. Дочь, раскрасневшаяся от катания, бросилась к матери:
— Мам, мы с папой договорились в следующие выходные поехать в зоопарк! Ты с нами?
Юля переглянулась с Кириллом. В его взгляде больше не было той собственнической уверенности, что она обязательно должна согласиться. Теперь это был взгляд человека, который принимал её право на собственный выбор.
— Нет, милая, у меня другие планы, — мягко ответила Юля. — Но вы отлично проведете время вдвоем.
Ксюша кивнула и потянула отца обратно на дорожку. Кирилл слегка кивнул Юле и Антону, и они снова отправились кататься.
— Свобода тебе к лицу, — заметил Антон, когда они остались вдвоем.
Юля сделала глоток кофе и улыбнулась. Да, пожалуй, именно это слово лучше всего описывало её нынешнее состояние. Свобода выбирать. Свобода быть собой. Свобода строить жизнь по своим правилам.
И, глядя на катающуюся дочь и её отца, который пусть поздно, но все-таки нашел в себе силы измениться, Юля поняла, что не променяла бы эту свободу ни на какие прошлые иллюзии совместного счастья.
Иногда нужно потерять что-то привычное, чтобы обрести что-то настоящее. И эти полгода после развода стали для неё не концом старой жизни, а началом новой — своей собственной.
