— Нет, Дим, даже не начинай, — Света захлопнула ноутбук так резко, что чашка с недопитым кофе подпрыгнула на столе. — Я не нанималась быть нянькой для племянников, у меня свои планы на выходные.
Дмитрий с тяжелым вздохом опустился на стул напротив жены. Его массивные плечи, привыкшие к тяжелой работе на стройке, сейчас как-то обреченно поникли. Только глаза, цепкие и внимательные, выдавали внутреннее напряжение.
— Светк, ну войди в положение. У Наташки муж в командировке, а ей срочно надо на собеседование. Всего-то на три часа.
— Всего-то? — Света скривилась, словно разжевала что-то горькое. — Дим, это уже пятый раз за месяц. Сначала была «срочная встреча», потом «внезапные курсы повышения квалификации», потом «неотложные дела у нотариуса». Теперь вот собеседование нарисовалось. Не верю я в эти сказки.
За окном мокрый мартовский снег превращался в слякоть. Типичный петербургский межсезонный коктейль из грязи, воды и остатков зимы. Такая же мешанина творилась сейчас и в их квартире — внешне благополучной ячейке общества, где подспудно назревал кризис.
— Ты несправедлива, — Дмитрий подался вперед, и маленькая кухня, казалось, стала еще теснее. — Наташка тянет детей одна. Серега копейки присылает, и то с боем.
— А я тут при чём? — в голосе Светы зазвенел металл. — У меня, может, впервые за полгода появились выходные без авралов, и я хочу потратить их на себя.
Их взгляды встретились над столом. Десять лет брака, а по-прежнему как будто с разных планет. Она — энергичная, амбициозная, с вечным ощущением, что жизнь проходит мимо. Он — основательный, как скала, с убеждением, что семья — превыше всего. И это «всё» включало его многочисленную родню, раскиданную по городу, с их бесконечными проблемами.
— Ты же знаешь, что у меня совещание на объекте, — Дмитрий потёр ладонью щеку с двухдневной щетиной. — Срочно вызвали. Кто-то должен присмотреть за детьми.
— Дим, у твоей сестры два здоровых лба. Тринадцать и пятнадцать лет. Они что, сами за собой присмотреть не могут?
— Ты же их знаешь… Олег компьютер разберёт на запчасти, Кирилл холодильник опустошит.
— Нормальные подростки, — Света поднялась и отнесла чашку в раковину. — Дай им денег на пиццу, включи приставку, и они даже не заметят, что дома одни.
Дмитрий молчал, барабаня пальцами по столу. Светлана, стоя спиной к мужу, чувствовала, как между лопатками растёт напряжение. Сейчас он скажет это. Обязательно скажет.
— У тебя просто нет материнского инстинкта. Поэтому ты не понимаешь.
Вот оно. Самое больное. Ударил, как всегда, точно в цель.
Света медленно повернулась. На её лице застыла улыбка, от которой у Дмитрия что-то внутри сжалось.
— Материнский инстинкт, значит? — её голос был тих, но каждое слово падало, как камень. — Напомнить, кто три года назад сказал, что «нам пока рано заводить детей, давай подождём, пока я на ноги встану»? А теперь у меня вдруг отсутствует материнский инстинкт?
Дмитрий отвёл взгляд. Что правда, то правда — он действительно тогда отложил этот вопрос. Стройка только начала приносить приличные деньги, он хотел сначала квартиру побольше, машину поновее, отпуск на море… А потом как-то закрутилось, и разговоры о детях постепенно сошли на нет.
— Это другое, — неуверенно начал он.
— Нет, Дима, это ровно то же самое, — Света оперлась руками о стол и наклонилась к мужу. — Я не собираюсь быть бесплатной нянькой для твоей сестры, пока она бегает по собеседованиям. Мне тридцать пять. Я хочу жить свою жизнь, а не быть запасным вариантом для твоей родни.
В прихожей раздался звонок. Спасительный для Дмитрия сигнал окончания неприятного разговора. Он поднялся, бросив на жену виноватый взгляд.
— Это наверняка Наташка с детьми.
— Серьёзно? — Света всплеснула руками. — Ты их уже пригласил? Даже не спросив меня?
Дмитрий замер в дверном проеме, словно не решаясь сделать шаг ни вперед, ни назад.
— Я был уверен, что ты согласишься. Как обычно.
— Как обычно, — эхом отозвалась Света. — Вот именно. Иди, открывай свою дверь. А я… я, пожалуй, пойду.
— В смысле? — не понял Дмитрий.
— В прямом. Я ухожу. Погуляю. В кино схожу. В кафе посижу. Да хоть на лавочке в парке помокну. Но няней сегодня не буду.
Света решительно прошла мимо остолбеневшего мужа в прихожую, на ходу набрасывая пальто.
— Свет, ну не давай, не начинай, — Дмитрий двинулся следом, на его лице отразилась смесь растерянности и раздражения. — Куда ты в такую погоду?
— А тебе не всё равно? — она уже зашнуровывала ботинки. — Главное, чтобы была кому-то полезна, да? Только почему-то не себе.
Звонок повторился, более настойчиво. Дмитрий метнулся между дверью и женой, не зная, что предпринять.
— Наташка ждёт, — с холодной усмешкой напомнила Света. — Иди, открывай. Или у неё тоже сорвётся очередное «важное мероприятие».
Когда дверь распахнулась, на пороге стояла Наташа — миниатюрная копия брата, только с явными следами усталости на лице и с двумя подростками за спиной. Старший, Олег, уткнулся в телефон, младший, Кирилл, ковырял носком ботинка коврик у двери.
— Ой, Светочка, ты уходишь? — удивилась Наташа, окидывая взглядом одетую невестку.
— Да, Наташ, дела, — сухо ответила Света, протискиваясь мимо гостей. — Дима всё объяснит.
Прежде чем кто-то успел возразить, она скользнула в лифт и с облегчением нажала кнопку первого этажа.
Весь день Света бродила по городу, переходя из одного торгового центра в другой. Покупать ничего не хотелось, но домой возвращаться не было ни малейшего желания. Телефон она намеренно оставила в беззвучном режиме, хотя периодически видела, как на экране высвечивается имя мужа.
К вечеру, когда ноги гудели, а голова раскалывалась от шума и людей, она забрела в небольшое кафе на углу Невского и Литейного. За столиком у окна сидел мужчина, чем-то неуловимо знакомый. Когда их взгляды встретились, он приветливо улыбнулся.
— Светлана? Светлана Орлова?
Она вгляделась внимательнее и едва не выронила сумку.
— Вадим? Вадим Соколов? Быть не может!
Её университетский однокурсник, первая любовь и главное разочарование юности, сидел в петербургском кафе, как будто не прошло пятнадцать лет с их последней встречи.
— Присядешь? — он указал на свободный стул напротив. — Или куда-то спешишь?
— Спешу, — Света горько усмехнулась. — Некуда.
За чашкой кофе выяснилось, что Вадим развелся три года назад, переехал из Москвы в Петербург по работе и теперь руководит IT-отделом в крупной компании. Он по-прежнему увлекался джазом, всё так же не любил галстуки и мог часами говорить о последних технологических новинках.
— А ты? — наконец спросил он. — Как твоя жизнь сложилась?
Света не знала, с чего начать. Замужем, работает в рекламном агентстве, живёт в типовой двушке на окраине. Обычная жизнь обычной женщины. Никаких особенных достижений, никаких ярких красок.
— Всё хорошо, — привычно соврала она. — Работа, дом, муж. Обычная история.
— А дети?
Она отвела взгляд.
— Нет. Как-то не сложилось.
Вадим понимающе кивнул, не задавая больше вопросов. В этом он всегда отличался от Димы — умел чувствовать, когда не стоит давить.
— Знаешь, — неожиданно для себя сказала Света, — а я ведь сегодня из дома сбежала.
И она рассказала ему всё: про сестру мужа с её вечными проблемами, про ощущение, что её жизнь превратилась в бесконечную службу чужим интересам, про то, как год за годом откладывала свои мечты «на потом», а потом так и не наступило.
Вадим слушал, не перебивая, лишь изредка кивая. Когда она закончила, за окном уже стемнело, а в кафе зажглись уютные лампы.
— Знаешь, что я понял после развода? — наконец произнес он. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на попытки соответствовать чужим ожиданиям.
— Легко сказать, — вздохнула Света.
— А ты попробуй, — он пожал плечами. — Что самое страшное может случиться?
Она задумалась. Дима обидится. Наташка перестанет здороваться. Свекровь будет качать головой и говорить, что «в наше время жёны были более ответственными». И что? Разве это конец света?
— Я предлагаю начать с малого, — Вадим допил свой кофе. — Завтра у нас в компании открытый день. Приходи, посмотри. Может, тебе будет интересно. У нас как раз нужен человек в отдел рекламы.
— Но у меня есть работа…
— Которая тебя не радует, судя по всему, — он улыбнулся. — Просто приди посмотреть. Без обязательств.
Когда Света вернулась домой, было уже за полночь. Дмитрий сидел на кухне, обхватив голову руками. Перед ним стояла пустая бутылка пива.
— Где ты была? — глухо спросил он, не поднимая глаз. — Я весь день звонил.
— Гуляла. Думала, — она прошла к холодильнику, достала воду.
— И надумала?
Света присела напротив мужа.
— Дим, нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.
Он наконец поднял глаза — красные то ли от усталости, то ли от выпитого.
— О чём?
— О нас. О том, кем мы стали. О том, чего мы хотим от жизни.
Дмитрий устало откинулся на спинку стула.
— Ты встретила кого-то?
— Нет, — она покачала головой, хотя образ Вадима промелькнул перед глазами. — Я встретила себя. Ту, которую потеряла где-то по дороге.
Следующие недели превратились в странное балансирование между привычной жизнью и попытками что-то изменить. Света пришла на открытый день в компанию Вадима, и неожиданно для себя заинтересовалась предложенной вакансией. Зарплата была выше, чем на нынешней работе, офис — ближе к дому, а сама атмосфера казалась более живой и современной.
Дома она не рассказывала о своих планах. После их разговора Дмитрий как будто притих, стал более внимательным, перестал навязывать общение с роднёй. Но Света чувствовала, что это временное перемирие, попытка заклеить трещину в отношениях, не решая глубинных проблем.
Когда ей предложили пройти собеседование, она согласилась, не раздумывая. А через неделю на её столе лежало официальное предложение о работе.
— Ты уверена? — спросил Вадим, когда она зашла к нему в кабинет обсудить детали. — Это большие перемены.
— А разве не ты говорил мне о том, что жизнь слишком коротка? — она улыбнулась.
Вечером того же дня Света положила на кухонный стол перед мужем лист с предложением о работе.
— Что это? — нахмурился Дмитрий, пробегая глазами по строчкам.
— Меня пригласили на новую работу. Я согласилась.
Он медленно поднял глаза, и Света увидела в них смесь недоумения и обиды.
— И ты решила это, даже не посоветовавшись со мной?
— А ты советуешься со мной, когда приглашаешь свою сестру с детьми? — парировала она.
Дмитрий резко встал, едва не опрокинув стул.
— Это совсем другое!
— Нет, Дим, это ровно то же самое. Я имею право принимать решения о своей жизни.
— О нашей жизни, — он стукнул кулаком по столу. — Мы семья, если ты забыла!
— Семья, — эхом отозвалась Света. — Знаешь, в чём проблема? Для тебя семья — это ты, твоя мама, твоя сестра, её дети, твои двоюродные братья и их проблемы. А я где-то на задворках всего этого. Удобный элемент интерьера.
Дмитрий замолчал, как будто впервые по-настоящему услышал, что она говорит.
— Я всегда считал тебя частью всего этого, — наконец произнёс он. — Для меня это естественно — помогать родным.
— А для меня естественно жить своей жизнью, — тихо ответила Света. — И иногда мне кажется, что это взаимоисключающие вещи.
В ту ночь они спали в разных комнатах. Впервые за десять лет брака.
Время в новой компании летело незаметно. Света с головой окунулась в работу, встречая каждый день с энтузиазмом, которого не испытывала уже много лет. Вадим держался на профессиональной дистанции, но она часто ловила на себе его внимательный взгляд.
Дома царило шаткое перемирие. Дмитрий как будто боялся лишний раз задеть жену, а она уже не находила в себе сил ни для скандалов, ни для примирений. Они существовали на разных орбитах, лишь изредка пересекаясь в бытовых вопросах.
В начале лета Дмитрию предложили большой проект в Мурманске. Три месяца вдали от дома, зато с отличными перспективами.
— Что думаешь? — спросил он Свету, показывая контракт. — Деньги хорошие, но придётся надолго уехать.
Она пожала плечами, листая документ.
— Решай сам. Это твоя работа.
Он вздохнул.
— Я не знаю, что происходит между нами, Свет. Как будто мы чужие люди.
— А разве не так? — она подняла глаза, и Дмитрий увидел в них непривычную твёрдость. — Мы давно живём параллельными жизнями. Просто раньше я подстраивалась, а теперь — нет.
— И что дальше? — его голос дрогнул.
— Не знаю, — честно ответила она. — Может, тебе стоит поехать. Нам обоим нужно время, чтобы разобраться.
Через неделю Дмитрий уехал. Проводить его в аэропорт пришла вся семья: мать, сестра с детьми, двоюродный брат с женой. Света стояла чуть в стороне, наблюдая за этим семейным прощанием, и чувствовала себя чужой. Когда объявили посадку, Дмитрий подошёл к ней последней.
— Я буду звонить, — пообещал он.
— Конечно, — кивнула она, позволяя обнять себя. Его объятия были такими знакомыми, и в то же время — такими далёкими.
Июнь выдался на редкость жарким. Петербург плавился под солнцем, а в квартире, даже с открытыми окнами, было невыносимо душно. Света часто задерживалась на работе, где работали кондиционеры, а по выходным уезжала на Финский залив.
Именно там, на берегу, усеянном мелкой галькой, она впервые за долгое время по-настоящему задумалась о том, чего же она на самом деле хочет. От жизни. От себя. От отношений.
Десять лет назад она влюбилась в Диму — сильного, надёжного, с ясными целями и чётким представлением о будущем. Он казался таким… основательным. После Вадима, с его вечной неопределённостью и творческими метаниями, это было как глоток свежего воздуха.
Но где-то по дороге что-то пошло не так. Эта основательность превратилась в косность, надёжность — в рутину, а ясные цели оказались слишком приземлёнными. Или это она изменилась? Или, может быть, никогда по-настоящему не принимала ту жизнь, которую выбрала?
Телефон в сумке завибрировал. Дмитрий, как обычно в это время. Она не взяла трубку. Позже напишет сообщение, что была занята. Как всегда.
Неожиданно рядом на гальку опустился Вадим в шортах и лёгкой рубашке.
— Не помешаю? — улыбнулся он.
— Ты как здесь? — удивилась Света.
— Живу недалеко, — он кивнул в сторону новостроек на берегу. — Часто здесь гуляю. А ты?
— Просто… думаю.
Они долго сидели молча, глядя на залив. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая воду в золотистые тона.
— Знаешь, — наконец произнёс Вадим, — я часто думаю о том, как всё могло бы сложиться, если бы я тогда не уехал в Москву.
Света покосилась на него.
— И как бы всё сложилось?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Может, мы бы были вместе. Может, давно разбежались. Жизнь непредсказуема.
— Это точно, — она невесело усмехнулась. — Пятнадцать лет назад я и представить не могла, что буду сидеть здесь с тобой и думать о том, что мой брак трещит по швам.
Вадим повернулся к ней.
— Ты любишь его?
Простой вопрос, на который внезапно оказалось так сложно ответить.
— Не знаю, — честно призналась она. — Иногда мне кажется, что я уже давно не помню, что такое любовь.
Он осторожно взял её за руку.
— А если попробовать вспомнить?
Их взгляды встретились, и Света почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. То ли отголосок прежних чувств, то ли предвкушение чего-то нового.
В тот вечер он проводил её до дома. Они шли медленно, разговаривая обо всём на свете — о работе, о книгах, о музыке, о путешествиях. О том, кем они могли бы стать, если бы делали другой выбор.
У подъезда Вадим наклонился и легко коснулся губами её щеки.
— Спокойной ночи, Света.
Она смотрела, как он уходит, и чувствовала странную смесь тревоги и восторга. Как будто ей снова двадцать, и весь мир полон возможностей.
Поднявшись в квартиру, она первым делом проверила телефон. Три пропущенных от Димы, и одно сообщение: «Всё в порядке? Ты не берёшь трубку.»
Она начала печатать привычное оправдание, но потом удалила и просто написала: «Всё хорошо. Была на заливе. Поговорим завтра.»
Той ночью Света долго не могла уснуть. Перед глазами стояло лицо Вадима — такое знакомое и в то же время новое. И лицо Дмитрия — родное до последней черточки, но как будто принадлежащее прошлой жизни.
Июль пролетел в водовороте работы, встреч и неопределённости. Света и Вадим стали проводить вместе всё больше времени — сначала под предлогом рабочих вопросов, потом уже не скрывая взаимного интереса. Они ходили в кино, гуляли по вечернему городу, сидели в кафе до закрытия. Ни разу не переступив черту дружеского общения, но балансируя на самой грани.
Дмитрий звонил через день, рассказывал о проекте, о северной природе, о местных жителях. Иногда они разговаривали часами, иногда — обменивались дежурными фразами. В его голосе Света всё чаще слышала вопрос, который он не решался задать.
В начале августа приехала свекровь — проверить, как там невестка справляется одна. Тамара Сергеевна, энергичная женщина с цепким взглядом и привычкой всё контролировать, ворвалась в квартиру, как ураган.
— Боже, Светочка, у тебя такой беспорядок! — воскликнула она, обводя взглядом идеально убранную комнату. — Давай я помогу.
И «помощь» началась. Свекровь перебрала шкафы, перемыла всю посуду, переставила мебель в гостиной, решив, что «так удобнее». Света молча наблюдала за этим вторжением, понимая, что раньше бы она улыбалась и благодарила. Сейчас же внутри нарастало раздражение.
— Тамара Сергеевна, — наконец не выдержала она, когда свекровь взялась за её косметичку. — Пожалуйста, не трогайте мои вещи.
Свекровь замерла, как будто её ударили.
— Я просто хочу помочь, — обиженно произнесла она. — Ты совсем одна, пока Димочка в командировке.
— Я не одна, — спокойно возразила Света. — У меня есть работа, друзья, своя жизнь.
— Друзья? — прищурилась свекровь. — Какие друзья?
— Разные, — уклончиво ответила Света, но под пристальным взглядом свекрови почувствовала себя неуютно. — Не важно.
Тамара Сергеевна поджала губы.
— Наташенька видела тебя на заливе с каким-то мужчиной. Вы держались за руки.
Света похолодела. Этого ещё не хватало. Неужели сестрица уже доложила Дмитрию?
— Мы с коллегой случайно встретились, — она старалась говорить ровно. — Ничего особенного.
— А Димочке ты рассказала об этой случайной встрече? — свекровь скрестила руки на груди.
— Нет, потому что не о чем рассказывать, — Света повысила голос. — И я прошу вас не создавать проблем на пустом месте. У нас с Димой и так всё непросто.
Тамара Сергеевна тяжело опустилась на диван.
— Что значит «непросто»? У вас проблемы?
Света выдохнула. Она не хотела этого разговора, но, похоже, деваться некуда.
— Да, у нас проблемы, — Света наконец сказала вслух то, что долго зрело внутри. — И я не уверена, что мы сможем их решить.
Свекровь побледнела.
— Что ты такое говоришь? Какие проблемы могут быть у вас с Димочкой? Он же золото, а не мужик!
— Золото, которое считает меня приложением к своей семье, — горько усмехнулась Света. — Десять лет я подстраивалась, улыбалась, терпела. А теперь… просто устала.
— Устала быть женой? — в голосе Тамары Сергеевны зазвучали обвинительные нотки. — Или нашла кого поинтереснее?
Света почувствовала, как вспыхнули щёки.
— Вы всё упрощаете.
— А что тут сложного? — свекровь поднялась, и её маленькая фигура вдруг показалась Свете угрожающей. — Сынок уехал на заработки, а жёнушка время зря не теряет!
— Прекратите! — Света повысила голос. — Вы ничего не знаете о наших отношениях! О том, что я годами чувствовала себя пятым колесом в вашей дружной семейке! О том, как меня использовали, когда было удобно, и забывали, когда нет!
— Да как ты смеешь! — задохнулась от возмущения Тамара Сергеевна. — После всего, что мы для тебя сделали!
— А что вы сделали? — Света уже не сдерживалась. — Постоянно лезли в нашу жизнь? Критиковали всё, начиная от моей готовки и заканчивая выбором штор? Навязывали ваши «семейные ценности», где главное — это родственники Димы, а мои интересы — в самом конце списка?
Тамара Сергеевна схватилась за сердце.
— У меня сейчас приступ случится, — прошептала она. — От твоей неблагодарности.
— Не случится, — отрезала Света, внезапно почувствовав странное спокойствие. — Вы слишком крепкая женщина. И хватит этих манипуляций.
Свекровь ошарашенно молчала, глядя на невестку, как на чужого человека.
— Я думаю, вам лучше уйти, — твёрдо сказала Света. — И давайте договоримся: я не буду обсуждать с вами наши с Димой отношения. Это касается только нас двоих.
— Я позвоню ему, — свекровь начала собирать свои вещи. — Он должен знать, что тут происходит.
— Звоните, — Света пожала плечами. — Только не перевирайте мои слова. Я не говорила, что ухожу от него или что у меня кто-то есть. Я сказала, что у нас проблемы, и это правда.
Когда за свекровью закрылась дверь, Света прислонилась к стене и медленно сползла на пол. Её трясло. Десять лет она сдерживалась, улыбалась, шла на компромиссы. И вот теперь — прорвало.
Телефон зазвонил почти сразу. Дмитрий. Конечно же, свекровь не теряла времени даром.
— Да, — устало ответила Света.
— Что там у вас происходит? — голос мужа звучал встревоженно. — Мама звонит в истерике, говорит, ты её выгнала.
— Я не выгоняла, — Света прикрыла глаза. — Просто попросила уйти после того, как она начала меня обвинять во всех смертных грехах.
— В каких ещё грехах?
— А ты не в курсе? — горько усмехнулась Света. — По версии твоей сестрицы, я развлекаюсь с каким-то мужиком, пока ты в командировке.
В трубке повисла тяжёлая пауза.
— И это правда? — наконец глухо спросил Дмитрий.
Света почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Что именно? Что я встречалась с коллегой на заливе? Да. Что я «развлекаюсь»? Нет.
— Коллега, значит, — в голосе Дмитрия зазвучали новые нотки. — И как его зовут, этого коллегу?
Света замешкалась. Врать не хотелось, но и правда могла всё разрушить.
— Какая разница? — наконец сказала она. — Дело не в нём. Дело в нас, Дим. В том, что между нами что-то сломалось, и я не знаю, можно ли это починить.
— Вадим, да? — внезапно спросил Дмитрий. — Это он?
Света похолодела.
— Откуда ты…
— Наташка не только тебя видела, — горько усмехнулся Дмитрий. — Она его тоже знает. По старым фотографиям. Ты же показывала ей свои университетские альбомы, забыла?
Света закрыла лицо руками. Какая ирония — её «тайная» жизнь оказалась на виду у всех.
— Значит, правда, — констатировал Дмитрий. — Ты встречаешься с бывшим.
— Я не встречаюсь с ним! — воскликнула Света. — Мы просто общаемся.
— Просто общаетесь, — эхом отозвался Дмитрий. — И как давно?
— С весны, — тихо ответила она. — Он мой начальник. В новой компании.
— Потрясающе, — в голосе Дмитрия звучала горечь. — Пока я тут вкалываю, чтобы нам на новую квартиру накопить, ты… просто общаешься с бывшим.
— Дим, ты всё не так понимаешь…
— А как я должен понимать? — он повысил голос. — Объясни мне, Света! Как я должен реагировать на то, что моя жена тайком встречается с мужиком, в которого была влюблена до меня? И при этом говорит, что у нас «проблемы»?
— А ты бы предпочёл, чтобы я молчала? — в Свете вдруг вспыхнул гнев. — Чтобы я продолжала делать вид, что всё хорошо? Что меня всё устраивает? Десять лет, Дим! Десять лет я подстраивалась под тебя, под твою маму, под твою сестру! А сейчас, когда я пытаюсь хоть что-то изменить, я сразу становлюсь плохой?
— Изменить — это завести любовника? — его голос звучал непривычно высоко.
— У меня нет любовника! — закричала Света. — Я просто пытаюсь понять, чего я хочу от жизни! Неужели это так сложно понять?
В трубке повисла тяжёлая тишина.
— Знаешь что, — наконец произнёс Дмитрий, и от его спокойного тона у Светы внутри всё сжалось. — Разбирайся. С собой, с жизнью, с Вадимом — с кем хочешь. У тебя есть время до моего возвращения.
— А потом что? — тихо спросила она.
— А потом нам надо будет решить, продолжаем ли мы вместе, или каждый идёт своей дорогой.
Звонок оборвался, и Света осталась сидеть на полу в пустой квартире, глядя на тёмный экран телефона. Где-то глубоко внутри, за болью и горечью, мелькнуло странное чувство… облегчения? Как будто наконец прорвался нарыв, который долго не давал дышать полной грудью.
— Он знает? — спросил Вадим, когда они встретились в кафе на следующий день. На его обычно спокойном лице читалось беспокойство.
— Догадался, — Света крутила в руках чашку с остывшим кофе. — Точнее, его сестрица нас видела и всё разболтала.
— И что теперь?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Он сказал, что по возвращении нам нужно будет решить, остаёмся ли мы вместе.
Вадим осторожно накрыл её руку своей.
— А ты? Чего хочешь ты?
Хороший вопрос. Если бы она сама знала ответ.
— Я хочу… — Света запнулась. — Я хочу перестать чувствовать себя виноватой за то, что живу своей жизнью. Хочу просыпаться с ощущением радости, а не тоски. Хочу понять, куда я иду и зачем.
— А я? — тихо спросил Вадим. — Я вписываюсь в эту картину?
Она подняла глаза и встретилась с его взглядом — внимательным, серьёзным, полным надежды.
— Я не знаю, Вадим. Честно. Ты появился в моей жизни в момент кризиса. Ты напомнил мне, какой я была раньше — до всех этих лет замужества, до того, как я потеряла себя. Но я не уверена, что это… настоящее. Может быть, это просто ностальгия по прошлому?
Он задумчиво кивнул.
— Я понимаю. И не тороплю тебя. Просто знай — что бы ты ни решила, я рядом.
В его словах было столько тепла и понимания, что Света почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Когда Дмитрий в последний раз говорил ей что-то подобное? Когда интересовался её чувствами, её желаниями?
— Спасибо, — она сжала его руку. — Это много значит для меня.
Август медленно перетекал в сентябрь. Жара спала, а вместе с ней утихли и эмоции. Света с головой ушла в работу, стараясь не думать о предстоящем разговоре с мужем. Они всё ещё созванивались, но их беседы стали формальными, наполненными паузами и недомолвками.
Вадим держался на дистанции, давая ей пространство для размышлений, но каждый день находил способ показать, что он рядом — чашка кофе на её столе по утрам, помощь с особенно сложным проектом, короткие сообщения со ссылками на интересные статьи или музыку.
За неделю до возвращения Дмитрия Света получила от него странное сообщение: «Нам нужно серьёзно поговорить. Позвони, когда будешь дома.»
Сердце ушло в пятки. Неужели он решил всё сам, без неё? Или случилось что-то ещё?
Когда она набрала его номер вечером, Дмитрий ответил после первого гудка, как будто ждал с телефоном в руке.
— Привет, — его голос звучал необычно мягко. — Как ты?
— Нормально, — осторожно ответила Света. — А ты? Что-то случилось?
Он помолчал, и в этой паузе было что-то новое, непривычное.
— Я много думал, Свет. О нас. О том, что ты говорила. И, знаешь… ты права.
Она растерялась.
— В чём?
— Во всём, — он глубоко вздохнул. — Я действительно всегда ставил свою семью на первое место. Мне казалось, что это правильно, что так и должно быть. А ты… ты была рядом, и я принимал это как должное. Никогда не задумывался, чего хочешь ты, чем живёшь.
Света молчала, не зная, что ответить на это неожиданное признание.
— Три месяца вдали от дома многое меняют, — продолжил Дмитрий. — Знаешь, о чём я думал всё это время? Не о маме, не о Наташке, не о работе даже. О тебе. О том, как мы познакомились, каким счастливым я был, когда ты согласилась стать моей женой. И о том, как постепенно мы отдалились друг от друга. Как я перестал замечать тебя по-настоящему.
— Дим, — тихо произнесла Света, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Я не знаю, что сказать.
— Ничего не говори, — его голос дрогнул. — Просто послушай. Я не знаю, что там у тебя с Вадимом. И, наверное, сейчас это даже не главное. Главное — что с нами. С тобой и со мной. Я хочу попробовать всё исправить, Свет. Хочу, чтобы мы снова стали семьёй — настоящей, где оба счастливы. Но… я пойму, если для тебя уже слишком поздно.
Света прикрыла глаза, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Десять лет она ждала этих слов. Десять лет надеялась, что муж поймёт, чего ей не хватает. И вот теперь, когда она почти решилась на разрыв, он говорит именно то, что она так долго хотела услышать.
— Я не знаю, Дим, — честно призналась она. — Слишком много всего произошло. Я изменилась. Ты изменился. Я не уверена, что мы сможем снова стать теми, кем были.
— А может, и не нужно? — тихо спросил он. — Может, нам стоит попробовать стать кем-то новым? Лучшей версией себя? Вместе?
Она молчала, перебирая в голове все «за» и «против». Десять лет брака — это не шутка. Столько всего пережито вместе. Но с другой стороны — столько обид накопилось, столько разочарований. И Вадим… Что она чувствует к нему? Любовь? Или просто благодарность за то, что он помог ей вспомнить, какой она может быть?
— Мне нужно подумать, — наконец сказала Света. — Дай мне время до твоего возвращения.
— Конечно, — в его голосе прозвучало облегчение. — Я приеду через пять дней. И, Свет… что бы ты ни решила, знай — я всё равно благодарен тебе за эти десять лет.
Когда звонок закончился, Света долго сидела на балконе, глядя на ночной город. Где-то там, среди огней, был дом Вадима. А где-то далеко на севере — Дмитрий, человек, с которым она прожила третью часть своей жизни.
Выбор, который казался таким очевидным ещё утром, теперь представлялся невероятно сложным.
— Я всё понимаю, — сказал Вадим, когда она рассказала ему о разговоре с мужем. Они сидели в парке, и осенний ветер трепал их волосы. — Десять лет — это серьёзно.
— Дело не только в сроке, — Света смотрела куда-то мимо него. — Дело в том, что я впервые увидела в нём готовность меняться. Прислушиваться. Может быть, нам стоит дать ещё один шанс?
Вадим грустно улыбнулся.
— Это должна решать только ты, Свет. Я не буду тебя ни в чём убеждать.
— А если я выберу его? — она внимательно посмотрела в глаза Вадиму. — Что тогда?
— Буду скучать, — просто ответил он. — Но пойму. И останусь твоим другом, если ты этого захочешь.
В его словах было столько искренности, что Света почувствовала, как внутри что-то переворачивается. Он действительно думал в первую очередь о ней, о её счастье. Не о себе.
— А если выберу тебя? — тихо спросила она.
— Буду самым счастливым человеком на свете, — он сжал её руку. — И сделаю всё, чтобы ты никогда не пожалела о своём выборе.
В тот вечер Света не могла уснуть до самого рассвета. Перед глазами проносились картины прошлого и возможного будущего. Дмитрий, с которым столько пережито, который знает её как облупленную, с которым она выстроила целую жизнь. И Вадим — глоток свежего воздуха, напоминание о том, какой яркой может быть жизнь, когда тебя понимают и принимают такой, какая ты есть.
К утру она приняла решение.
Дмитрий приехал вечерним рейсом. Загорелый, похудевший, с лёгкой сединой на висках, которой не было три месяца назад. Света встречала его в аэропорту, с трудом узнавая в этом уставшем мужчине своего мужа.
— Привет, — он неловко обнял её, как будто боясь отказа. — Рад тебя видеть.
— Я тоже, — она улыбнулась, удивляясь тому, как странно звучат эти простые слова после всего, что между ними произошло.
Всю дорогу домой они говорили о пустяках — о погоде, о проекте, о северном сиянии, которое Дмитрий видел в Мурманске. Оба избегали главной темы, как будто оттягивая неизбежное.
Дома Дмитрий первым делом отправился в душ, а Света принялась разогревать ужин, который приготовила заранее. Бытовые движения, доведённые до автоматизма за годы брака, сейчас казались странно чужими.
Когда они наконец сели за стол, Дмитрий посмотрел ей прямо в глаза.
— Ну что, поговорим? — тихо спросил он.
Света кивнула, собираясь с мыслями. Всё, что она собиралась сказать, вдруг куда-то исчезло. Остались только чувства — сложные, противоречивые, не укладывающиеся в слова.
— Я много думала, Дим, — наконец начала она. — О нас. О том, что пошло не так. О том, чего я хочу.
Он молча слушал, не перебивая.
— Знаешь, что я поняла? — она посмотрела на свои руки, потом снова подняла глаза. — Проблема была не в твоей маме или сестре. И даже не в тебе. Проблема была во мне. В том, что я всегда боялась сказать «нет». Боялась отстаивать свои границы. Боялась показаться плохой, неудобной, некомфортной. И из-за этого я постепенно потеряла себя.
Дмитрий медленно кивнул.
— А я принимал это как должное, — тихо сказал он. — Никогда не задумывался, чего это тебе стоит.
— Именно, — Света печально улыбнулась. — И вот что я ещё поняла, Дим. Я не могу вернуться к тому, что было. Никогда. Даже ради тебя. Даже ради нас.
Его лицо застыло, глаза наполнились болью.
— Значит, всё кончено? — глухо спросил он.
— Я не знаю, — честно ответила она. — Может быть, кончено то, что было. Но, может, мы сможем начать что-то новое? С чистого листа? Как два человека, которые знают свои ошибки и готовы над ними работать?
Дмитрий молчал, переваривая её слова. На его лице отражалась целая гамма эмоций — от надежды до сомнения.
— А Вадим? — наконец спросил он. — Что с ним?
Света глубоко вздохнула.
— Вадим… Вадим помог мне понять, чего мне не хватало все эти годы. Помог вспомнить, какой я могу быть. И за это я всегда буду ему благодарна. Но…
Она запнулась, подбирая слова.
— Но что? — напряжённо спросил Дмитрий.
— Но я не хочу убегать от проблем в новые отношения, — твёрдо сказала Света. — Не хочу менять одно на другое, не разобравшись в себе. И, честно говоря, не уверена, что мои чувства к нему — это действительно любовь, а не просто благодарность за поддержку в трудный момент.
Дмитрий выдохнул, как будто всё это время не дышал.
— То есть ты хочешь попробовать… с нами? — осторожно спросил он.
— Я хочу попробовать с собой, Дим, — она посмотрела ему прямо в глаза. — Понять, кто я на самом деле. Чего хочу. Куда иду. И если ты готов дать мне это пространство, не давить, не требовать немедленных решений… то да, я хочу попробовать и с нами тоже.
Он медленно протянул руку через стол и накрыл её ладонь своей.
— Я готов, — просто сказал он. — Я понял, что чуть не потерял самое ценное, что у меня есть. И не собираюсь повторять эту ошибку.
— Не обещай того, чего не сможешь выполнить, — Света слабо улыбнулась. — Твоя мама всё равно будет лезть в нашу жизнь. Наташка будет просить посидеть с детьми. Это твоя семья, и я не прошу тебя от неё отказываться.
— Но и тебе не нужно соглашаться на всё, — твёрдо сказал Дмитрий. — Я должен был это понять давно. Должен был защищать тебя, а не требовать, чтобы ты подстраивалась. Прости меня.
Света почувствовала, как к горлу подступает ком. Не этих ли слов она ждала все эти годы?
— И ты меня прости, — тихо сказала она. — За то, что не говорила прямо. За то, что копила обиды. За Вадима.
— А что с ним будет? — осторожно спросил Дмитрий. — Он же твой начальник.
— Я уже поговорила с ним, — Света отвела взгляд. — Он всё понял. И… я взяла отпуск на работе. Хочу найти что-то новое. Что-то только моё.
Дмитрий кивнул.
— Я поддержу любое твоё решение, — он сжал её руку. — Клянусь.
В тот вечер они долго разговаривали — впервые за много лет по-настоящему слушая друг друга. Рассказывали о своих страхах, надеждах, обидах. О том, что потеряли по дороге, и о том, что хотели бы найти.
В спальне Дмитрий остановился на пороге.
— Может, мне лучше лечь в гостиной? — неуверенно спросил он. — Не хочу торопить события.
Света задумалась, а потом покачала головой.
— Нет, оставайся. Но просто… спать, хорошо? Мне нужно время.
Он с облегчением кивнул.
— Конечно. Сколько угодно.
Лёжа в темноте, слушая знакомое дыхание мужа, Света думала о том, что жизнь никогда не бывает простой. Что на любом пути встречаются перекрёстки, где приходится делать выбор. И что иногда самый сложный выбор — это не между двумя людьми, а между прошлой и будущей версиями себя самой.
Она не знала, что ждёт их с Дмитрием впереди. Сумеют ли они преодолеть накопившиеся обиды, научиться заново слышать друг друга, выстроить отношения, в которых обоим будет комфортно. Но она точно знала одно — больше никогда она не будет молчать о своих желаниях и не позволит никому, даже самым близким людям, решать за неё, как ей жить.
И это, пожалуй, была самая важная победа.
