Катя родила два часа назад. Ее уже с сыночком Никитой перевели в палату и оставили одну.
— Неужели, ты действительно мой сын? – улыбаясь, спрашивала она. А затем доставала телефон и делала уже сотое фото. А после, конечно, отправляла мужу Илье.
«Какой он маленький! Я даже не представляю, как возьму его на руки! Но очень жду этого!» — с восторгом писал он.
«Я и сама пока боюсь. Вот он проснется, и что с ним делать?» — с кучей смайликов отвечала Катя.
Роды прошли довольно легко. Конечно, было больно, нестерпимо больно, но Катя, почему-то, готовилась к худшему. Добрые подружки рассказали разные ужасы, вот Катя и думала, что чуть ли ни одной ногой в могиле стоять будет.
Но нет, все прошло нормально. И уже через час после родов дико захотелось есть, а как ей разрешили вставать, она уже прошлась по роддому.
Наверное, ей просто повезло – так быстро оправилась. А может, Катя просто ко всему относилась легче.
В палату ее привезли первой. В ней было три кровати, значит, кого-то подселят. Хотя, родила Катя в ноябре: как выяснилось, это несезон. Даже здесь есть какая-то сезонность, что удивительно.
Поэтому роддом был наполовину пуст. Довольно тихо, лишь с родовой доносились крики. Слава богу, у Кати все уже закончилось.
Сыночек проснулся, закряхтел. Катя очень аккуратно взяла его на руки, даже не совсем понимая, правильно ли она это делает. На куклах было легко тренироваться, когда она ходила на курсы. А тут все же живой человечек, еще и юркий такой.
К вечеру Катя уже немного освоилась, медсестра показала ей, как пеленать ребенка, как менять ему подгузник. И сынок даже поел, что было очень хорошим знаком.
Вообще, Катя считала, что новорожденные дети всегда плачут и чего-то требуют. Но то ли ей и с сыном повезло – он оказался крайне спокойным, так еще и соней, то ли опять все вокруг врут.
И Катя заскучала. Никитка спит, с мужем обсудила уже все, что могла. Как, впрочем, и с подругами, и с родителями. Нельзя же вечно висеть на телефоне, хотелось уже какого-то человеческого общения. Катя даже думала пройтись по другим палатам, с девчонками поболтать, но тут ее молитвы были услышаны – к ней привезли еще одну новоиспеченную мамочку.
Когда врачи ушли, Катя тут же начала болтать.
— Привет, меня Катя зовут.
— Привет, Рита.
— У тебя кто родился?
— Дочка.
— Здорово! Я вообще тоже о девочке мечтала, но теперь понимаю, что неважно это. Здоров и ладно. Как назвали?
— Пока еще никак.
Катя видела, что ее соседка по палате общается неохотно. И она себя осадила: не у всех все проходит так же легко. Может, ей плохо. Может, она в себе приходит, отдохнуть хочет. А тут Катя со своей болтовней.
— Ты, наверное, устала. Прости. Я просто с утра здесь, скучно мне было. Не стану тебя тревожить.
Рита кивнула, а потом добавила:
— Я, правда, устала.
Катя взяла телефон, но тут проснулся Никита. Она поменяла ему подгузник, сделала еще несколько фото (ну, невозможно же остановиться!), а потом покормила его.
Пару минут посмотрев куда-то в потолок, мальчик снова заснул. Кате даже хотелось растормошить его: да сколько спать-то можно?! Но она решила, что это глупая затея.
И только Никитка уснул, как проснулась дочка Риты.
Она заплакала, как котенок. Никита плакал уже как-то по-мужски, а Ритина девочка лишь мяукала.
Рита посмотрела на нее, но не спешила подходить.
— Тебе помочь? – спросила Катя. – Я не специалист еще, но уже кое-чему научилась.
Рита вздохнула, свесила ноги с постели, а потом кивнула.
— Медсестра еще не приходила… Можешь, ей подгузник поменять, а то я боюсь пока.
— Конечно.
Катя, как козочка, подскочила к дочке Риты. Положила ее на пеленальный столик и быстро все сделала, гордясь собой. Ну ведь врожденный талант к материнству!
— Вот и все! Может, попробуешь покормить?
— Я попрошу, чтобы медсестры смесью покормили.
Катя нахмурилась. Она была категорически против, чтобы в роддоме докармливали. Ведь это нормально, что в первый день еще молока нет. Но решила свое мнение не навязывать. Однако все же спросила:
— Ты не собираешься кормить потом?
— Я не знаю.
Это все было странно.
«Может, у нее депрессия? Как она там? А, постродовая! Тогда, может, надо специалиста какого-нибудь? Хотя, навряд ли такие в государственных роддомах имеются».
Все эти мысли пронеслись у Кати в голове, а так как она была очень эмоциональной, видимо, и Рита уловила их смысл.
— Я понимаю, что не выгляжу счастливой матерью. Но я действительно не испытываю никакого счастья, — тихо произнесла она.
— Можно? – указала Катя на девочку в люльке.
— Да, пожалуйста.
— Это не мое дело, — сказала Катя, вернувшись к себе на кровать, — но если хочешь, можешь поделиться. Мудрой меня можно назвать с большой натяжкой, но я умею хорошо слушать. А еще никого не осуждаю.
Рита взглянула на свою дочь и, как будто, хотела что-то рассказать, но тут вошли медсестры.
Они показывали Рите, как ухаживать за ребенком. Она лишь кивала, но было ясно, что ей ничего из этого делать не хочется. И когда они ушли, Рита снова вернулась к себе на кровать.
— Это был незапланированный ребенок? – спросила Катя, кивая на девочку в люльке.
— Нет, мы хотели очень этого ребенка. По крайней мере, я так думала.
— Роды сложные?
Рита пожала плечами.
— Да как у всех…
— Тогда, я не понимаю…
Катя смотрела на свою соседку, ожидая, что она скажет. Она действительно не понимала причин такого поведения. И это уже явно не усталость.
Да, не все мамы могут сказать, что в первую же секунду поняли, что безумно полюбили своего малыша. Да и сама Катя пока не понимала, что чувствует.
Но все же, есть интерес, любопытство. Это же твой ребенок! И это так странно! Еще несколько часов назад его не было.
А еще есть ответственность, которая зарождается сразу, ведомая материнским инстинктом. Так что тогда побуждает Риту игнорировать собственную дочь?
— Меня муж бросил, — тихо проговорила Рита. – За неделю до родов. Сказал, что понял, что не готов быть отцом и мужем.
Рита грустно улыбнулась, но Катя видела, что она еле держится, чтобы не расплакаться.
— Вот же негодяй! – не выдержала Катя. Да, держать эмоции под контролем – не ее конек.
— Да. Негодяй. Вот только теперь я не понимаю, как мне жить дальше. Я боюсь, что не смогу дать своей дочке достойную жизнь, воспитание, любовь… Он ушел неделю назад, высосав из меня все силы. Оставил меня одну разбираться со всем этим. И я так растеряна…
Катя, не выдержав, встала и подошла к Рите. А потом обняла ее.
— Послушай, он – негодяй. Это мы уже решили. Но ты и сама не понимаешь, что он сделал тебе подарок. Твоя дочь теперь не будет расти с негодяем, ты это понимаешь?
— А если я не справлюсь? – подняв на Катю глаза, полные слез, спросила Рита. – Я даже на руки ее боюсь взять!
— Пффф! Все боятся! А кто говорит, что не боятся – врут! Я в этом уверена. Послушай, у тебя есть родные, друзья?
— Да, мама. Сестра еще есть. Подруги. Даже свекровь, у нас с ней очень хорошие отношения.
— И что ты тогда волнуешься? Ты окружена людьми, которые тебе помогут, я в этом уверена. А если вдруг нужна будет еще какая помощь, звони мне. Я и сама, правда, пока не представляю, что буду делать с тем кульком в люльке, но, уверена, вместе мы разберемся.
Снова заплакала ее дочка. Вначале закряхтела, а потом начала мяукать.
— Требовательная, — улыбнулась Катя. – Возьмешь ее?
Рита закивала.
— Поможешь?
— Конечно!
Выписывали их в один день. За те три дня, что девочки были вдвоем в палате (больше к ним так никого и не подселили), они очень сдружились. Рита немного отошла, стала улыбаться. Стала заниматься дочкой, начала ее кормить. Говорила про будущее, про то, как обустроили комнату для дочки.
Конечно, она не до конца еще отошла, но уже начала принимать ситуацию и планировать их с дочкой жизнь. Что очень радовало Катю.
Перед выпиской Рита подошла к своей новой подруге.
— Спасибо тебе. Если бы мне попалась другая соседка, я не знаю, как бы я справилась.
— Мама, свекровь, подруги… Этот даже на выписку не приехал.
— И, слава богу! Все нервы бы истрепал!
— А тебя? – улыбнулась Рита.
— Муж, родители, друзья. Если честно, я даже толком не знаю, какой там состав. Я всех рада видеть. И всех хочу познакомить с Никитой Ильичом.
Рита взглянула на сына Кати и улыбнулась ему. Пусть он и не понимает, но Рите хотелось подарить ему лучик тепла за его прекрасную маму.
— А я имя дочке придумала, — сказала Рита. Ее уже позвали на выписку, ребенка уже забрали, и она стояла в дверях с вещами.
— Да, и какое?
— Екатерина. Чудесное имя…
— Рит…
— Я, правда, так хочу. На связи.
— Обязательно созвонимся.
Рита ушла, а Катя перестала складывать вещи и села на кровать. На глазах были слезы. Но это были слезы радости. Она не считала, что сделала что-то действительно важное для Риты. Просто оказалась в нужное время в нужном месте.
Но ей так хотелось верить, что все у нее будет хорошо. И Катя не врала: она действительно поможет, если ее помощь будет нужна. Но что-то ей подсказывало, что Рита и сама справится.
— Ну, что, Никитос, нам тоже пора, — улыбнулась она. – Тебя там папа заждался. Как здорово, что он у тебя такой замечательный.
