Яна толкнула дверь квартиры плечом, прижимая к груди конверт с новорождённым Димой. Октябрьский ветер успел забраться под куртку, и теперь хотелось только тепла, покоя и тишины. Роддом остался позади, а впереди была её квартира — та самая, что досталась от бабушки и была оформлена на Яну ещё до свадьбы. Здесь каждый угол знаком, каждая трещинка на потолке напоминала о прошлом. Здесь должно было быть безопасно.
Олег прошёл первым, снял ботинки и скинул куртку прямо на пол в прихожей. Яна переступила порог и замерла. Что-то было не так. Воздух пах чужим — не её духами, не её кремом для рук. Пахло какой-то цветочной отдушкой и чем-то ещё, резким и непривычным.
— Проходи, не стой, — бросил Олег, даже не обернувшись.
Яна сняла обувь и медленно двинулась по коридору. В гостиной свет был приглушён, на диване лежала незнакомая подушка с вышитыми розами. На журнальном столике стояла ваза с искусственными цветами, которой точно не было неделю назад.
Кухня встретила Яну громким стуком посуды. У плиты стояла Лариса Викторовна, свекровь, в переднике, энергично мешающая что-то в кастрюле. Волосы уложены, на шее бусы, на губах помада. Словно готовилась к приёму гостей, а не к встрече невестки из роддома.
— А, Яночка! Наконец-то! — воскликнула Лариса Викторовна, не отрываясь от плиты. — Малыша покажешь? Ну, неси скорее, я на него посмотрю!
Яна машинально шагнула вперёд, но взгляд уткнулся в нечто громоздкое и блестящее у противоположной стены. Рядом со старым холодильником, который стоял здесь годами, появился второй — новый, серебристый, с наклейками производителя и полиэтиленом на ручках.
— Это… откуда? — Яна растерянно посмотрела на Ларису Викторовну.
Свекровь обернулась, вытерла руки о передник и улыбнулась так, словно сделала Яне подарок.
— Купили! Олег с нами съездил, выбрали хороший, вместительный. Теперь порядок будет. Надо же питаться правильно, особенно когда ребёнок маленький. Ты ведь понимаешь?
— С нами? — переспросила Яна. — С кем это?
— Ну со мной, конечно! — Лариса Викторовна взмахнула половником. — Я же теперь с вами живу, помогать буду. Думала, Олег предупредил.
Кровь отхлынула от лица Яны. Дима закряхтел на руках, и она инстинктивно прижала малыша крепче.
— Олег? — позвала Яна, поворачиваясь к двери.
Муж вошёл в кухню, держа в руках две сумки с продуктами. Лицо усталое, взгляд отстранённый.
— Что?
— Твоя мама сказала, что теперь живёт здесь?
Олег кивнул, словно речь шла о чём-то обыденном, вроде похода в магазин.
— Ну да. Тебе же помощь нужна. Мама согласилась переехать на время, пока ты не окрепнешь.
— На время? — Яна нахмурилась. — А про холодильник что?
— А, это. — Олег поставил сумки на стол и потёр переносицу. — Мама купила, чтобы её продукты отдельно хранились. Ты же знаешь, у неё особый рацион.
— Особый рацион, — медленно повторила Яна. — В моей квартире.
— Ян, не начинай. Я устал. Мама хочет помочь, а ты сразу конфликт раздуваешь.
Лариса Викторовна деловито открыла новый холодильник и начала раскладывать пакеты из сумок. Яна проследила за движениями свекрови: йогурты, творог, какие-то баночки с надписями, овощи в контейнерах.
— Вот видишь, — Лариса Викторовна захлопнула дверцу холодильника. — Теперь у каждого своё. И никто никому не мешает.
Яна хотела возразить, но Дима заплакал. Громко, требовательно. Нужно было срочно покормить малыша, переодеть, уложить. Голова гудела от усталости, в теле не осталось сил. Все вопросы отодвинулись на задний план.
— Иди, иди, покорми ребёночка, — Лариса Викторовна махнула рукой. — А я пока тут приберу.
Яна медленно вышла из кухни и прошла в спальню. Здесь тоже что-то изменилось. На комоде лежали чужие вещи — крем для рук, флакон духов, расчёска. На стуле висел халат, явно не принадлежащий Яне.
— Олег, — тихо позвала Яна, усаживаясь на кровать.
Муж появился в дверях.
— Что ещё?
— Почему вещи твоей мамы в нашей спальне?
— Она спит на диване в гостиной, а вещи положила сюда, чтобы не мешать в коридоре. Какая разница?
— Разница в том, что это моя квартира.
Олег вздохнул так, словно Яна устроила скандал на пустом месте.
— Яна, ну хватит. Мама приехала помогать, а ты цепляешься к мелочам. Тебе что, легче будет одной с ребёнком? Без помощи?
Яна молчала. Дима сосал грудь, сопел носиком, а в голове крутились мысли одна тревожнее другой. Как это получилось? Она уехала в роддом из своей квартиры, где жила с мужем, а вернулась… куда? В какое-то общежитие, где у каждого свой холодильник и свои правила?
Когда Дима наелся и заснул, Яна осторожно переложила малыша в кроватку, которая стояла у окна. Нужно было разобраться, что происходит. Яна вышла на кухню.
Лариса Викторовна сидела за столом с чашкой кофе, листая журнал.
— Ты уложила? Молодец. Дети должны привыкать к режиму с первых дней.
Яна подошла к старому холодильнику и открыла дверцу. Внутри было почти пусто — бутылка молока, остатки сыра, несколько яиц. Всё остальное куда-то исчезло.
— Лариса Викторовна, где продукты? — спросила Яна.
— Какие продукты, милая?
— Те, что были в холодильнике. Курица, овощи, соки.
— А, это. — Свекровь отхлебнула кофе. — Я выбросила. Всё уже несвежее было, да и запах странный. Не хотела, чтобы ты отравилась.
Яна застыла.
— Вы выбросили мои продукты?
— Ян, не кричи, — вмешался Олег, входя на кухню. — Мама правильно сделала. Лучше перестраховаться.
— Я не кричу, — ровным голосом сказала Яна. — Я спрашиваю. Лариса Викторовна, вы хотя бы посмотрели на сроки годности?
— Да зачем мне на них смотреть? Я по запаху всё чувствую. Интуиция материнская. — Свекровь снова улыбнулась.
Яна закрыла холодильник и повернулась к Олегу.
— Можно с тобой поговорить? Наедине?
Олег нехотя кивнул и последовал за женой в спальню. Яна прикрыла дверь, чтобы не разбудить Диму.
— Объясни мне, что происходит, — тихо начала Яна. — Я уезжаю на неделю, а возвращаюсь в квартиру, где твоя мама распоряжается как хозяйка.
— Она не распоряжается. Она помогает.
— Помогает? — Яна скрестила руки на груди. — Выбросила продукты, притащила свой холодильник, раскидала вещи по комнатам. Это помощь?
— Ян, мама старается. Ты сама говорила, что будет тяжело с ребёнком. Вот я и нашёл решение.
— Решение? — Яна присела на край кровати. — Олег, ты вообще со мной советовался?
— Когда мне было советоваться? Ты в роддоме лежала, телефон разрядился. Мама предложила, я согласился.
— Предложила переехать в мою квартиру и привезти свой холодильник? — Яна не верила своим ушам.
— Ну не так всё было. — Олег отвёл взгляд. — Мама сказала, что у неё проблемы с соседями. Шумят, ремонт делают. А тут как раз ты родила, и я подумал — почему бы нет? Два зайца одним выстрелом.
— Два зайца, — повторила Яна. — Значит, твоя мама решила свои проблемы с соседями, а заодно контролировать нас. Так?
— При чём тут контроль? — Олег повысил голос. — Ты неадекватно реагируешь! Мама хочет помочь, а ты сразу агрессию включаешь!
Дима заворочался в кроватке и захныкал. Яна встала, взяла малыша на руки и начала тихо укачивать.
— Олег, давай договоримся, — сказала Яна спокойно. — Твоя мама может приходить в гости, помогать днём. Но жить здесь постоянно — это слишком. У меня своя квартира, я имею право решать, кто в ней живёт.
— Ты имеешь право, — согласился Олег. — А я что, не имею? Я твой муж, между прочим.
— Муж, но не собственник. Квартира оформлена на меня. И холодильник тоже мой. Второй мне не нужен.
Олег сжал кулаки.
— Вот как. Значит, ты теперь будешь этим козырять? Моя квартира, моё право?
— Я просто напоминаю факты.
— Факты, — Олег усмехнулся. — Хорошо. Тогда давай по фактам. Кто платит за коммуналку? Кто покупает продукты? Кто ремонт делал в прошлом году?
— Мы делали вместе, — ответила Яна.
— Вместе? — Олег шагнул ближе. — Ян, ты работала на полставки, а я пахал как лошадь. И сейчас пахаю. А ты сидишь в декрете и качаешь права.
Яна прикусила губу. Слова ранили, но сдаваться было нельзя.
— Хорошо. Давай я выйду на работу через месяц, а ты посидишь с Димой.
Олег фыркнул.
— Ты серьёзно? Кто тебя возьмёт после декрета сразу?
— Возьмут. Я хороший специалист.
— Специалист, — повторил Олег с усмешкой. — Ладно, не будем спорить. Мама остаётся. Точка.
Олег развернулся и вышел из спальни, хлопнув дверью. Дима испугался и заплакал. Яна прижала малыша к груди и тихо запела колыбельную, которую помнила ещё от собственной бабушки.
На следующее утро Яна проснулась от звука льющейся воды. Дима спал в кроватке, за окном было ещё темно. Часы на тумбочке показывали шесть утра. Яна поднялась и вышла на кухню.
Лариса Викторовна стояла у плиты и жарила яичницу. Запах масла и лука заполнил всю квартиру.
— Доброе утро! — бодро сказала свекровь. — Ты рано встала. Или малыш не даёт спать?
— Доброе, — коротко ответила Яна. — Лариса Викторовна, можно попросить?
— Конечно, милая. Что угодно.
— Не могли бы вы готовить позже? Часов в восемь. А то запахи будят Диму.
Лариса Викторовна обернулась, лопатка застыла в воздухе.
— Запахи будят? — Свекровь нахмурилась. — Ян, это же завтрак. Олег в восемь на работу уходит, ему нужно поесть.
— Можно приготовить с вечера. Или Олег сам разогреет.
— Разогреет? — Лариса Викторовна выключила плиту и повернулась к невестке всем корпусом. — Значит, по-твоему, мой сын должен есть вчерашнюю еду? А я что, плохая мать, раз готовлю свежее?
— Я этого не говорила, — Яна потерла виски. — Просто попросила готовить позже.
— Ясно. — Свекровь скрестила руки на груди. — Значит, я должна подстраиваться под твой режим. А то, что Олег работает и ему нужны силы, тебя не волнует.
— Волнует, но…
— Никаких «но»! — Лариса Викторовна перебила Яну. — Я здесь помогаю, а ты мне указываешь, когда готовить! Неблагодарность, вот что это!
Яна открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент из спальни вышел Олег, заспанный и недовольный.
— Что за шум? — пробурчал муж. — Разбудили.
— Твоя жена недовольна, что я завтрак готовлю, — сообщила Лариса Викторовна с обиженным видом.
— Я не недовольна, — начала Яна, но Олег её не слушал.
— Мам, не обращай внимания. Она просто устала. Ян, иди отдыхай, не мешай.
Не мешай. В своей квартире. Яна стиснула зубы и вернулась в спальню. Дима проснулся и требовал еды. Яна взяла малыша, села на кровать и начала кормить. Слёзы сами покатились по щекам, но Яна смахнула их ладонью. Нельзя сейчас раскисать. Нужно думать.
К обеду ситуация накалилась ещё больше. Яна решила приготовить себе еду и подошла к холодильнику — к старому, который якобы был теперь «её». Открыла дверцу и обнаружила, что полки заняты контейнерами и баночками Ларисы Викторовны.
— Лариса Викторовна, — позвала Яна.
Свекровь вышла из гостиной с пультом в руке.
— Да, милая?
— Почему ваши вещи в моём холодильнике?
— А, это. — Лариса Викторовна махнула рукой. — Ну, в мой не влезло всё. Я чуть-чуть подвинула. Тебе же не жалко?
Яна закрыла холодильник и повернулась к свекрови.
— Жалко, — твёрдо сказала Яна. — Вы купили свой холодильник, храните там свои продукты. Мой — мой.
Лариса Викторовна вытаращила глаза.
— Ты серьёзно? Из-за пары баночек такой скандал?
— Это не скандал. Это просьба соблюдать границы.
— Границы! — Свекровь всплеснула руками. — Вот до чего молодёжь докатилась! Границы в семье! Да мы с мужем всё делили пополам, и ничего!
— Я рада за вас, — сухо ответила Яна. — Но у меня другие правила.
Лариса Викторовна фыркнула и вернулась в гостиную. Яна слышала, как свекровь набирала номер и с кем-то разговаривала вполголоса. Скорее всего, звонила Олегу жаловаться.
Так и вышло. Через полчаса муж позвонил Яне.
— Ты совсем озверела? — начал Олег без приветствия. — Мама в слезах! Говорит, ты её из дома гонишь!
— Я не гоню, — устало сказала Яна. — Я попросила не занимать мой холодильник.
— Твой холодильник! Опять ты за своё! Яна, ты понимаешь, что ведёшь себя как эгоистка?
— Понимаю, что защищаю свои границы.
— Границы, — Олег выдохнул. — Слушай, я приеду вечером, и мы всё обсудим. Только прекрати унижать маму.
— Я не унижаю, — возразила Яна, но Олег уже сбросил звонок.
Вечером разговор получился коротким и жёстким. Олег встал на сторону матери, обвинил Яну в неблагодарности и эгоизме. Лариса Викторовна сидела на диване с платком в руках и всхлипывала, изображая жертву.
— Хорошо, — сказала Яна. — Раз так, давайте установим правила. Лариса Викторовна живёт две недели, потом уезжает.
— Две недели? — Олег рассмеялся. — Ян, ты вообще адекватна? Мама согласилась помогать, а ты ей ультиматумы выдвигаешь!
— Это не ультиматум. Это компромисс.
— Компромисс — это когда обе стороны идут навстречу, — заметил Олег. — А ты только требуешь.
— Хорошо. Тогда что ты предлагаешь?
— Я предлагаю перестать устраивать истерики и принять помощь. Мама остаётся, пока сама не решит уехать.
Яна молча кивнула и вышла из комнаты. Спорить дальше не было смысла. Олег принял решение, и менять его не собирался.
Прошла ещё неделя. Лариса Викторовна обжилась окончательно: развесила свои полотенца в ванной, заняла половину шкафа в прихожей, начала приглашать подруг в гости. Яна чувствовала себя чужой в собственном доме.
Однажды вечером, когда Дима спал, Яна сидела на кухне с чашкой остывшего чая и думала, что делать дальше. Продолжать терпеть? Или действовать?
Действовать. Определённо действовать.
Яна достала телефон и открыла контакты. Нашла номер юриста, с которым консультировалась год назад по вопросу наследства. Написала сообщение с просьбой о встрече.
Ответ пришёл на следующий день. Юрист согласилась встретиться в понедельник. Яна записала время и адрес. Теперь оставалось только дождаться.
В субботу Яна попросила Олега посидеть с Димой пару часов.
— Зачем? — насторожился муж.
— Нужно съездить по делам.
— По каким делам?
— Личным, — коротко ответила Яна.
Олег нахмурился, но спорить не стал. Лариса Викторовна тоже была дома, так что Дима точно не останется без присмотра.
Яна оделась, взяла сумку и вышла на улицу. Осенний воздух был свеж и прохладен. Яна глубоко вдохнула и двинулась к метро. Впереди был разговор, который изменит всё.
Юрист приняла Яну в небольшом офисе на третьем этаже бизнес-центра. Женщина лет пятидесяти, с короткой стрижкой и внимательным взглядом, выслушала историю без комментариев. Когда Яна закончила, юрист откинулась на спинку кресла и сложила руки на столе.
— Ситуация неприятная, но решаемая, — сказала юрист. — Квартира оформлена на вас, это ваша собственность. Никто не имеет права жить там без вашего согласия. Даже муж, если вы против.
— А как быть с Олегом? Он же мой муж.
— Брак не даёт автоматического права на проживание в квартире супруга. Если собственность оформлена на одного из супругов до брака, второй может там жить только с согласия владельца. Вы имеете полное право попросить свекровь съехать. И даже мужа, если он будет настаивать на её присутствии.
Яна кивнула, записывая основные моменты.
— А что с холодильником?
— С холодильником проще. Это их имущество, пусть забирают. Вы не обязаны хранить чужие вещи. Можете поставить ультиматум: либо холодильник убирают, либо вы сами вынесете его в подъезд.
Яна поблагодарила юриста и вышла на улицу. План созрел быстро. Нужно действовать решительно, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля.
Домой Яна вернулась к обеду. Лариса Викторовна сидела на диване в гостиной и разговаривала по телефону. Увидев невестку, свекровь натянуто улыбнулась и продолжила беседу. Олег был на работе, Дима спал в кроватке.
Яна прошла на кухню и открыла свой холодильник. Полки снова были заняты контейнерами Ларисы Викторовны. Яна достала их один за одним и переложила в новый серебристый холодильник свекрови. Потом взяла свои продукты из нового холодильника и вернула их на место.
Лариса Викторовна закончила разговор и зашла на кухню.
— Ян, что ты делаешь? — удивлённо спросила свекровь.
— Раскладываю продукты по местам. Ваши — в вашем холодильнике, мои — в моём.
— Но я же говорила, что мне не хватает места!
— Тогда купите меньше продуктов, — спокойно ответила Яна. — Или освободите полки.
Лариса Викторовна покраснела.
— Ты издеваешься? Я старше тебя, я мать Олега! Как ты смеешь так со мной разговаривать?
— Я не издеваюсь. Я соблюдаю границы. Вы купили свой холодильник — пользуйтесь им. Мой — мой.
Свекровь развернулась и вышла из кухни, громко хлопнув дверью. Через минуту Яна услышала, как Лариса Викторовна звонит Олегу и жалуется на невестку. Голос свекрови дрожал от возмущения.
Вечером Олег вернулся домой злой и напряжённый. Даже не раздеваясь, муж прошёл в спальню, где Яна кормила Диму.
— Что происходит? — резко спросил Олег.
— Ничего особенного. Я просто разложила продукты.
— Мама в слезах! Говорит, ты её выгоняешь!
— Я не выгоняю. Я попросила не занимать мой холодильник.
— Яна, хватит! — Олег повысил голос. — Ты ведёшь себя как ребёнок! Из-за холодильника устраиваешь войну!
— Это не война. Это защита своих прав.
— Прав! — Олег рассмеялся. — Слушай себя! Права в семье! Ты вообще понимаешь, что семья — это компромисс?
— Понимаю. Но компромисс работает, когда обе стороны уступают. А здесь уступаю только я.
Олег стиснул зубы.
— Хорошо. Давай так: мама живёт ещё месяц, помогает тебе с ребёнком. Потом уедет. Устроит?
— Нет.
— Нет? — Олег недоверчиво посмотрел на жену. — Ян, ты серьёзно?
— Вполне. Лариса Викторовна съезжает в течение недели. Если нет — я поменяю замки.
Олег застыл.
— Ты шутишь.
— Не шучу.
— Яна, ты понимаешь, что говоришь? Это моя мать!
— И это моя квартира. Выбирай.
Олег побледнел. Кровь отхлынула от лица мужа, обнажая напряжение в скулах.
— Ты ставишь меня перед выбором? Мать или ты?
— Не мать или я. А уважение к моим границам или игнорирование их. Я не против, чтобы Лариса Викторовна приходила в гости, помогала. Но жить здесь постоянно — нет.
Олег развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Дима вздрогнул и заплакал. Яна прижала малыша к груди и тихо запела колыбельную.
Следующие два дня прошли в напряжённой тишине. Олег почти не разговаривал с женой, а Лариса Викторовна демонстративно игнорировала Яну. Свекровь готовила только для себя и сына, оставляя грязную посуду в раковине. Яна молча мыла за собой и продолжала жить по своему графику.
В среду утром Яна проснулась раньше обычного. Дима спал, за окном только начинало светать. Яна оделась и вышла на кухню. Лариса Викторовна уже была там, раскладывала продукты в свой холодильник.
— Доброе утро, — сухо сказала Яна.
Свекровь не ответила. Яна заварила себе кофе и села за стол. Молчание затягивалось.
— Лариса Викторовна, — начала Яна. — Я понимаю, что вам неприятно. Но это моя квартира, и я имею право устанавливать здесь правила.
Свекровь захлопнула дверцу холодильника и повернулась к невестке.
— Ты думаешь, я не понимаю? — голос Ларисы Викторовны дрожал. — Ты просто хочешь избавиться от меня. Потому что боишься, что Олег любит меня больше, чем тебя.
Яна нахмурилась.
— Это не так. Я просто хочу жить спокойно, без постоянного контроля.
— Контроля? — Лариса Викторовна всплеснула руками. — Я помогаю! Готовлю, убираю, сижу с ребёнком! А ты называешь это контролем!
— Вы помогаете, когда вас не просят. Вы выбросили мои продукты, заняли мой холодильник, раскидали вещи по комнатам. Это не помощь. Это захват территории.
Лариса Викторовна побледнела.
— Захват территории, — медленно повторила свекровь. — Значит, я для тебя враг.
— Не враг. Но и не хозяйка.
Свекровь схватила со стола кружку и швырнула её в раковину. Кружка разбилась на осколки. Дима заплакал в спальне.
— Вот и поговорили, — бросила Лариса Викторовна и вышла из кухни.
Яна подобрала осколки, выбросила их в мусорное ведро и пошла к Диме. Малыш требовал внимания, и всё остальное отступило на задний план.
Вечером Олег пришёл домой раньше обычного. Лариса Викторовна уже собрала вещи и стояла в прихожей с чемоданом.
— Мама, ты куда? — удивился Олег.
— Домой. Здесь мне не рады.
— Мам, не надо так. Яна просто устала.
— Устала? — Лариса Викторовна усмехнулась. — Она мне ясно дала понять, что я здесь лишняя. Так что я ухожу. А ты решай, с кем тебе быть.
Свекровь открыла дверь и вышла в подъезд. Олег бросился за матерью, но Лариса Викторовна уже спускалась по лестнице. Муж вернулся в квартиру и посмотрел на Яну.
— Довольна? — спросил Олег.
— Нет, — честно ответила Яна. — Я хотела договориться, а не устраивать скандал.
— Договориться? — Олег рассмеялся. — Ян, ты выставила маму на улицу!
— Я не выставляла. Лариса Викторовна ушла сама.
— Потому что ты довела её до этого!
Яна вздохнула.
— Олег, послушай. Я не хотела ссориться. Но я не могу жить в постоянном напряжении. Твоя мама не уважает мои границы, ты её поддерживаешь. Как мне быть?
— Тебе быть нормальным человеком! Принять помощь и не устраивать истерик из-за холодильника!
— Холодильник — это не повод, а последняя капля. Лариса Викторовна ведёт себя здесь как хозяйка, а я чувствую себя гостьей. В своей квартире!
Олег покачал головой.
— Знаешь что, Яна? Ты просто эгоистка. Думаешь только о себе.
— Может быть, — согласилась Яна. — Но это моя квартира, и я имею право жить здесь так, как хочу.
Олег сжал кулаки.
— Твоя квартира, — повторил муж. — Хорошо. Раз так, живи сама. Я ухожу.
— Куда?
— К маме. Она хотя бы ценит, что я для неё делаю.
Олег прошёл в спальню, собрал вещи в сумку и вышел в прихожей. Яна стояла у двери в детскую и смотрела, как муж одевается.
— Олег, подожди, — тихо сказала Яна. — Давай поговорим спокойно.
— Не о чем говорить, — отрезал муж. — Ты сделала выбор. Я тоже.
Олег хлопнул дверью и ушёл. Яна осталась стоять в коридоре одна. Дима спал в кроватке, квартира была тихой и пустой. Яна прошла на кухню и села за стол. Слёзы не шли — только усталость и облегчение.
На следующее утро Яна проснулась от звонка в дверь. Открыла — на пороге стояли двое мужчин в рабочей одежде.
— Забрать холодильник? — спросил один из них.
Яна кивнула.
— Да, забирайте.
Мужчины зашли, отключили серебристый холодильник Ларисы Викторовны и вынесли его в подъезд. Яна закрыла за ними дверь и вернулась на кухню. Теперь здесь стоял только один холодильник — её, старый, но надёжный. Внутри лежали детское питание, сцеженное молоко, овощи, фрукты. Всё, что действительно имело значение.
Яна открыла холодильник, достала йогурт и села завтракать. За окном шёл дождь, капли стекали по стеклу, оставляя мокрые дорожки. Дима проснулся и захныкал. Яна взяла малыша на руки, прижала к груди и прошлась по квартире.
Здесь было тихо. Никто не указывал, когда готовить завтрак. Никто не занимал холодильник чужими контейнерами. Никто не выбрасывал продукты без спроса. Яна была хозяйкой своего дома, и это ощущение было невероятно ценным.
Вечером Олег позвонил.
— Я заеду за вещами, — сухо сказал муж.
— Хорошо. Когда?
— Завтра, после работы.
— Договорились.
Олег приехал в шесть вечера. Яна открыла дверь, пропустила мужа внутрь. Олег прошёл в спальню, собрал оставшиеся вещи в коробку. Дима лежал в кроватке и играл с погремушкой.
— Как он? — спросил Олег, глядя на сына.
— Хорошо. Ест, спит, растёт.
Олег кивнул.
— Ян, давай серьёзно поговорим.
— Давай.
Они сели на диван в гостиной. Олег положил руки на колени и посмотрел на жену.
— Я не понимаю, что произошло. Мама хотела помочь, а ты устроила скандал.
— Олег, твоя мама не просто помогала. Лариса Викторовна пыталась захватить контроль над моей квартирой. Выбросила продукты, притащила свой холодильник, раскидала вещи. Ты этого не видишь?
— Вижу, что мама старалась, а ты её оттолкнула.
Яна покачала головой.
— Мы по-разному смотрим на ситуацию.
— Похоже на то, — согласился Олег. — И что дальше?
— Дальше ты решаешь, с кем тебе быть. Если с мамой — живи у мамы. Если со мной — тогда уважай мои границы.
Олег встал.
— Значит, ультиматум.
— Не ультиматум. Правила.
— Правила, — повторил Олег. — Хорошо. Я подумаю.
Муж взял коробку с вещами и вышел из квартиры. Яна закрыла за мужем дверь и прислонилась к косяку. Внутри было пусто, но не страшно. Впервые за долгое время Яна чувствовала, что контролирует свою жизнь.
Прошла неделя. Олег не звонил, не писал. Яна справлялась одна: кормила Диму, гуляла с малышом, готовила еду, убиралась. Было тяжело, но спокойно. Никто не критиковал, не указывал, не навязывал свои правила.
В субботу Яна сидела у окна с Димой на руках. Малыш уже начинал улыбаться, реагировал на голос матери. Яна смотрела на сына и думала о том, что впереди много трудностей. Но главное — теперь решения принимает она сама. В своей квартире, по своим правилам.
За окном шёл снег. Первый в этом году. Белые хлопья медленно опускались на землю, застывали на ветках деревьев. Яна открыла форточку, и в комнату ворвался холодный воздух. Дима зажмурился и потянулся к матери. Яна закрыла окно и прижала малыша к груди.
— Всё будет хорошо, — прошептала Яна. — Обязательно будет.
В понедельник утром в дверь позвонили. Яна открыла — на пороге стоял Олег. Без сумок, без вещей. Просто стоял и смотрел.
— Можно войти? — спросил муж.
Яна кивнула и пропустила Олега внутрь. Муж разделся, прошёл в гостиную и сел на диван.
— Я думал, — начал Олег. — Много думал. И понял, что ты права.
Яна присела рядом.
— В чём именно?
— В том, что мама перегибала палку. Я просто не хотел этого видеть. Потому что для меня она всегда была авторитетом. А тут ты, моя жена, говоришь, что мама неправа. И я выбрал маму, потому что так привык.
Яна молчала, давая мужу договорить.
— Но теперь я понял, что семья — это не только мама. Это ещё и ты, и Дима. И если я хочу, чтобы у нас была семья, нужно уважать твои границы. Не всегда соглашаться, но уважать.
— И что ты предлагаешь? — тихо спросила Яна.
— Предлагаю попробовать заново. Жить здесь, вместе. Без мамы. Лариса Викторовна может приходить в гости, помогать, но жить — нет. Устроит?
Яна кивнула.
— Устроит. Но есть условие.
— Какое?
— Если у нас возникнут разногласия, мы обсуждаем их вместе. Не зовём родителей, не устраиваем скандалы. Просто разговариваем.
Олег протянул руку.
— Договорились.
Яна пожала руку мужа, и впервые за долгое время улыбнулась по-настоящему.
Вечером они сидели на кухне, пили чай и говорили о планах. Дима спал в кроватке, за окном шёл снег. Старый холодильник тихо гудел в углу, храня детское питание и сцеженное молоко — то, что действительно имело значение в этом доме.
Яна встала, подошла к окну и посмотрела на улицу. Снег уже укрыл землю белым покрывалом. Всё было чисто, спокойно, по-новому. Впереди ждали трудности, споры, компромиссы. Но теперь Яна знала главное: в этом доме она — хозяйка. И никто не имеет права это оспаривать.
Олег подошёл сзади и обнял жену.
— Прости, что не услышал тебя сразу, — тихо сказал муж.
— Главное, что услышал сейчас, — ответила Яна.
Они стояли у окна, обнявшись, и смотрели, как падает снег. В квартире было тепло и тихо. Старый холодильник продолжал гудеть, храня продукты для их маленькой семьи. Серебристого громоздкого соседа больше не было — как и тех правил, что пытались навязать Яне чужие люди.
Теперь здесь были только её правила. И это было самое важное.
