Юлия подняла глаза от экрана ноутбука, когда телефон завибрировал. Кирилл обычно не звонил с работы.
— Юль, у меня новости, — голос мужа звучал напряженно. — Не очень хорошие.
— Что случилось? — Юлия отодвинула отчеты в сторону.
— Мать звонила час назад в панике, — Кирилл тяжело вздохнул. — Хозяин квартиры решил продать ее. Дал две недели на выезд.
Юлия прикрыла глаза. Она знала, что Галина Петровна снимает однокомнатную квартиру на окраине уже пять лет. За эти годы пожилая женщина обжилась, считала жилье почти своим.
— Две недели — это же невозможно, — проговорила Юлия. — Особенно для человека в ее возрасте.
— Именно об этом я и думаю, — Кирилл помолчал. — Слушай, можем мы пригласить ее пожить у нас? Временно, конечно. Пока найдет что-то подходящее.
Юлия встала и подошла к окну. Ее двухкомнатная квартира в центре была результатом семи лет экономии и упорного труда. Каждый квадратный метр доставался нелегко. Но отказать в помощи пожилому человеку она не могла.
— Хорошо, — ответила Юлия. — Пусть приезжает. Только действительно временно.
— Спасибо, родная, — облегчение в голосе Кирилла было очевидным. — Она уже смотрит объявления. Максимум пару месяцев, обещаю.
Галина Петровна приехала в выходные с двумя потертыми чемоданами. Завуч по образованию, она привыкла держать все под контролем. Женщина аккуратно разложила вещи в шкафу гостевой комнаты, благодарила за каждую мелочь.
— Юлечка, не представляю, что бы делала без вашей помощи, — говорила Галина Петровна, убирая со стола после ужина. — Найду квартиру и сразу съеду, не беспокойтесь.
Первые недели проходили спокойно. Свекровь вставала рано, готовила завтрак, мыла посуду. Вечерами она изучала объявления в интернете, записывала телефоны хозяев. Юлия даже помогала ей обзванивать варианты, назначать просмотры.
— Завтра посмотрю однокомнатную на Ленинском, — рассказывала Галина Петровна за ужином. — Хозяйка вроде адекватная, цену назвала нормальную.
Но через месяц энтузиазм поиска начал угасать. Галина Петровна возвращалась с просмотров все более расстроенной.
— Такие требования выдвигают! — возмущалась она, снимая пальто. — Оплата за три месяца вперед, плюс залог, плюс справка о доходах. Где мне столько денег взять?
— А та квартира на Садовой? — напомнила Юлия. — Вы же говорили, там приемлемые условия.
— На первом этаже, окна во двор-колодец, — махнула рукой Галина Петровна. — Сырость жуткая, плесень по углам. В моем возрасте такие условия просто опасны для здоровья.
К концу второго месяца истории о неудачных просмотрах стали длиннее. Галина Петровна рассказывала о навязчивых хозяевах, завышенных ценах, неадекватных соседях.
— Знаешь, Юлечка, — задумчиво произнесла свекровь, разглядывая обстановку квартиры. — В моем возрасте начинаешь понимать бессмысленность съемного жилья. Деньги уходят в никуда, а своего угла так и нет.
Юлия насторожилась, но промолчала.
— Вот у вас какой уют, какая домашняя атмосфера, — продолжала Галина Петровна. — Это же настоящие хозяева создают, а не временные жильцы.
Юлия замерла, держа в руках чашку с остывшим чаем. Что-то в тоне свекрови заставило внутри все сжаться.
Третий месяц проживания Галины Петровны в квартире принес новые темы для разговоров. Свекровь все чаще вспоминала советы подруг и коллег по работе.
— Светка из соседней школы говорит, что взрослые дети просто обязаны о матерях заботиться, — рассказывала Галина Петровна за завтраком. — А то получается что, всю жизнь на них тратишь, а в старости мучайся в чужих квартирах.
Кирилл молча продолжал есть, избегая взгляда жены. Юлия видела, как напряглись мужские плечи.
— Мам, мы же помогаем тебе искать квартиру, — осторожно заметил Кирилл.
— Ищем, ищем, — махнула рукой Галина Петровна. — Уже четвертый месяц ищем. А подруги мне прямо говорят: зачем тебе эти поиски? Просто живи спокойно.
Юлия поставила чашку на блюдце слишком резко. Фарфор звякнул.
— Что вы имеете в виду? — спросила Юлия тихо.
— Да что тут непонятного, — свекровь посмотрела на невестку внимательно. — Я всю жизнь Кирилла растила, жертвовала всем ради его будущего. Институт оплачивала, курсы дополнительные, на репетиторов тратилась. А благодарность где? Нет ее!
К началу пятого месяца намеки превратились в открытые требования. Галина Петровна больше не говорила о временном проживании.
— Хватит делать вид, что я здесь проездом, — заявила свекровь однажды вечером. — Кирилл, ты обязан матери нормальные условия обеспечить, а не заставлять мыкаться по чужим квартирам.
Кирилл поднял голову от телефона, растерянность отражалась в глазах.
— Мам, но квартира Юлина…
— Любящая жена должна думать о семье мужа как о собственной, — перебила Галина Петровна. — Юлечка молодая, успеет еще заработать на жилье. А мне уже поздно сначала начинать.
Юлия стояла в дверях кухни, слушая этот разговор. Внутри нарастало возмущение, но говорить что-то казалось бесполезным.
Каждое утро теперь начиналось с новых примеров материнских жертв. Галина Петровна вспоминала, как отказывала себе в отпусках, покупках, развлечениях ради сына.
— Васькин сын квартиру матери купил сразу после свадьбы, — говорила свекровь за ужином. — А Петькина невестка сама настояла, чтобы свекровь к ним переехала.
— Это их дело, — тихо ответил Кирилл.
— Конечно, их дело, — кивнула Галина Петровна. — У них дети о родителях заботятся, а не позволяют в старости страдать.
Ежедневные сцены стали нормой. Свекровь плакала, жаловалась на неопределенность, говорила о стыде перед знакомыми.
— Меня уже спрашивают коллеги: где живешь? — всхлипывала Галина Петровна. — Что отвечать? Что в тридцать пять лет сын не может матери стабильность обеспечить?
Кирилл метался между женщинами, пытался всех успокоить. Юлия видела, как мужчину разрывает внутренний конфликт.
— Мам, пожалуйста, давай спокойно обсудим, — просил Кирилл.
— Обсуждать тут нечего, — отрезала Галина Петровна. — Либо ты сыном быть будешь и в старости мать поддержишь, либо я понимаю, что зря тебя растила.
Тишина повисла тяжелая. Юлия сжала кулаки, готовясь к неизбежному разговору.
На следующее утро Кирилл ходил по дому с красными от бессонницы глазами. Галина Петровна уже плакала на кухне, всхлипывая в платок.
— Юль, послушай, — начал Кирилл, избегая взгляда жены. — Я уже пообещал маме, что ты перепишешь на нее квартиру.
Юлия остановилась посреди коридора. Слова мужа обрушились внезапно, но странно — удивления не было. Только горькое понимание.
— Без моего согласия принял такое решение? — спросила Юлия тихо.
— Мать заслужила спокойную старость после всех жертв ради моего воспитания, — продолжал Кирилл, глядя в пол. — Мы же молодые, еще заработаем.
Юлия прислонилась к стене. В голове все вдруг стало на свои места. Отвергнутые квартиры с надуманными недостатками. Быстрое освоение в их доме. Перестановка вещей по собственному вкусу свекрови.
— Галина Петровна с самого начала не собиралась искать жилье, — проговорила Юлия медленно. — Это была спланированная операция.
— О чем ты говоришь? — Кирилл поднял голову.
— О том, что меня обманули, — ответила Юлия спокойно. — И ты либо знал об этом, либо предпочел не замечать очевидного.
Кирилл шагнул к жене, но Юлия отстранилась.
— Ты предал мое доверие, — сказала Юлия. — Поставил интересы матери выше честности со мной.
Кирилл воскликнул:
— Но мама действительно нуждается в помощи! Я просто хотел решить все мирно.
Юлия покачала головой.
— Ты принял решение о моей квартире без моего согласия. Вот это мне не нравится!
Галина Петровна появилась в дверях кухни. Лицо было покрыто слезами.
— Юлечка, неужели не можешь старуху пожалеть? — начала свекровь жалобно.
— Хватит, — резко оборвала Юлия. — Спектакль окончен.
Кирилл метался между женой и матерью, растерянность читалась в каждом движении.
— Юль, давай обсудим спокойно, — попросил он. — Мать заслуживает заботы в старости.
— А я заслуживаю честности от мужа, — ответила Юлия с горькой усмешкой. — Но в нашем браке этого больше нет. Поэтому я подаю на развод.
Внутри все горело от обиды. Три года отношений, совместные планы, мечты о будущем. Все оказалось фарсом. Юлия поняла, что ее любовь просто использовали. Чувства стали инструментом для достижения чужих целей.
Кирилл побледнел.
— Что? Ты просто шутишь!
— Не шучу, — ответила Юлия холодно. — Я не готова жить с человеком, который ставит чужие интересы выше честности со мной.
— Но мы же можем все уладить! — начал оправдываться Кирилл. — Найдем компромисс.
— Компромисс был нужен месяцы назад, — покачала головой Юлия с циничной усмешкой. — Не сейчас, когда ты уже все решил за меня. Видимо, я была всего лишь удобным источником жилплощади.
Галина Петровна всхлипнула громче, но Юлия больше не обращала на свекровь внимания. Спектакль больше не работал.
— Если уступлю сейчас, всю жизнь буду объектом манипуляций, — объяснила Юлия мужу с ледяным спокойствием. — Мои чувства оказались слишком дорогой платой за урок о том, что доверие нельзя покупать квартирами.
Через два месяца документы о разводе были готовы. Галина Петровна вынуждена была съехать из так полюбившейся ей квартиры. Кирилл снял им однокомнатную квартиру на окраине города.
Иногда Юлия получала сообщения от бывшего мужа с просьбами о встрече и разговоре. Он писал о том, как сожалеет о случившем, как мать теперь винит его во всех бедах. Юлия читала эти сообщения с холодным любопытством и удаляла, не отвечая. Жалость к Кириллу испарилась в тот момент, когда он выбрал материнские слезы вместо честности с женой.
Юлия осталась в своем доме. Теперь она точно знала цену собственным границам. Доброта не должна превращаться в слабость. А желание помочь — в готовность пожертвовать своими интересами ради чужих планов.
