Арина вернулась с работы поздно вечером, уставшая и голодная. День выдался тяжёлым — отчёты, совещания, разбор конфликта с поставщиками. Она работала менеджером по закупкам в крупной торговой сети, график был плавающим, иногда приходилось задерживаться до восьми вечера. Сегодня как раз был такой день.
Дмитрий встретил жену в прихожей с серьёзным лицом. Муж работал инженером на заводе, приходил домой к шести, успевал отдохнуть, поужинать. Обычно встречал Арину с улыбкой, расспрашивал о делах. Но сегодня выражение лица было озабоченным.
— Привет, — Арина сняла туфли, поставила сумку на тумбу. — Что-то случилось?
— Мне нужно с тобой поговорить, — Дима провёл рукой по волосам. — Давай на кухню.
Жена прошла на кухню, села за стол. Дмитрий налил чай, придвинул чашку.
— Помнишь, я рассказывал про маму? Что она вложила деньги в строительную компанию?
— Помню. Строили какой-то жилой комплекс.
— Да. Компания оказалась мошеннической. Взяли деньги у кучи людей и исчезли. Мама потеряла всё. Совсем всё.
Арина нахмурилась.
— Как всё?
— Она продала свою квартиру, чтобы вложиться в эту стройку, — Дмитрий опустил взгляд. — Обещали через год вернуть деньги с процентами плюс новую квартиру в готовом доме. Но дом даже не начали строить. Просто скрылись.
— Господи, — Арина прикрыла рот рукой. — А в полицию обращалась?
— Дело возбудили, но толку нет. Учредители за границей. Шансов вернуть деньги почти нет.
Жена откинулась на спинку стула. Елена Анатольевна, мать Дмитрия, жила одна в однокомнатной квартире. Женщине было пятьдесят девять лет, сейчас работала бухгалтером в небольшой конторе. Зарплата невысокая, но на жизнь хватало. После развода с мужем много лет назад привыкла рассчитывать только на себя. Видимо, решила улучшить жилищные условия. И попалась.
— И что теперь? — тихо спросила Арина.
— Мама сейчас снимает комнату в коммуналке. На это уходит половина зарплаты. Ей тяжело.
Дмитрий поднял взгляд на жену.
— Аришка, я хочу попросить тебя… Можем мы временно приютить маму? Пока она не решит, что делать дальше? Ну, месяц, может, два?
Арина молчала, обдумывая просьбу. Они с Дмитрием жили в двухкомнатной квартире, которую снимали вместе. Платили пополам, тридцать тысяч в месяц. У них был свой ритм жизни, свои привычки. Присутствие свекрови, конечно, всё изменит. С другой стороны, женщина осталась без жилья, нужно помочь.
— Хорошо, — кивнула жена. — Пусть приезжает.
Дмитрий облегчённо выдохнул, встал, обнял Арину.
— Спасибо. Правда, это ненадолго. Мама уже ищет варианты съёма подешевле.
Елена Анатольевна приехала на следующий день. Невысокая, плотная женщина с короткой стрижкой и строгим лицом. Бывший военный бухгалтер, всю жизнь работала на режимных объектах. Привыкла к дисциплине, порядку, чёткому распорядку дня.
— Здравствуйте, Арина, — свекровь протянула руку для рукопожатия.
— Здравствуйте, Елена Анатольевна. Проходите.
Женщина прошла в квартиру, осмотрелась. Дмитрий помог занести сумки.
— Мама, мы освободили для тебя вторую комнату. Там диван раскладывается. Поживёшь пока там, хорошо?
— Спасибо, Дмитрий. И вам, Арина, спасибо за гостеприимство.
Первые семь дней Елена Анатольевна вела себя образцово. Держалась в стороне, не лезла в дела молодых. По утрам вставала раньше всех, уходила на работу тихо, не будя хозяев. Вечером приходила, готовила себе ужин, уходила в свою комнату. Иногда смотрела телевизор в гостиной, но если Арина с Дмитрием хотели посмотреть что-то своё, свекровь уступала без возражений.
Арина даже расслабилась, подумав, что опасения были напрасны. Елена Анатольевна оказалась тактичной, ненавязчивой. Помогала по хозяйству — мыла посуду после ужина, пылесосила в выходные, стирала своё бельё, не загружая машинку вещами хозяев без спроса.
— Видишь, всё нормально, — говорил Дмитрий, обнимая жену вечером на кухне. — Мама не мешает нам жить.
— Да, пока всё хорошо, — согласилась Арина.
На восьмой день ситуация изменилась. Арина проснулась в субботу около девяти утра, собиралась полежать ещё, понежиться в постели. Дмитрий уже встал, ушёл в душ. Жена потянулась, зевнула, закрыла глаза.
И тут дверь спальни распахнулась. Елена Анатольевна вошла без стука, бодрая, одетая, причёсанная.
— Доброе утро! — громко сказала свекровь. — Вставайте! Завтрак на столе!
Арина приподнялась на локте, растерянно моргая.
— Елена Анатольевна, сейчас же суббота…
— И что? В субботу тоже нужно вставать рано. Я уже приготовила кашу. Идите есть, пока не остыла.
Свекровь вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Арина села на кровати, потирая глаза. Дмитрий вышел из душа, заглянул в спальню.
— Мама зовёт завтракать.
— Я слышала, — Арина встала, натянула халат. — Она могла бы хотя бы постучать.
— Ну, не со зла же. Просто привыкла.
Жена промолчала, прошла умываться. На кухне стоял накрытый стол. Овсяная каша, бутерброды, чай. Елена Анатольевна сидела за столом, ждала.
— Садитесь, дети. Завтрак — самый важный приём пищи.
Дмитрий сел, начал есть. Арина села напротив, взяла ложку. Каша была пресной, недосоленной. Она добавила сахар, размешала. Ела молча, чувствуя лёгкое раздражение от того, что выходной начался с принудительного раннего подъёма.
После завтрака Елена Анатольевна объявила:
— Я тут подумала. В доме должен быть порядок и режим. Это полезно для здоровья и дисциплины.
— Какой режим? — не поняла Арина.
— Ну, подъём в семь утра по будням, в восемь — в выходные. Завтрак в восемь тридцать. Обед…
— Елена Анатольевна, — перебила невестка. — У нас с Дмитрием свой распорядок дня.
— Какой у вас распорядок? — свекровь нахмурилась. — Вы по утрам валяетесь до одиннадцати в выходные. Это вредно для организма.
— Мы работаем всю неделю и хотим отдохнуть в выходные, — Арина почувствовала, как напряглись плечи.
— Отдыхать можно и после раннего подъёма, — отрезала Елена Анатольевна. — Ранний подъём бодрит, настраивает на продуктивный день.
Дмитрий сидел молча, переводя взгляд с матери на жену. Арина поняла, что муж не собирается вмешиваться.
— Хорошо, — сказала невестка, не желая конфликта. — Поняла вас.
Но на следующий день, в воскресенье, Арина осталась в постели до десяти. Проснулась от запаха жареных яиц. Встала, вышла на кухню. Елена Анатольевна стояла у плиты, жарила яичницу.
— Доброе утро, Арина. Вы проспали завтрак.
— Я не хотела завтракать рано, — ровно сказала невестка.
— Как не хотели? Завтрак нельзя пропускать. Это вредно для желудка.
— Елена Анатольевна, я взрослый человек. Сама решаю, когда мне есть.
Свекровь поджала губы, ничего не ответила. Выключила плиту, переложила яичницу на тарелку. Арина налила себе кофе, села за стол. Напряжение витало в воздухе.
С понедельника начался настоящий кошмар. Елена Анатольевна установила жёсткий график. Подъём в семь утра. Завтрак строго в восемь, всей семьёй за общим столом. Свекровь стучала в дверь спальни ровно в семь ноль-ноль.
— Дима! Арина! Подъём!
Арине приходилось вставать, хотя на работу нужно было только к девяти. Раньше вставала в восемь, успевала спокойно собраться. Теперь приходилось вскакивать на час раньше, сидеть сонной на кухне, ковырять кашу.
— Ешьте, Арина, не ковыряйте, — делала замечание свекровь. — Каша полезная, овсяная.
— Я не голодна в семь утра, — буркнула женщина.
— Это потому что режим сбит. Через неделю привыкнете, будете просыпаться бодрой.
Дмитрий ел молча, не встревая. Арина кидала на мужа злые взгляды, но тот делал вид, что не замечает.
Ужин теперь проходил ровно в шесть вечера. Елена Анатольевна приходила с работы около пяти, сразу начинала готовить. К шести стол был накрыт. Если Дмитрий с Ариной задерживались, свекровь звонила, спрашивала, где они, почему опаздывают.
— Арина, уже шесть десять. Ужин стынет.
— Я в пробке стою, Елена Анатольевна. Минут через двадцать буду.
— Двадцать минут? Суп совсем остынет. Ладно, разогрею потом.
Тон был недовольный, укоризненный. Арина приезжала домой, чувствуя себя виноватой за то, что задержалась на работе. Садилась за стол, ела разогретый суп, слушала замечания свекрови о том, что нужно планировать день лучше и выезжать раньше, чтобы успевать к ужину.
— Елена Анатольевна, я не могу контролировать пробки.
— Можно выезжать с запасом времени.
— У меня работа до шести. Я не могу уйти раньше.
— Тогда нужно было искать работу ближе к дому.
Арина сжимала кулаки под столом, удерживаясь от резкого ответа. Дмитрий жевал молча, уткнувшись в тарелку.
Телевизор теперь разрешалось смотреть только после девяти вечера. Елена Анатольевна объясняла это тем, что дневные передачи отвлекают от полезных дел.
— До девяти нужно заниматься домашними делами, — говорила свекровь. — Убирать, готовить, стирать. А телевизор — это отдых после выполненной работы.
Раньше Арина приходила с работы, ужинала и садилась перед телевизором с чашкой чая. Смотрела сериалы, расслаблялась. Теперь этой возможности не было. После ужина в шесть вечера Елена Анатольевна раздавала указания — помой посуду, протри плиту, вытри пыль в гостиной.
— Елена Анатольевна, я весь день на работе провела. Я устала.
— Все устают. Но дом требует внимания. Нельзя запускать быт.
— У нас не запущенный быт, — возразила Арина. — Мы справляемся.
— Справляетесь? — свекровь оглядела кухню. — На подоконнике пыль. На плите брызги. В ванной зеркало грязное.
— Это мелочи!
— Мелочи создают общую картину, — отрезала Елена Анатольевна. — Нужно поддерживать чистоту ежедневно, а не раз в неделю.
Арина разворачивалась и уходила в спальню, захлопывая дверь. Дмитрий заходил следом, садился на кровать.
— Аришка, не нервничай. Мама просто хочет помочь.
— Помочь? — жена повернулась к мужу. — Она диктует, как нам жить! У нас был свой уклад, свои привычки!
— Ну так временно же. Потерпи немного.
— Сколько это будет продолжаться?
— Мама ищет жильё. Скоро съедет.
— Скоро это когда? Через месяц? Два? Полгода?
Дмитрий пожал плечами.
— Не знаю. Но не вечно же.
Арина легла на кровать, отвернулась к стене. Муж погладил её по плечу, вышел из комнаты. Жена лежала, смотрела в стену, чувствуя, как внутри копится раздражение.
Прошла неделя. Елена Анатольевна не ослабляла хватку. Подъём в семь, завтрак в восемь, ужин в шесть, телевизор после девяти. График соблюдался неукоснительно. Арина чувствовала себя солдатом в казарме, а не хозяйкой квартиры.
Однажды вечером невестка попыталась поговорить со свекровью. Дождалась, пока Дмитрий уйдёт в душ, подошла к Елена Анатольевна на кухне.
— Елена Анатольевна, можно с вами поговорить?
— Конечно, Арина. Слушаю вас.
— Понимаете, у нас с Димой сложился определённый ритм жизни. Мы привыкли жить по-своему. И ваши… нововведения нам немного мешают.
Свекровь выпрямилась, скрестила руки на груди.
— Мешают? Каким образом?
— Ну, например, ранний подъём. Мне не нужно вставать в семь. Я могу встать в восемь и успеть на работу.
— Ранний подъём полезен для здоровья.
— Для вас, может быть. Но не для меня.
— Значит, вы считаете, что мой опыт ничего не значит? — голос Елены Анатольевны стал холодным.
— Нет, я просто…
— Я прожила пятьдесят девять лет, Арина. У меня есть опыт, есть мудрость. Я знаю, как правильно вести дом. И пытаюсь вам это передать. А вы воспринимаете мою помощь как вмешательство.
— Это не помощь, — тихо сказала Арина. — Это диктат.
Елена Анатольевна побледнела.
— Диктат? Я пытаюсь навести порядок в этом доме! Помочь вам организовать быт! А вы называете это диктатом!
— Елена Анатольевна, мы взрослые люди…
— Взрослые люди должны уважать старших! — повысила голос свекровь. — Ценить их опыт и мудрость! А не отвергать советы!
Разговор был окончен. Елена Анатольевна развернулась и ушла в свою комнату. Арина осталась стоять на кухне, сжав кулаки. Дипломатический подход не сработал.
На следующий день свекровь начала жаловаться Дмитрию. Арина слышала их разговор из спальни.
— Дима, твоя жена совсем не уважает старших. Я пытаюсь помочь, а она грубит.
— Мама, Арина не грубила…
— Грубила! Назвала мою помощь диктатом! Это оскорбление!
— Мама, ну может, правда, стоит немного ослабить… эти правила?
— Какие правила? Я просто пытаюсь навести порядок! В этом доме полный хаос! Ты встаёшь когда попало, ешь когда попало! Это неправильно!
— Мама, мы так живём уже три года…
— Вот именно! Три года неправильной жизни! Хорошо, что я приехала и могу вас направить на правильный путь!
Дмитрий промолчал. Арина услышала, как муж вздохнул, прошёл в спальню. Зашёл, закрыл дверь.
— Аришка, давай не будем конфликтовать с мамой?
— Не будем конфликтовать? — жена села на кровати. — Дима, твоя мать превратила наш дом в армейскую казарму!
— Преувеличиваешь…
— Не преувеличиваю! Она диктует, когда нам вставать, когда есть, когда смотреть телевизор!
— Ну так потерпи немного. Ради семейного мира.
— А как же я? — Арина встала. — Как же моё спокойствие? Моё право жить в собственном доме так, как мне удобно?
— Аришка, пожалуйста, — Дмитрий шагнул к жене. — Мама в трудной ситуации. Ей некуда идти. Давай просто переждём этот период. Скоро она съедет.
Жена смотрела на мужа, понимая, что тот боится конфликта с матерью. Не готов встать на сторону супруги, защитить её интересы. Выбирает путь наименьшего сопротивления — попросить жену потерпеть.
— Хорошо, — холодно сказала Арина. — Буду терпеть.
Прошла ещё неделя. Напряжение нарастало. Арина каждое утро просыпалась от стука Елены Анатольевны в дверь. Завтракала пресной кашей, которую не хотела есть. Мчалась с работы, чтобы успеть к ужину в шесть. Мыла посуду, протирала пыль, выполняла указания свекрови. И только после девяти могла сесть перед телевизором.
Арина чувствовала себя чужой в доме. Каждое действие контролировалось, каждое отклонение от графика вызывало замечание. Елена Анатольевна интерпретировала любые попытки Арины восстановить прежний порядок как неуважение к старшим и неблагодарность.
— Я же для вас стараюсь, а вы не цените, — говорила свекровь. — В моё время молодые уважали старших.
Арина всю неделю мечтала выспаться. Работа была адом — сорвался контракт, руководство устроило разбор полётов, пришлось задерживаться допоздна каждый день. Женщина приходила домой вымотанная, валилась на кровать. И каждое утро в семь часов — стук в дверь, голос свекрови.
В пятницу вечером Арина легла спать пораньше, в десять. Отключила будильник. Попросила Дмитрия не будить её утром.
— Хочу выспаться. Пожалуйста, скажи маме, чтобы не стучала в дверь.
— Хорошо, скажу.
Арина заснула, едва голова коснулась подушки. Спала глубоко, без сновидений. Организм наконец получил возможность отдохнуть.
Ровно в восемь утра дверь спальни распахнулась с грохотом. Елена Анатольевна вошла бодрым шагом, громко объявила:
— Доброе утро! Вставайте! Завтрак на столе!
Арина проснулась мгновенно, сердце заколотилось. Резкий звук распахнутой двери, громкий голос — всё это ударило по нервной системе. Женщина приподнялась на локте, растрепанная, с красными глазами.
— Что… опять вы?
— Завтрак готов. Идите есть.
— Елена Анатольевна, сейчас суббота, — Арина села на кровати. — Я хотела выспаться.
— В субботу тоже нельзя нарушать режим. Это вредно для организма.
Свекровь вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Арина сидела на кровати, чувствуя, как внутри что-то окончательно лопнуло. Вся накопившаяся за две недели злость, раздражение, усталость — всё взорвалось одновременно.
Дмитрий лежал рядом, зарывшись в подушку. Арина повернулась к мужу, схватила его за плечо, тряхнула.
— Дмитрий! Вставай!
Муж открыл глаза, сонно моргая.
— Что?
— Твоя мать только что ворвалась в нашу спальню! Без стука! Разбудила меня!
— Ну… она хотела позвать на завтрак…
— Я не хочу завтракать! — закричала Арина. — Я хочу спать! Понимаешь?! Спать!
Жена вскочила с кровати, накинула халат. Вылетела из спальни, прошла на кухню. Елена Анатольевна стояла у плиты, помешивала кашу.
— Арина, садитесь, пожалуйста. Каша остывает.
— Я не собираюсь жить по графику твоей матери! — выкрикнула жена, глядя на вошедшего следом Дмитрия. — Это мой дом, а не её казарма!
Свекровь застыла с ложкой в руке. Дмитрий моргнул, не ожидая такой реакции.
— Арина, успокойся…
— Не успокоюсь! — жена развернулась к мужу. — Две недели я терплю этот кошмар! Две недели живу по расписанию, которое мне навязали! В собственном доме!
— Мама просто пытается помочь…
— Помочь? — Арина рассмеялась истерично. — Она не помогает! Она диктует! Приказывает! Контролирует!
Дмитрий шагнул к жене, попытался взять за руку. Арина отдёрнула ладонь.
— Не трогай меня! Ты на её стороне! Всегда был!
— Я не на чьей-то стороне…
— Врёшь! — крикнула жена. — Ты боишься встать на мою защиту! Боишься конфликта с мамой!
Елена Анатольевна наконец пришла в себя, повернулась к невестке.
— Арина, как вы смеете так разговаривать! Я старше вас!
— Мне плевать! — Арина шагнула к свекрови. — Вы превратили мой дом в тюрьму! Я не хочу жить по вашим правилам!
— Это не правила, это порядок!
— Это диктат! — жена почти кричала. — И я больше не намерена его терпеть!
Арина повернулась к мужу, ткнула пальцем в грудь.
— Слушай внимательно, Дмитрий. Либо твоя мать перестаёт навязывать нам свой режим и живёт как гостья, либо съезжает. Третьего не дано.
— Ты ставишь ультиматум? — муж побледнел.
— Да. Ставлю. Я больше не могу так жить.
— Арина, это моя мама!
— А это мой дом! Наш дом! Мы платим за эту квартиру. И я имею право жить здесь так, как мне удобно!
Елена Анатольевна стояла, сжав губы. Лицо покраснело, руки дрожали.
— Дима, ты слышишь, как она разговаривает со мной?
Мужчина переводил взгляд с матери на жену, не зная, что сказать.
— Мама, может, правда стоит… немного изменить подход?
— Изменить подход? — свекровь выпрямилась. — Я пытаюсь помочь вам жить правильно! А вы оба меня не цените!
— Мы ценим, мама, но…
— Никаких но! — Елена Анатольевна сорвала фартук, швырнула на стол. — Если моя помощь вам не нужна, скажите прямо!
— Не нужна, — спокойно сказала Арина.
Свекровь замерла, глядя на невестку.
— Что вы сказали?
— Ваша помощь нам не нужна. Мы справлялись три года без неё. Справимся и дальше.
Елена Анатольевна развернулась и ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью. Дмитрий остался стоять на кухне с Ариной. Жена тяжело дышала, пытаясь успокоиться.
— Ты перегнула палку, — тихо сказал муж.
— Нет. Я сказала то, что должна была сказать две недели назад.
— Это моя мама, Аришка…
— Я знаю. Но это наш дом. И я не собираюсь жить в нём как в армии.
Арина ушла в спальню, легла на кровать. Руки дрожали от нервного напряжения. Слёзы подступали к глазам, но женщина сдерживалась. Не хотела плакать. Хотела просто побыть одна.
Следующие два дня Елена Анатольевна вела себя образцово. Вставала тихо, не стучала в дверь спальни. Не устраивала обязательных завтраков и ужинов. Не раздавала указания. Сидела в своей комнате, выходила только по необходимости. На кухне готовила себе еду, молча ела, молча убирала.
Арина наслаждалась тишиной. Наконец-то можно было выспаться. Позавтракать когда хочется. Посмотреть телевизор в любое время. Дом снова стал домом, а не казармой.
Дмитрий ходил мрачный, почти не разговаривал с женой. Арина понимала, что муж обижен. Но не собиралась извиняться. Считала, что поступила правильно.
На третий день, утром, Арина проснулась от знакомого стука в дверь.
— Дмитрий! Арина! Подъём! Завтрак через полчаса!
Жена резко села на кровати. Глянула на часы. Семь ноль-ноль. Елена Анатольевна вернулась к прежнему поведению.
Арина встала, накинула халат, вышла из спальни. Свекровь стояла на кухне, накрывала на стол.
— Елена Анатольевна, мы же договорились…
— Ни о чём мы не договаривались, — перебила женщина. — Я просто дала вам время успокоиться. Но порядок в доме должен быть. Иначе всё развалится.
— Ничего не развалится!
— Развалится. Вы живёте как попало. Это неправильно.
Арина сжала кулаки. Поняла, что разговоры не помогут. Свекровь не изменится. Двухдневное затишье было лишь тактической уловкой, попыткой переждать конфликт.
Невестка развернулась, прошла в комнату к Елена Анатольевна. Достала из шкафа чемодан, начала складывать вещи свекрови. Одежду, обувь, косметику. Быстро, решительно.
Елена Анатольевна вошла в комнату, увидела невестку за упаковкой вещей.
— Что вы делаете?!
— Собираю ваши вещи, — спокойно ответила Арина.
— Какое вы имеете право?!
— Полное право. Это мой дом.
— Дмитрий! — закричала свекровь. — Дмитрий, иди сюда!
Мужчина вбежал в комнату, увидел жену с чемоданом.
— Арина, ты что творишь?
— Собираю вещи твоей матери. Она съезжает.
— Что? Ты сошла с ума?
— Нет. Я просто выполняю то, о чём предупреждала. Твоя мать не изменилась. Значит, ей пора съехать.
— Арина, это моя мама! Ей некуда идти!
— Есть куда. Гостиница, съёмная комната, хостел. Вариантов много.
— Ты не можешь выгнать её на улицу!
— Могу, — Арина застегнула чемодан. — И выгоняю.
Жена вытащила телефон, вызвала такси. Через двадцать минут машина будет у подъезда. Елена Анатольевна стояла бледная, сжав руки.
— Дмитрий, ты позволишь ей так поступить со мной?
Дима молчал, переводя взгляд с матери на жену. Арина вынесла чемодан в прихожую, поставила у двери.
— Такси через пятнадцать минут. Елена Анатольевна, собирайтесь.
— Я не поеду! — закричала свекровь. — Это издевательство!
— Это последствия вашего поведения, — холодно сказала Арина.
Дмитрий шагнул к жене.
— Арина, остановись! Ты творишь дичь! Мама в трудной ситуации! Ей некуда идти!
— Твоя мать должна была об этом подумать, когда превращала наш дом в казарму.
— Я твой муж! Я прошу тебя!
Арина повернулась к Дмитрию, посмотрела в глаза.
— А я твоя жена. И последние две недели ты игнорировал мои просьбы. Не защищал меня. Просил терпеть. Теперь моя очередь ставить условия.
— Какие условия?
— Либо твоя мать уезжает сейчас, либо уезжаете вы оба. Выбирай. Мне бесхребетный мужик не нужен.
Муж побледнел, отступил на шаг.
— Ты… ты не можешь так сказать…
— Могу. Я устала, Дмитрий. Устала жить по чужим правилам в собственном доме. Устала от того, что ты не встаёшь на мою сторону. Поэтому выбирай. Прямо сейчас.
Дмитрий стоял молча, открыв рот. Елена Анатольевна смотрела на сына, ожидая, что сын встанет на её защиту. Но Дмитрий молчал.
Внизу просигналила машина. Арина открыла дверь квартиры.
— Такси приехало. Елена Анатольевна, прощайте.
Свекровь схватила чемодан, вышла из квартиры. Обернулась на пороге.
— Дмитрий, ты идёшь со мной?
Мужчина молчал, не двигаясь с места. Елена Анатольевна всхлипнула, развернулась, пошла к лифту. Дверь квартиры закрылась.
Арина посмотрела на мужа.
— Теперь твоя очередь. Остаёшься или уезжаешь?
— Я… я не понимаю…
— Понимаешь. Ты выбрал мать, а не меня. Эти две недели ты был на её стороне. Не защищал меня. Просил терпеть. Значит, тебе комфортнее с ней, чем со мной.
— Аришка, не говори глупостей…
— Это не глупости. Это правда. И если ты не готов быть на моей стороне, тебе здесь не место.
Дмитрий стоял, хлопая глазами. Потом медленно прошёл в спальню, достал спортивную сумку, начал складывать вещи. Арина смотрела из коридора, не останавливая. Через десять минут муж вышел с сумкой.
— Ты правда хочешь этого?
— Да, — кивнула жена.
— Хорошо, — Дмитрий надел куртку. — Тогда до свидания.
Дверь захлопнулась. Арина осталась одна в квартире. Прошла на кухню, села за стол. Тишина. Полная, абсолютная тишина.
Женщина сидела, глядя в окно. Внутри была пустота. Никакого облегчения, никакой радости. Просто пустота. Но и сожаления не было. Понимала, что поступила правильно. Взяла телефон, позвонила на работу — предупредила, что её сегодня не будет.
Арина встала, прошла в спальню, легла на кровать. Закрыла глаза. Впервые за две недели можно было спать сколько хочется. Никто не постучит в дверь в семь утра. Никто не заставит завтракать кашей. Никто не будет диктовать правила.
Женщина заснула. Проснулась только в полдень. Выспавшаяся, отдохнувшая. Встала, заварила кофе, села на кухне с чашкой. За окном светило солнце, город жил своей жизнью. Арина смотрела на улицу, потягивая кофе.
Впервые за долгое время женщина чувствовала себя по-настоящему свободной. Свободной в собственном доме, который снова принадлежал только ей.
