Олеся медленно помешивала суп в тарелке, наблюдая за мужем. Игорь сидел напротив, углубившись в телефон, и лишь изредка поднимал глаза, чтобы машинально отправить в рот очередную ложку борща. Так проходили их семейные ужины уже почти год — в молчании, каждый погружённый в свои мысли.
— Игорь, — тихо позвала она, — я думала, может, нам съездить куда-нибудь в отпуск? Давно мы никуда не ездили вместе.
Муж поднял глаза от экрана, на мгновение задумался, а потом покачал головой:
— Я буду бывшей с детьми загородный дом строить, так что пока без отпусков и трат, — заявил он, как будто говорил о самом обычном деле.
Олеся почувствовала, как кровь отлила от лица. Ложка выпала из её рук и со звоном упала на пол.
— Что? — только и смогла выдохнуть она.
— Ну что «что»? — Игорь пожал плечами. — Детям нужен нормальный дом. Эта квартира Лены маленькая, им тесно. Вот и решил помочь.
Олеся смотрела на мужа, не веря своим ушам. Прошло уже четыре года с их развода с Еленой, два года как они с Игорем поженились, а он по-прежнему называл её «бывшей», словно имени у неё не было.
— Игорь, но мы же… мы же муж и жена теперь, — проговорила она дрожащим голосом. — Разве не о нас ты должен думать в первую очередь?
— Олеся, это мои дети, — ответил он с той интонацией, которая не терпела возражений. — Мои наследники. Они должны жить в хороших условиях, иметь свой дом, свежий воздух. А у нас детей нет, значит, и наследовать некому.
Эти слова ударили её сильнее пощёчины. «У нас детей нет.» Как легко он это сказал, словно это была её вина. Словно она не лежала месяцами в больницах, не делала бесконечные анализы, не глотала горы гормонов, пытаясь дать ему ребёнка.
— Игорь, мы же пытаемся, — прошептала она. — Врачи говорят, что всё ещё может получиться…
— Может, а может и нет, — отрезал он. — А мои дети здесь и сейчас. Им по семь, девять и одиннадцать лет. Они растут в тесноте, а я зарабатываю достаточно, чтобы обеспечить им нормальную жизнь.
Олеся встала из-за стола, чувствуя, как подкашиваются ноги. Она помнила, как они познакомились на корпоративе её фирмы. Игорь тогда показался ей таким надёжным, серьёзным мужчиной. Он рассказывал о детях с такой любовью, что она даже умилилась — вот он, настоящий отец, который не бросает своих детей после развода.
Она думала, что с их женитьбой всё изменится. Что он наконец-то сможет построить новую семью, новую жизнь. Но ничего не изменилось. Каждые выходные он проводил с детьми, каждый второй вечер помогал старшему с математикой, каждый день созванивался с Еленой по поводу их общих дел.
— А как же наша семья? — спросила она, опираясь на спинку стула.
— Какая семья? — он даже не понял, о чём она. — Мы с тобой семья, дети с Леной семья. Всё нормально.
— Игорь, я не могу больше, — произнесла Олеся, и голос её наконец сорвался. — Я не могу жить в тени твоей бывшей жизни. Я не могу быть на вторых ролях в собственном браке.
Игорь посмотрел на неё с недоумением:
— При чём здесь вторые роли? Я на тебе женился, живу с тобой, обеспечиваю тебя. Что ещё нужно?
— Внимания! — выкрикнула она. — Любви! Чтобы ты думал о нас, о нашем будущем, а не только о прошлом!
— Олеся, успокойся, — он поднялся и попытался её обнять, но она отстранилась. — Это всё гормоны, ты слишком переживаешь из-за детей…
— Не смей! — оборвала его она. — Не смей списывать мои чувства на гормоны! Я тебе говорю, что мне больно, что я чувствую себя лишней в собственном доме, а ты…
— Я что? — он повысил голос. — Я плохой муж? Я не даю тебе денег? Не покупаю подарки? Не сплю с тобой в одной кровати?
Олеся почувствовала, как что-то окончательно сломалось внутри. Да, он давал ей деньги. Да, покупал подарки — формальные, дежурные. Да, спал с ней в одной кровати, но даже в интимные моменты она чувствовала, что он где-то далеко, что мысли его заняты совсем другим.
— Знаешь что, — сказала она, внезапно почувствовав странное спокойствие, — я поеду к Кире в Краснодар. Мне нужно подумать.
— Кира? — он нахмурился. — А зачем? Что за глупости?
— Мне нужно побыть одной. Подумать о нашей жизни, о том, что происходит между нами.
Игорь вздохнул:
— Олеся, не усложняй. Если хочешь в отпуск, то поехали вместе, только попозже. Сейчас у меня действительно много дел с этим домом…
— Нет, — твёрдо сказала она. — Я поеду одна.
На следующий день Олеся собрала чемодан и уехала. Игорь проводил её до такси, поцеловал в щёку и сказал:
— Отдохни хорошо. Только долго не задерживайся.
В самолёте она смотрела в иллюминатор на проплывающие внизу облака и думала о том, как они с Игорем вообще дошли до этого состояния. Когда она влюбилась в него, он казался ей таким сильным, ответственным. Она восхищалась тем, как он заботится о детях, как серьёзно относится к отцовству. Ей казалось, что если она тоже станет матерью его ребёнка, то войдёт в этот волшебный круг его любви и заботы.
Но ребёнок всё не получался. Месяц за месяцем, год за годом — одни разочарования. А Игорь всё больше отдалялся от неё, всё больше погружался в заботы о своих детях от первого брака.
Кира встретила её в аэропорту с букетом цветов и широкой улыбкой. Они были подругами ещё с университета, но после того, как Кира вышла замуж за краснодарского предпринимателя, виделись редко.
— Олеська! — радостно воскликнула она, обнимая подругу. — Как же я рада тебя видеть! Ты такая бледная, милая. Южное солнце тебе точно пойдёт на пользу.
Дом Киры оказался просторным коттеджем с бассейном и садом. Вечером они сидели на террасе, пили вино и болтали о жизни.
— Расскажи, что случилось, — попросила Кира. — По телефону ты говорила так странно.
Олеся рассказала обо всём — о детях, которые не получались, о том, как Игорь всё больше отдалялся от неё, о заявлении насчёт дома для бывшей семьи.
— Господи, — покачала головой Кира. — А я думала, у вас всё хорошо. Помню, как ты рассказывала о нём — весь такой идеальный, ответственный отец…
— Да, ответственный, — горько усмехнулась Олеся. — Только не для меня.
— Знаешь, — задумчиво сказала Кира, — а может, оно и к лучшему? Может, Вселенная оберегает тебя от детей с этим человеком?
Олеся посмотрела на подругу удивлённо:
— Что ты имеешь в виду?
— Ну подумай сама. Если бы у вас родился ребёнок, разве что-то изменилось бы? Или он бы просто добавил ещё одного в список своих детей, за которых нужно нести ответственность?
Этот вопрос заставил Олесю задуматься. Действительно, а изменилось ли что-то? Или она просто стала бы ещё одной обузой в его жизни?
Дни в Краснодаре проходили неспешно и размеренно. Олеся загорала у бассейна, читала книги, которые давно откладывала, гуляла по городу. Игорь звонил каждый день, интересовался её самочувствием, рассказывал о своих делах. Дом для бывшей семьи продвигался полным ходом.
— Фундамент уже готов, — с воодушевлением сообщал он. — Дети так рады! Машка нарисовала, какую она хочет свою комнату. Представляешь, розовые стены с единорогами!
Олеся слушала его и понимала, что в его голосе звучит та радость, которую она давно не слышала, когда он говорил с ней.
Через неделю Кира повела её в новый ресторан на берегу моря. Заведение оказалось очень уютным, с живой музыкой и видом на закат.
— Здесь такая романтическая атмосфера, — сказала Кира, оглядываясь по сторонам. — Жаль, что ты одна.
— Да я уже привыкла к одиночеству, — отозвалась Олеся, но тут же поймала себя на этих словах. Действительно, она чувствовала себя одинокой даже в браке с Игорем.
За соседним столиком сидел мужчина лет сорока, загорелый, с добрыми глазами. Он несколько раз взглянул в их сторону и наконец подошёл:
— Извините, что беспокою, но не могли бы вы сфотографировать меня на фоне заката? — обратился он к Кире. — У меня мама в Москве, хочу ей показать, как тут красиво.
Кира согласилась, и между ними завязался разговор. Мужчину звали Дмитрий, он был местным — работал в туристической компании, организовывал экскурсии. Кира, как истинная сваха, быстро нашла повод удалиться, оставив Олесю наедине с новым знакомым.
— Вы приехали отдыхать? — спросил Дмитрий.
— Да, к подруге, — ответила Олеся. — Нужно было сменить обстановку.
— Понимаю. Иногда это необходимо. А что скажете, если я покажу вам завтра наш город? Есть очень красивые места, которые туристы обычно не видят.
Олеся хотела было отказаться, но что-то в его улыбке, в открытом взгляде заставило её согласиться.
На следующий день Дмитрий приехал за ней на машине. Они поехали в горы, к водопаду, потом в старую часть города, где сохранились дома начала прошлого века.
— Я здесь родился и вырос, — рассказывал он, показывая на невысокое здание с ажурными балконами. — Вот в этом доме жила моя бабушка. А здесь, — он указал на соседний дом, — моя первая школа.
Олеся слушала его и удивлялась тому, как давно она не чувствовала себя такой расслабленной рядом с мужчиной. Дмитрий не задавал навязчивых вопросов, не пытался произвести впечатление. Он просто делился с ней своим миром, и этот мир казался таким светлым и спокойным.
Вечером они сидели в кафе на набережной, и Олеся неожиданно для себя рассказала ему о своей жизни. Не всё, конечно, но что-то заставило её открыться этому почти незнакомому человеку.
— Знаете, — сказал Дмитрий, когда она закончила рассказ, — мне кажется, что вы очень добрый человек. И очень одинокий.
— Откуда вы знаете? — удивилась она.
— По глазам. У одиноких людей особенный взгляд. Я сам долго был один после развода.
— А теперь?
— А теперь нет. Я понял, что одиночество — это не про отсутствие людей рядом. Это про отсутствие понимания, близости. Можно быть одному и не чувствовать себя одиноким. И можно жить в семье и задыхаться от одиночества.
Эти слова отозвались в душе Олеси болезненным эхом. Да, именно это она и чувствовала все эти годы — одиночество посреди семейной жизни.
Дни проходили один за другим. Олеся каждый день встречалась с Дмитрием, и с каждым днём ей становилось всё труднее думать о возвращении домой. Дмитрий не торопил события, не давил на неё. Он просто был рядом — надёжный, спокойный, внимательный.
А Игорь по-прежнему звонил каждый день и рассказывал о стройке:
— Стены уже поднимаем! Лена так довольна, даже плакала от радости. Говорит, что никогда не думала, что у детей будет свой дом…
— Игорь, — перебила его Олеся, — а ты скучаешь по мне?
— Конечно, скучаю, — ответил он, но в голосе не было той теплоты, которую она так хотела услышать. — Когда вернёшься?
— Не знаю, — честно ответила она. — Мне нужно ещё подумать.
— О чём думать? — он начал раздражаться. — Олеся, хватит дуться. Приезжай домой, поговорим нормально.
— Я не дуюсь, Игорь. Я пытаюсь понять, есть ли у нас будущее.
— Что за глупости? Конечно, есть. Мы же муж и жена.
— Только по документам, — тихо сказала она и повесила трубку.
Вечером того же дня Дмитрий предложил прогуляться по ночному городу. Они шли по набережной, и Олеся вдруг почувствовала, как он взял её за руку. Не резко, не навязчиво — просто взял и шёл рядом.
— Олеся, — сказал он, остановившись у перил, — я знаю, что у вас сложная ситуация. И я не хочу вас торопить или давить. Но я хочу, чтобы вы знали: мне с вами очень хорошо. И если вы когда-нибудь решите остаться здесь… я буду рад.
Она посмотрела на него, на его открытое, честное лицо, и поняла, что влюбляется. Нет, не влюбляется — уже влюбилась. Впервые за много лет она чувствовала себя желанной, нужной, интересной.
— Дмитрий, я замужем, — прошептала она.
— Знаю. Но счастливы ли вы в этом браке?
Она не ответила, потому что ответ был очевиден.
Той ночью они стали близки. Не просто физически — они стали близки душами. Дмитрий был нежен и терпелив, он словно собирал её по крупицам, возвращая к жизни ту женщину, которая долгие годы пряталась под маской покорной жены.
Утром Олеся проснулась с чувством, которое не испытывала много лет, — она чувствовала себя счастливой. Дмитрий спал рядом, и она смотрела на его лицо, думая о том, как же она могла столько лет жить без этого ощущения полноты жизни.
Через два месяца Олеся поняла, что беременна. Сначала она не поверила — столько лет безуспешных попыток, а тут… Но тест показал две полоски, и врач подтвердил — срок уже шесть недель.
Она сидела в кабинете гинеколога и плакала. Плакала от радости, от облегчения, от того, что наконец-то произошло то, о чём она мечтала столько лет. И плакала от ужаса — потому что ребёнок был не от мужа.
Дмитрий принял новость с восторгом:
— Олеся, это чудо! Это наш ребёнок!
— Но я замужем, — повторила она то, что говорила ему уже не раз.
— Тогда разведись, — просто сказал он. — Останься здесь. Мы воспитаем ребёнка вместе. Я давно мечтаю о детях.
Олеся долго не решалась позвонить Игорю. Но когда он в очередной раз позвонил сам и начал рассказывать о том, что кровля дома почти готова, она не выдержала:
— Игорь, я подаю на развод.
В трубке повисла тишина.
— Что? — наконец переспросил он.
— Я подаю на развод, — повторила она. — И остаюсь жить в Краснодаре.
— Олеся, что за бред? Какой развод? Из-за чего?
— Из-за того, что я беременна. От другого мужчины.
Снова тишина. Потом он тихо сказал:
— Понятно.
— Игорь, прости меня. Я не планировала… Это просто произошло.
— Значит, произошло, — в его голосе не было ни злости, ни обиды. Скорее удивление. — Значит, ты там влюбилась?
— Да, — честно ответила она.
— Ну что ж, — помолчав, сказал он. — Значит, так надо. Раз ребёнок получился…
— Ты не злишься?
— Знаешь, даже нет. Наверное, должен был бы, но… Может, ты права. Может, у нас действительно не было будущего.
Развод прошёл на удивление спокойно. Игорь не стал ничего делить, не стал скандалить. Он просто принял решение Олеси как данность и продолжил строить дом для своей первой семьи.
Олеся осталась в Краснодаре. Она родила дочку, которую назвала Софией. Дмитрий оказался прекрасным отцом — внимательным, любящим, терпеливым.
Иногда Олеся думала об Игоре. Интересовалась через общих знакомых, как его дела. Узнала, что дом для бывшей семьи он всё-таки достроил — большой, красивый, с садом и детскими площадками. Дети были счастливы, Елена благодарна. А сам Игорь… сам Игорь остался жить в своей старой квартире, один, и больше не женился.
Может быть, думала Олеся, глядя на свою дочь, спящую в коляске, может быть, у каждого своя судьба. Игорь был создан для того, чтобы быть отцом своим детям от первого брака. А она была создана для того, чтобы стать матерью совсем другого ребёнка, в совсем другой семье, с совсем другим мужчиной.
И теперь, когда Дмитрий брал её за руку, когда они вместе качали дочку, когда он с гордостью показывал Софию своим друзьям, она понимала: вот оно, то самое счастье, которого она так долго ждала. Простое, естественное счастье быть нужной и любимой.
А где-то в далёкой Москве Игорь заканчивал последние штрихи в доме для своих детей от первого брака, и был счастлив по-своему — тихо, спокойно, по-отцовски. Каждый нашёл своё место в этой жизни, каждый получил то, что ему было действительно нужно.
Только теперь Олеся понимала, что иногда самое лучшее, что может сделать человек, — это отпустить того, кого любишь, если чувствуешь, что не можешь дать ему счастья. И позволить себе быть счастливой с тем, кто способен это счастье дать.
