Пару секунд в трубке слышалось дыхание. Дмитрий молчал, пытаясь осмыслить сказанное.
— Мам, ты… серьезно? — голос сорвался, и он поспешно прочистил горло.
— Конечно, серьезно, — спокойно ответила Людмила Викторовна. В её тоне не было ни тени сомнений, ни неловкости. Только обыденность, словно разговор шел о покупке хлеба. — Машина — это необходимость, а ваша дача подождёт.
Ещё вчера она уверяла, что всё готово. Ещё вчера обещала, что деньги переведёт «на днях». Они с Катей уже выбрали материалы, рассчитали бюджет.
— Но ты же обещала, — глухо сказал он.
— Ситуация изменилась, Дима. — В её голосе не было ни капли сомнений. — Вы молодые, справитесь.
Справитесь.
Значит, сестре — машина, а ему — «разберётесь».
— Что случилось? — спросила Катя, после того как он завершил разговор.
Дмитрий усмехнулся. Коротко, безрадостно.
— Всё, ремонт откладывается. У мамы теперь другие планы.
Катя медленно кивнула. Никаких лишних вопросов, никакого негодования. Только понимание.
Дмитрий молча смотрел в экран телефона. В новостной ленте мелькали обычные посты: кто-то хвастался отпуском, кто-то выкладывал фотографии детей. Он проводил пальцем по экрану, не вчитываясь, не замечая мелькающих лиц и подписей. Его мысли были далеко отсюда.
Голос матери звучал в голове глухо, но отчётливо:
«Я передумала. Денег на ремонт дачи не дам, Полина машину захотела.»
Он стиснул зубы. Всё повторялось. Всегда повторялось.
Полина. Её имя звучало эхом, натянутой струной, готовой порваться. Когда она просила новую куклу, мать тут же шла в магазин. Ему же на день рождения покупали дешёвые машинки. «У тебя уже есть, не будь жадным.»
Когда он сломал руку, мать махнула рукой. «Надо было аккуратнее.»
Когда Полина упала с качелей и разодрала коленку, её утешали, покупали мороженое.
Полина всегда была в центре внимания. Дмитрий – тем, кто «сам справится».
В выпускном классе он носил школьную форму с блестящими от времени локтями. «Не вижу смысла покупать новую, ты же её только пару раз наденешь.»
Полине же купили всё – платье, туфли, визажист, парикмахер, профессиональная фотосессия. Месячная зарплата ушла на её выпускной. «Ты же мужчина, тебе проще.»
И теперь. Снова. Сестре – машина. А он?
«Вы молодые, справитесь.»
Эта история началась не сегодня. Они давно говорили о даче.
— Ну что, решаемся? — Екатерина села рядом, поджав под себя ноги.
Дмитрий медленно провёл пальцем по экрану, снова открывая объявление. Фотографии небольшого, но крепкого дома отражались в его глазах. Их дом.
— Две спальни, большая кухня-гостиная, сад… — начал он.
— И никакого городского шума, никаких соседей за стеной, никакой гонки, — закончила Екатерина за него.
Они давно об этом говорили. Хотелось своего места. Где можно просыпаться под пение птиц, а не под визг тормозов под окнами. Где можно выйти на крыльцо утром с чашкой кофе и вдохнуть холодный свежий воздух, а не выхлопные газы.
Они откладывали деньги, прикидывали варианты. Этот дом был почти идеальным — ухоженный, тёплый, с уже сделанным ремонтом. Деревянная веранда, плетёные кресла, просторный сад.
— Придётся немного ужаться в тратах, — заметил Дмитрий, но голос его звучал уверенно.
— Это не жертва, а инвестиция, — отмахнулась Екатерина.
Она уже представляла — залитая солнцем веранда, запах свежескошенной травы, ленивые вечера с книгой под открытым небом. Дмитрий улыбнулся. Её воодушевление всегда было заразительным.
— Справимся? — спросил он, бросая последний взгляд на фотографии.
Екатерина повернулась к нему, её карие глаза светились уверенностью.
— Конечно!
Решение принято. Екатерина набирала номер матери, чтобы поделиться с ней новостями.
— Мам, привет! — в голосе звучало лёгкое волнение. — У нас новость: мы покупаем дачу!
— Как я рада! — голос Марии Александровны задрожал от радости. — Молодцы! Отличное решение!
Дмитрий невольно улыбнулся. От её искренней реакции становилось теплее. Она не сомневалась, не осуждала — просто радовалась.
— Я вам помогу! С переездом, с документами — да, хоть коробки таскать буду! — твёрдость её голоса не оставляла сомнений: она уже мысленно организовывала процесс.
Разговор завершился на тёплой ноте, и в комнате на мгновение воцарилась спокойная тишина. Екатерина посмотрела на Дмитрия, который задумчиво рассматривал телефон.
— Ты чего такой серьёзный? Всё ведь идёт по плану.
Он вздохнул, пряча тревогу за лёгкой усмешкой.
— Просто… не хочу пока говорить моей матери.
Екатерина ничего не сказала, просто подошла и обняла его за плечи, прижавшись щекой к его виску. Она знала: сейчас нужно просто быть рядом.
Людмила Викторовна узнала случайно. Она стояла в коридоре, аккуратно протирая пыль с полки, когда услышала обрывки разговора из комнаты. Голоса были приглушённые, но с явным возбуждением. Дмитрий с Катей обсуждали покупку дачи — и радость в их словах была почти осязаемой.
Людмила Викторовна замерла, машинально держа тряпку в руках. Мысли закрутились, словно клубок ниток, который внезапно распустили. Она подошла к двери, приоткрыв её чуть больше.
— Что? — её голос сорвался, наполнившись удивлением. — Вы покупаете дачу?
Дмитрий замер. Екатерина настороженно посмотрела на свекровь, но промолчала.
— И где же этот «дом мечты»? — в голосе прозвучало недовольство, хотя она пыталась говорить ровно.
Дмитрий сдержанно ответил:
— В небольшом посёлке, рядом с лесом. Тихое место.
— И… какого он размера? — голос матери был осторожным, но уже чувствовалась нарастающая волна раздражения.
— Две спальни, кухня, небольшой участок.
Пауза повисла в комнате, как тяжёлая гиря на нитке.
— Две спальни? — разочарование в её голосе было откровенным. — А если дети? Если гости? Вы вообще думаете наперёд?
Взгляд её метался по комнате, будто она искала подтверждение своей правоты. Екатерина напряглась, понимая, что разговор идёт не туда. Она давно знала этот тон — холодный, снисходительный, как будто она объясняла глупцам очевидные вещи.
— Нам нравится, — ровно сказала Екатерина, прежде чем Дмитрий успел ответить.
— Вам-то, конечно, нравится! Молодые, наивные, без опыта! Вы просто не понимаете, что вас ждёт! — в голосе Людмилы Викторовны зазвенела нервная нота, словно она пыталась подавить собственное раздражение.
Она говорила, будто уже видела обвалившуюся крышу, текущие трубы и вечную нехватку денег. В её глазах покупка дома выглядела как безрассудный поступок.
— Через год будете локти кусать, — подвела она итог, скрестив руки на груди.
— Почему? — тихо спросила Екатерина.
Людмила Викторовна проигнорировала вопрос.
— Этот дом, как собачья будка! Временное жильё. А если я захочу приехать? А Полина? Где мы разместимся?
Вот оно. Она думала о себе.
— Мы не хотим большой дом, — голос Дмитрия оставался спокойным.
— Потому что не думаете наперёд, — её взгляд стал жёстче, голос — твёрже. Потом она сменила тактику: — Я найду вам другой вариант.
Дмитрий закрыл глаза. Конечно, найдет.
Прошло два дня после разговора с Людмилой Викторовной. Дмитрий и Екатерина старались не возвращаться к этой теме — разговор оставил неприятный осадок.
Но Людмила Викторовна не заставила себя долго ждать.
Вечером раздался звонок. Громкий, оживлённый голос матери заполнил комнату.
— Дима! Я нашла вам идеальный дом! — её голос звучал с энтузиазмом, словно она только что сделала невероятное открытие.
Он молчал, а на другом конце трубки голос Людмилы Викторовны продолжал нарастать:
— Три спальни, огромная кухня, просторная гостиная! И участок — мечта! Я сама договорилась с риелтором, завтра в пять — просмотр! — Она не спрашивала, она просто констатировала факт.
— Мам, мы не просили искать другой дом, — осторожно ответил Дмитрий, пытаясь не дать голосу дрогнуть.
Но Людмила Викторовна словно не слышала его. Она продолжала настаивать, описывая преимущества нового дома: просторные комнаты, высокий забор, тишина и безопасность. Казалось, она уже мысленно обустраивала там каждую деталь.
— Этот вариант в разы лучше! Я уже всё выяснила, Дима. Большая кухня, уютные спальни, сад… Места хватит всем! И Полина приезжать сможет, и я. Это не дом — мечта!
Голос её был резким, но потом вдруг смягчился, будто она почувствовала, что переборщила.
— Дима, я ведь только о вас забочусь. Я хочу, чтобы у вас было всё только лучшее. Конечно, дому требуется ремонт, но я полностью оплачу ремонт. Всё беру на себя! Вам не придётся беспокоиться ни о чём.
Дмитрий вдруг нахмурилась, обменявшись взглядом с Дмитрием.
— Подожди, мам, — осторожно вмешалась она. — Ты уверена? Ведь ремонт — это огромные расходы.
Людмила Викторовна тут же откликнулась, будто ждала такого вопроса:
— Конечно, уверена! Я всё оплачу.
Екатерина посмотрела на мужа, и в её глазах отразилось сомнение, но и облегчение тоже. Дмитрий лишь вздохнул, чувствуя, как напряжение чуть отпустило.
— Если она возьмёт на себя ремонт, это решает почти все проблемы, — тихо сказал он.
Екатерина кивнула, ещё раз взглянув на телефон.
— Ладно, мам, — сказал он в трубку. — Съездим посмотрим.
Людмила Викторовна всегда добивалась своего — убеждала, внушала, настаивала. «Берите этот дом, это вложение в будущее», — и, в конце концов, они согласились. Дача требовала ремонта, но разве это проблема, если есть поддержка?
В комнате пахло свежей древесиной и строительной пылью. В воздухе витало лёгкое возбуждение — начало нового этапа. Здесь ещё не было уюта, но в каждом неровном углу уже виделся будущий дом.
— Значит, вот здесь кухня, — Екатерина провела ладонью по потрескавшейся стене, оставляя на ней едва заметную дорожку пыли. — Представь: белые шкафчики, деревянная столешница, большая раковина у окна.
Она говорила взахлёб, с восторгом, в её голосе звенело что-то детское, безоглядное. Дмитрий смотрел на неё, отмечая, как её глаза вспыхивали при каждом новом слове. Он улыбался — невольно, почти забыв о том, сколько денег и сил им предстоит вложить.
— Мама обещала, что переведет деньги «на днях», — пробормотал он, переводя взгляд на потолок, где висела одинокая лампочка.
Екатерина кивнула, будто уже видела, как дом из холодного короба превращается в тёплое гнездо. Они стояли в центре пустого помещения, но это уже был их дом. Их территория.
А потом всё рухнуло.
Вечером они сидели на продавленном диване, окружённые каталогами. Лампа на комоде мерцала, как старый маяк, бросая тени на стены.
— Смотри, — она протянула ему изображение. — Как тебе эта плитка для ванной?
Дмитрий не ответил. Его взгляд застыл на экране телефона. Фотография. Полина стоит у новенького автомобиля, сияющая, будто выиграла в лотерею.
«Мечты сбываются!» — гласила подпись.
Екатерина нахмурилась, заметив его выражение.
— Что-то случилось?
Он молча перевернул экран к ней. Она пробежалась глазами по фото, прочла комментарий от свекрови:
«Рада, что смогла помочь! Ты заслужила.»
Обещанные деньги.
Деньги на их ремонт.
Деньги, которые должны были помочь им благоустроить их дом.
Ушли на машину для сестры.
Дмитрий поднял глаза на стены. Грубый бетон, неровные трещины, голый пол. Всё, что ещё утром казалось будущим, теперь стало чужим, холодным пространством.
Екатерина стояла у стены, где ещё недавно они с энтузиазмом размечали будущую кухню. Теперь это была просто голая бетонная поверхность с едва заметными следами мела. Хрупкая линия мечты, исчезающая под натиском реальности.
Она обхватила себя руками, словно пыталась согреться.
— Мы не потянем, Дима. У нас нет ни материалов, ни рабочих. Даже на окна теперь не хватает.
Дмитрий встал, шагнул к окну, стиснув кулаки. Тёмный сад казался бесконечно пустым, растрёпанные кусты покачивались под порывами ветра.
— Надо что-то придумать… — задумчиво произнес он.
Сквозь распахнутое окно врывался холодный ветер, гоняя по полу клочки строительной пыли. Дмитрий сидел на старом стуле у стены, машинально водя пальцем по потрескавшейся штукатурке. В голове бесконечным эхом звучал голос матери: «Вы молодые, справитесь».
Он поднял голову на звук шагов и увидел Екатерину, стоящую в дверном проёме с телефоном в руках. Взгляд её был растерянным, но вместе с тем в нём теплилась надежда. Она подошла ближе, положила руку ему на плечо и тихо сказала:
— Мама моя звонила.
Екатерина присела рядом и протянула ему телефон. Он взял его с недоумением и увидел сообщение. Простые слова, короткие фразы: «Дима, Катя, не переживайте. Всё будет хорошо. Деньги перевела. Нашла рабочих. Начнём с окон и электрики. Остальное обсудим. Обнимаю».
Он медленно опустил руки, будто боялся, что телефон обманет его, что это всего лишь плод воображения. Он привык, что помощь приходит с условиями, с подтекстом, с манипуляцией. Но сейчас…
Это была просто помощь.
Без условий.
Без давления.
От человека, который заботился.
Дмитрий стоял на веранде, держа в руках телефон. Его пальцы неспешно пролистывали фотографии: уютная гостиная с мягкими креслами, аккуратно расставленная мебель, светлая кухня, где они с Екатериной уже успели провести не один вечер с бокалом вина. Он ощущал в этих снимках не просто результат их труда, а доказательство того, что они справились. Их дом, их мечта с поддержкой Марии Александровны стала реальностью.
Екатерина вышла на улицу. Волосы, небрежно собранные в пучок, выбивались тонкими прядями, лицо светилось умиротворением. Она взглянула на экран телефона.
— Думаешь, стоит выложить?
Дмитрий усмехнулся, не отрываясь от фотографии.
— Почему нет? Мы заслужили.
Секунда — и снимки появились в сети. «Когда делаешь что-то сам – ценишь это по-настоящему», — подписал он. Лайки посыпались мгновенно. Тёплые комментарии друзей и коллег заполнили экран.
Екатерина довольно улыбнулась. Дмитрий же чувствовал, как в груди шевелится что-то беспокойное. Он знал, что вскоре появится реакция оттуда, откуда меньше всего хотелось её видеть.
Он не ошибся.
Телефон зазвонил спустя пару часов. Имя, вспыхнувшее на экране, будто стиснуло его грудь ледяными пальцами.
Мама.
Он на секунду закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями, затем нажал на приём.
— Дима! Ну, я же знала! — голос Людмилы Викторовны раздался слишком бодро, словно она пыталась перекричать тишину в его голове. — Я ведь всегда говорила, что ты справишься! Я в тебя верила!
В голосе звучала нарочитая радость, слишком приторная, чтобы быть искренней. Дмитрий глубоко вздохнул, пытаясь не сорваться на грубость.
— Справился, — выдавил он, понимая, что это слово словно застряло в горле. Справился — без неё, без её поддержки.
— Всё-таки я права, что настояла на большом доме. Видишь, как всё хорошо вышло? Я приеду.
Она произнесла это спокойно, уверенно — не вопрос, а констатация факта. Дмитрий сжал зубы, чувствуя, как по спине пробегает раздражение. Он знал этот тон — уверенный, как будто его мнение не имеет значения.
— Нет, мам, — сказал он твёрдо.
В трубке повисло молчание, тяжёлое и тягучее.
— Как это — нет? — в её голосе прозвучало искреннее недоумение. — Я хочу увидеть дом. Хочу погостить.
Её слова прозвучали с такой обидой, будто он действительно сделал что-то неправильное. Дмитрий закрыл глаза, ощущая, как поднимается волна усталости.
— Нет, мам, — повторил он, спокойнее. — Я устал. Ты манипулируешь, лжёшь, давишь. Говоришь одно, делаешь другое. А потом уходишь, когда тебе удобно. Я больше не хочу этого.
Пауза. Она собиралась что-то сказать, но он уже не слушал.
— Ты неблагодарный! — выдохнула она, как будто искала, чем бы его задеть.
Он усмехнулся коротко и горько.
— Возможно, — тихо ответил, не вкладывая в слова ни злости, ни сарказма.
Щелчок. Разговор окончен. Дмитрий посмотрел на телефон в руках и выдохнул, будто только что сбросил с плеч тяжёлый груз.
Едва он успел отложить трубку, как экран снова загорелся.
Полина.
Дмитрий провёл пальцем по экрану, отключая вызов. Через секунду пришло сообщение:
«Маме плохо. У неё сердце. Приезжай.»
Дмитрий открыл список контактов и, не раздумывая, нажал на кнопку.
Щелчок.
«Мама — заблокирована.»
Ещё один.
«Полина — заблокирована.»
Он откинулся на спинку дивана и выдохнул, чувствуя, как напряжение наконец отпускает. Екатерина села рядом, её рука легла на его колено.
— Теперь всё, — произнёс он тихо.
