— Дим, я больше не могу! Эта квартира… я тут просто дышать не могу! — Женя в отчаянии опустилась на край кровати, обхватив голову руками.
Дима присел рядом, осторожно обняв жену за плечи. В его глазах читалась смесь тревоги и решимости.
— Женечек, послушай. Я знаю, что сейчас тяжело. Но это временно. Мы справимся, вот увидишь.
Женя подняла на мужа заплаканные глаза:
— Как справимся? Твоя мать… да она же с ума нас сведёт своими правилами! Я чувствую себя заключённой в этом доме!
Дима тяжело вздохнул. Он и сам не знал, как долго они смогут выдержать это испытание. Но выбора у них не было…
А началось всё три месяца назад. Дима и Женя, молодая пара, только-только начавшая свою семейную жизнь, казалось, были на пороге счастливого будущего. Съёмная квартира в спальном районе, ипотека на строящееся жильё, стабильная работа у обоих — всё шло по плану.
Пока однажды утром Женя не проснулась с тошнотой, которая не проходила целый день.
— Дим, — сказала она вечером, встречая мужа с работы, — кажется, у нас будет ребёнок.
Дима застыл в дверях, не веря своим ушам. А потом радостно подхватил Женю на руки, закружив по маленькой прихожей.
— Девочка моя! Ты меня самым счастливым сделала! – шептал он ей на ухо, пока Женя смеялась, уткнувшись ему в плечо.
Но радость длилась недолго. Токсикоз у Жени оказался настолько сильным, что через месяц ей пришлось уволиться с работы — она просто физически не могла выполнять свои обязанности.
— Ничего, справимся, — уверенно говорил Дима, глядя на бледную жену. — Главное — твоё здоровье и здоровье малыша. Я возьму дополнительные смены, всё будет хорошо.
Он старался не показывать своего беспокойства, но в глубине души понимал: без зарплаты Жени им придётся туго. Ипотека и аренда съедали львиную долю их общего дохода, а теперь ещё и траты на врачей, обследования, лекарства…
А потом грянул гром. В один далеко не прекрасный день Дима вернулся домой раньше обычного, с потерянным видом.
— Жень, меня сократили, — тихо сказал он, опустившись на стул. — Отдел закрывают, всех под нож…
Женя, с трудом поднявшись с дивана, где проводила большую часть дня из-за плохого самочувствия, подошла к мужу и крепко обняла его.
— Мы что-нибудь придумаем, — прошептала она, хотя в груди уже нарастала паника.
Два месяца они пытались справиться сами. Дима брался за любую подработку, но этого катастрофически не хватало. Долг за ипотеку начинал копиться, а хозяин съёмной квартиры грозился выселить их…
— Дим, может… может, попросимся к твоей маме? — неуверенно предложила Женя однажды вечером, когда они в очередной раз пытались сосчитать копейки до зарплаты.
Дима вздрогнул. Мысль о переезде к матери приходила ему в голову, но он гнал её прочь. Галина Павловна, его мать, была женщиной своеобразной. Властная, привыкшая всё контролировать, она никогда не одобряла выбор сына. Женю она терпела, но любовью там и не пахло.
— Ты уверена? — спросил он, вглядываясь в лицо жены. — Ты же знаешь, какая она…
Женя грустно улыбнулась:
— Знаю. Но у нас нет выбора, милый. Это временно, пока мы не встанем на ноги. Справимся.
Дима кивнул. Он понимал: другого выхода нет.
Звонок в дверь прозвучал как приговор. Дима и Женя переглянулись, собираясь с духом. За дверью их ждала новая жизнь — и Галина Павловна.
Дверь открылась, явив высокую женщину с идеальной укладкой и цепким взглядом.
— Ну наконец-то, — произнесла она вместо приветствия. — Я уж думала, вы передумали.
— Здравствуй, мама, — Дима попытался улыбнуться. — Спасибо, что согласилась нас принять.
Галина Павловна окинула критическим взглядом сына, невестку и их немногочисленные пожитки.
— Проходите уже, — вздохнула она. — Только сразу договоримся: в моём доме — мои правила.
Женя и Дима синхронно кивнули. Выбора у них всё равно не было.
Галина Павловна провела их в гостиную, где на журнальном столике уже лежал аккуратно отпечатанный лист бумаги.
— Вот, ознакомьтесь, — она протянула лист Диме. — Это правила проживания в моей квартире. Извольте их соблюдать.
Дима начал читать вслух, с каждым пунктом всё больше расширяя глаза:
-
В ванной комнате находиться не более 15 минут. Вода — ценный ресурс!
-
Выходя из комнаты, обязательно выключать свет. Даже если вышли на минуту.
-
Телевизор смотреть только с 19:00 до 21:00. В остальное время заниматься полезными делами.
-
Готовить на кухне разрешается только с 12:00 до 14:00 и с 18:00 до 19:00. В другое время — только чай.
-
Стирка — только по вторникам и пятницам. Никаких исключений!
-
Гости могут приходить только по предварительному согласованию, не чаще раза в месяц.
-
С 22:00 до 6:00 — полная тишина. Никаких шепотов и хождений по квартире.
Список продолжался ещё на полстраницы. Дима замолчал, не в силах продолжать. Женя стояла, прикрыв рот рукой.
— Мама, ты это серьёзно? — наконец смог выдавить из себя Дима.
Галина Павловна посмотрела на сына, как будто ему семь лет, а из школы он принес трояк:
— Абсолютно. Если вам что-то не нравится — дверь там, — она кивнула в сторону прихожей.
Дима и Женя переглянулись. Выбора у них не было.
— Хорошо, мама, — вздохнул Дима. — Мы согласны.
Первая неделя прошла относительно спокойно. Дима и Женя старались соблюдать все правила, Галина Павловна снисходительно наблюдала за их попытками.
Но на восьмой день грянул первый гром.
— Женя! — раздался громкий стук в дверь ванной. — Ты уже 20 минут там сидишь! Немедленно выходи!
Дверь открылась и из за нее показалась бледная Женя, которую знобило.
— Извините, Галина Павловна, — пробормотала она. — Мне нехорошо…
— Нехорошо ей, — фыркнула свекровь. — А счета за воду кто платить будет? Дима!
Дима выскочил из комнаты на крик матери.
— Да, мам?
— Объясни своей жене, что правила для всех одинаковы. Беременная она или нет — это не повод транжирить воду.
Дима попытался возразить:
— Но мама, ей правда плохо…Ну ты ведь тоже была беременной!
— Ничего не знаю, — отрезала Галина Павловна. – Все как-то пережили это. Беременность – не болезнь, не надо прикрываться.
С этими словами она удалилась на кухню, оставив ошарашенную пару в коридоре.
— Прости, прости меня — прошептал Дима, обнимая Женю. — Мы что-нибудь придумаем.
Но с каждым днём становилось только хуже. Галина Павловна, словно почуяв слабину, закручивала гайки всё сильнее.
— Дима! Почему свет в коридоре горит? Ты что, забыл правила? — кричала она, заставляя сына вскакивать среди ночи.
— Женя! Ты опять на кухне не вовремя? А ну марш в комнату, нечего холодильник опустошать! — отчитывала она невестку, заставшую её за поеданием пирожных в неурочное время.
Каждый день превращался в испытание. Дима пытался найти работу, но постоянное напряжение дома не давало сосредоточиться. Женя почти не выходила из комнаты, боясь лишний раз попасться на глаза свекрови.
Однажды вечером, когда Галина Павловна ушла к соседке, Дима и Женя наконец-то смогли поговорить без опаски.
— Дим, я больше не могу, — прошептала Женя, глотая слёзы. — Это какой-то кошмар. Я чувствую себя заключённой.
Дима обнял жену:
— Я знаю, милая. Я тоже на пределе. Но куда нам идти? У нас нет денег даже на съёмную квартиру…
— Может, к моим родителям? — неуверенно предложила Женя.
Дима покачал головой:
— Ты же знаешь, у них однушка. Куда мы там еще? Вчетвером в одной комнате?
Они сидели молча, не зная, что делать дальше. Казалось, выхода нет.
А на следующий день случилось то, что окончательно переполнило чашу их терпения.
Женя, измученная очередным приступом тошноты, забыла выключить свет в ванной. Галина Павловна, заметив это, устроила настоящий скандал.
— Вы что, совсем обнаглели? — кричала она. — Я вас пустила из милости, а вы так мою доброту цените?
— Мама, ну ты же видишь, Жене плохо, — пытался урезонить её Дима.
— Плохо ей! А мне хорошо, по-твоему? Я на пенсии, между прочим, каждую копейку считаю. А вы тут свет жжёте почём зря!
— Галина Павловна, — тихо сказала Женя, — мы благодарны вам за помощь. Но, может быть, нам стоит съехать? Мы найдём другой выход…
Галина Павловна резко замолчала. А потом произнесла ледяным тоном:
— Вот значит как? Неблагодарные. Ну что ж, вольному воля. Чтобы завтра духу вашего здесь не было.
С этими словами она удалилась в свою комнату, громко хлопнув дверью.
Дима и Женя остались стоять в коридоре, не веря в то, что только что произошло.
— И что теперь? — прошептала Женя.
Дима крепко обнял жену:
— Теперь мы уходим отсюда. Прямо сейчас. Я найду работу, мы справимся. Главное — мы вместе.
Они быстро собрали вещи. У двери Женя обернулась и тихо произнесла:
— За помощь спасибо, больше к вам не обратимся.
Они вышли из квартиры с чувством облегчения и тревоги одновременно. Впереди их ждала неизвестность, но они были уверены: вместе они справятся с любыми трудностями.
А Галина Павловна осталась одна в своей идеально чистой квартире, где свет выключался строго по расписанию, а вода экономилась до последней капли. Она не могла признаться даже себе, что в глубине души надеялась: сын с невесткой одумаются и вернутся.
Но они не вернулись.
Дима и Женя шли по ночному городу, держась за руки. Их вещи уместились в два небольших чемодана — всё, что осталось от их прежней жизни.
— Куда мы идём? — тихо спросила Женя, когда они остановились перевести дух.
Дима посмотрел на часы — было уже далеко за полночь.
— Знаешь, у меня есть идея, — сказал он, доставая телефон. — Помнишь Серёгу с прежней работы? Он вроде говорил, что сдаёт комнату в коммуналке…
Через полчаса они уже стояли перед обшарпанной дверью в старом доме на окраине города. Сергей, заспанный и взъерошенный, впустил их без лишних вопросов.
— Располагайтесь, — зевнул он, показывая на узкую кровать в углу комнаты. — Утром разберёмся.
Утро встретило их запахом свежесваренного кофе и гулом общей кухни. Женя, бледная после бессонной ночи, с благодарностью приняла чашку чая из рук Сергея.
— Ну, рассказывайте, — сказал он, садясь напротив.
И они рассказали. О сокращении Димы, о тяжёлой беременности Жени, о невыносимой жизни под крылом Галины Павловны. Сергей слушал молча, лишь изредка качая головой.
— Слушайте, — сказал он, когда они закончили. — Оставайтесь пока здесь. Комната всё равно пустует, а вам нужно время, чтобы встать на ноги.
— Но мы не можем просто так… — начал было Дима.
— Можете, — отрезал Сергей. — Считайте это дружеской помощью. А там разберёмся.
В тот же день Дима отправился на поиски работы. Он обзванивал знакомых, рассылал резюме, звонил по объявлениям. Вечером, уставший, но полный решимости, он вернулся в их новый дом.
— Ну как? — спросила Женя, встречая его у двери.
— Пока ничего конкретного, — вздохнул Дима. — Но есть пара перспективных вариантов. Завтра пойду на собеседование.
Женя обняла мужа:
— Справимся. Я в тебя верю.
Дни потекли своим чередом. Дима продолжал искать постоянную работу, хватаясь за любые подработки, днем бегая на собеседования, а вечерами подрабатывая курьером. Женя, чувствуя себя немного лучше, начала помогать соседке по коммуналке с онлайн-заказами — та держала небольшой интернет-магазин.
Их комната постепенно обрастала уютом. Старенький диван, найденный на распродаже, заменил узкую кровать. На стене появился самодельный коллаж из фотографий — их маленькая семейная история.
Однажды вечером, когда они сидели на кухне, попивая чай, в дверь постучали. На пороге стояла Галина Павловна.
— Мама? — удивлённо выдохнул Дима. — Как ты нас нашла?
Галина Павловна, непривычно растерянная, переминалась с ноги на ногу.
— Сергей позвонил, — наконец сказала она. — Сказал, что вам нужна помощь.
Повисло неловкое молчание. Женя первой нарушила тишину:
— Проходите, Галина Павловна. Чаю хотите?
За чаем Галина Павловна, избегая смотреть им в глаза, начала говорить:
— Я… я была неправа. Все эти правила, крики… Я просто боялась. Боялась, что вы воспользуетесь мной и уйдёте. А в итоге сама вас выгнала.
Она достала из сумки конверт:
— Вот, возьмите. Это деньги, которые я откладывала… на чёрный день. Кажется, он настал.
Дима попытался отказаться, но Галина Павловна настояла:
— Возьмите. Считайте это моим извинением. И… и приглашением вернуться. Если захотите.
Они проговорили до поздней ночи. О страхах и надеждах, о прошлом и будущем. О малыше, который должен был вот-вот появиться на свет.
Когда Галина Павловна ушла, пообещав вернуться через пару дней, Дима и Женя долго сидели молча.
— И что теперь? — наконец спросила Женя.
Дима взял её за руку:
— Теперь у нас есть выбор. И мы его сделаем вместе.
Через месяц они вернулись в квартиру Галины Павловны. Но теперь всё было иначе. Не было больше жёстких правил и крика. Была семья — три поколения под одной крышей, учащиеся жить в любви и понимании.
А ещё через два месяца в их доме раздался первый крик новой жизни — родилась маленькая Алиса. И Галина Павловна, держа на руках внучку, впервые за много лет плакала — от счастья и осознания того, как много она чуть не потеряла из-за своего упрямства.
— Знаешь, — сказала она однажды Жене, — я всегда думала, что главное — это порядок и правила. А оказалось, что главное — это любовь и умение прощать.
Женя улыбнулась, глядя на свекровь, ставшую для неё второй мамой:
— Главное — что мы все это поняли. И теперь у нас всё будет хорошо.
И они знали — так и будет. Потому что теперь они были настоящей семьёй, готовой вместе преодолеть любые трудности.
