«Не цепляйся за меня, если твоя любовь настоящая, просто уходи…», — сказала она Караченцову
Мать Николая Караченцова и Людмила Поргина никогда не устраивали показательных баталий, но и фальшивой любезности между ними не было.
Со временем эта строгая женщина, конечно, оценила несгибаемый нрав невестки, но, как говорится, не без боя.
Янина Брунак была по-настоящему выдающимся балетмейстером.
Природа щедро одарила ее не только блестящим талантом, но и, скажем прямо, весьма непростым характером.
Она объездила весь мир, ставя спектакли на самых престижных сценах.
Больше всего ее, наверное, расстраивало то, что любимого сыночка Коленьку, из-за всех этих разъездов, ей просто не давали воспитывать самой.
Так мальчик и оказался в элитном интернате на Пироговке.
Но Коля, на удивление, не держал на маму зла.
Напротив, он видел в ней самого близкого друга и часто слал ей душевные послания.
Янина Евгеньевна же, со своей стороны, была твердо уверена, что сын — ее «навсегда».
И когда Караченцов превратился в завидного жениха, она, что называется, заранее невзлюбила всех его потенциальных пассий.
Ну кто, скажите на милость, мог быть достоин ее Коли?
Первое серьезное увлечение настигло Караченцова на четвертом курсе Школы-студии МХАТ.
Он тогда очень крепко дружил с парнем-чехом.
Они вместе пропадали в театрах, а после пирожковых и пельменных часто засиживались за задушевными беседами.
Николай и сам не понял, как эта дружба обернулась настоящими чувствами к невесте его товарища.
В общем, он просто взял да и увёл девушку.
После полугода бурных свиданий Николай решил представить возлюбленную маме.
Тем более что родительница сама активно настаивала на знакомстве.
А дальше, как говорится, все пошло не по плану.
Выдающийся балетмейстер, не стесняясь в выражениях, разгромила потенциальную невестку, да так, что бедная девушка, заливаясь слезами, попросту сбежала.
Сбежала и от жениха, и от возможного замужества.
Янина Евгеньевна лишь холодно смотрела ей вслед, внутренне торжествуя: «Беги, беги… Еще не хватало, чтобы у Коли появились сложности из-за иностранной связи…»
Николай уже вовсю блистал на сцене «Ленкома», когда сюжет повторился.
После выхода картины «Прощайте, голуби!» молоденькая красавица Светлана Савелова купалась в лучах славы, тогда как Караченцов был еще только в начале своего пути.
Он, по уши влюбленный, слагал ей стихи и пел серенады прямо в гримерке, мечтая о совместной жизни.
Но эти мечты никак не вписывались в представления Янины Евгеньевны о будущем сына.
Ну зачем ее Коленьке эта провинциалка из Крыма?
При личном знакомстве с этой «хищницей», как ее называла Янина Евгеньевна, потенциальная свекровь, что называется, «вышла из себя».
Последовали унизительные слова и решительный отказ.
Для Савеловой это расставание обернулось сильнейшим ударом.
Сломанное сердце она пыталась заглушить алкоголем, что, увы, привело к очень печальному исходу ее жизненного пути.
Караченцову тоже приходилось несладко.
Тридцатилетний, он страстно мечтал о своей семье, о сыне.
Одиночество было для него просто невыносимо, это была какая-то врожденная черта его натуры.
После спектакля он мог часами наматывать круги на машине возле своего дома, никак не решаясь войти в пустую квартиру.
Но перечить материнской воле он не мог.
Его спасло тогда новое чувство — чувство к Людмиле, женщине такой же несгибаемой, как и его собственная мама.
В «Ленком» Людмила Поргина пришла практически одновременно с Марком Захаровым и тут же оказалась задействована во вводе в спектакль «Музыка на одиннадцатом этаже».
Главную роль там играл Караченцов.
Ей настоятельно советовали посмотреть постановку до того, как вся труппа отправится на гастроли в Ригу.
И, конечно, она пошла.
Место, конечно, досталось не самое лучшее.
Прямо перед глазами висела огромная люстра «Ленкома».
Она медленно погасла, и на освещенной сцене возник Збруев, а за ним — тот самый Караченцов, с его растрепанными волосами и какой-то невероятной, неуловимой притягательностью.
Люстра в стиле модерн словно в такт его появлению слегка качнулась…
«Если я не стану его женой, все мое существование теряет смысл», — внезапно, словно гром среди ясного неба, пронеслось в голове у Людмилы.
На тот момент Людмила переживала очень непростое время.
Ее второй брак уже трещал по всем швам.
А ведь совсем юной, едва отметив совершеннолетие, она опрометчиво вышла замуж за однокурсника Михаила Поляка.
Та «волшебная любовь», о которой она мечтала, закончилась сразу после обмена кольцами.
Если в стенах училища муж держал себя в руках, то дома он частенько злоупотреблял спиртным и становился совершенно неуправляемым, швыряя в Люду все, что попадалось под руку.
Она, конечно, защищалась, подхватывая первый попавшийся стул.
Через два года, едва выдержав, она подала на развод.
Тогда она твердо решила: в следующий раз она будет думать головой, чтобы выбрать действительно достойного спутника.
Во время съемок картины «Много шума из ничего» в Поргину влюбился каскадер Виктор Корзун.
Он так красиво ухаживал, был таким надежным!
«Теперь я буду как за каменной стеной», — подумала Людмила, когда Виктор позвал ее под венец, и ответила согласием.
Но, как это часто бывает, обещания оказались обманчивыми.
Каскадер, увы, оказался настоящим деспотом, не терпевшим возражений.
А когда он стал поднимать на нее руку, Людмила погрузилась в глубокую и продолжительную тоску.
«Ну почему же мне так не везет в отношениях?» — горестно спрашивала она себя.
И вот теперь она, будучи замужней, снова по уши влюбилась…
Людмила старательно прятала свои чувства от Караченцова и, как ей казалось, от коллег.
Но она и не подозревала, что последние уже давно все поняли.
Когда они сталкивались за кулисами, обоих словно сковывало льдом — они не могли вымолвить ни слова.
Их бурный роман начался совершенно внезапно, на гастролях в Ленинграде.
Однажды, когда стрелки часов уже давно перевалили за полночь, Николай возник на пороге ее гостиничного номера.
Он был в пижаме, с гитарой в руках.
— Я к тебе попить чего-нибудь, — сказал он.
— Входи, — ответила она. — Закрой дверь на ключ и… оставайся.
Спустя некоторое время после этих событий Николай решил познакомить Людмилу с мамой.
Янина Евгеньевна встретила ее, презрительно поджав губы.
Ее вердикт прозвучал мгновенно: «И зачем тебе понадобилось это замужнее «недоразумение»?»
Но на этот раз Караченцов был непреклонен: «Мама, я люблю ее».
Тем не менее, предложения руки и сердца Людмила тогда так и не услышала.
Янина Брунак, что называется, одержала маленькую победу.
Два долгих года они тайно встречались в его комнатке на Войковской.
В театре над Поргиной уже начали открыто посмеиваться, мол, так и состариться можно в статусе вечной возлюбленной.
И тогда она решила пойти ва-банк.
Однажды, оказавшись наедине с Яниной Евгеньевной, Людмила, очень спокойно, но твердо произнесла: «Пожалуйста, перестаньте наговаривать на меня Коле, иначе вы рискуете навсегда потерять его любовь».
И знаете что? Будущая свекровь оценила эту дерзость.
Она, что называется, ослабила свою хватку.
После этого Людмила поставила ультиматум и самому Николаю.
— Коля, сколько можно ездить к тебе на Войковскую? Мне это надоело. У меня, знаешь ли, есть и другие варианты, — прямо заявила она.
Караченцов, надо сказать, напрягся.
Незадолго до этого влюбленный в Людмилу англичанин подарил ей автомобиль и совершенно не скрывал своих серьезных намерений.
Видимо, этот аргумент стал последней каплей.
Николай тут же бросился за кольцом, а потом, как и полагается, преклонил колено.
На церемонии в ЗАГСе Янина Евгеньевна и не думала скрывать своего недовольства.
Молодожены так и не услышали от нее ни одного доброго слова.
А после бракосочетания Людмила то и дело становилась мишенью для ее едких замечаний.
Но, знаете ли, жена будто принесла Караченцову небывалую удачу!
Они поженились, когда он снимался в «Старшем сыне», а затем последовали такие шедевры, как «Собака на сене» и «Белые росы».
В театре — тоже настоящий триумф, роль графа Рязанова в легендарной «Юноне и Авось».
Пришла всесоюзная слава, а вместе с ней, конечно, и толпы поклонниц.
И даже очаровательная Ольга Кабо не смогла устоять.
В начале девяностых, на съемках фильма «Чокнутые», между Караченцовым и Кабо возникла та самая искра.
Их тут же окружили любопытные взгляды, и поползли слухи.
Говорили, что Людмила Поргина буквально сходит с ума от ревности.
«Ну как было не поддаться очарованию этого мудрого, талантливого человека?» — признавалась позже сама Кабо.
На одном из ток-шоу Лера Кудрявцева как-то без обиняков поинтересовалась у Людмилы Поргиной, знала ли она о возможных отношениях мужа с Ольгой.
Людмила ответила немного туманно: «Конечно, я понимала, что Ольга испытывала чувства к Коле. Но сам он все отрицал.
Я тогда сказала ему: «Не цепляйся за меня, если твоя любовь настоящая, просто уходи…»
Но он выбрал семью», — вспоминала актриса.
«Я мужа могу понять… Оля Кабо— удивительной красоты женщина…, — говорила Людмила. — Я не могу осуждать Колю»
Между женщинами не возникло никакой неприязни.
Когда в 2005 году Николая Петровича постигла большая беда, Ольга приходила к ним домой, чтобы навестить его.
И каждый раз уходила оттуда глубоко потрясенная.
Наблюдать, как перемены повлияли на этого такого сильного, такого красивого человека, было очень тяжело.
Они обе, сидя на кухне, безмолвно плакали.
Людмила Поргина довольно часто выходила в свет с супругом и появлялась на телеэкранах.
За это ее активно осуждали многие зрители.
Мол, нездорового мужа водит по шоу ради пиара, а ему, дескать, нужен покой.
Но она была его верной спутницей, лечила его, и, в конце концов, только ей принадлежало право решать, что для Николая Петровича будет лучше.
Несгибаемая Людмила Андреевна, как и мать актера Янина Евгеньевна, всегда поступала так, как считала нужным.
Янина Брунак завершила свой жизненный путь в начале девяностых, ей было 78 лет.
До последнего вздоха она так и не смогла принять выбор сына.
Сам же Караченцов, как до того тяжелого случая, так и после него, регулярно приходил на мамину могилу.
Он мысленно разговаривал с ней, рассказывал о своей жизни, искал ответы на волнующие вопросы.
И, по словам друзей, всегда находил их.
