– Ну чего ты замолчала? Слышишь, что говорю? – голос свекрови в телефоне звучал буднично, словно она просила передать соль за ужином.
– Что? – Анна чуть не выронила телефон. – Галина Петровна, вы… вы это серьёзно?
– А похоже, что я шучу? – В трубке послышался знакомый вздох. – До конца февраля чтобы всё забрали. И шкаф этот свой тоже – который вы на прошлой даче купили.
– Какой конец февраля? – Анна опустилась на стул. – Там же снег по пояс! И вообще… А как же лето? Дети?
– Вот именно – дети, – отрезала свекровь. – Им там теперь не место будет. Мы с дедом жить будем, а не в песочнице играть.
В прихожей хлопнула дверь – вернулся с работы Павел. Дети с криками бросились к отцу.
– Галина Петровна, давайте вечером все вместе обсудим? – Анна старалась говорить спокойно, хотя внутри всё дрожало.
– Что тут обсуждать? Квартиру мы уже продаём. Деньги нужны, сама понимаешь – времена какие.
– Папа! – донёсся голос Светы. – А что мы летом на даче делать будем? Я вчера с Машкой по телефону говорила, мы уже планы строили…
– Какие планы? – спросил Павел, не понимая.
– Пусть муж тебе всё объяснит, – сухо сказала свекровь и отключилась.
Анна сидела, глядя в одну точку. За окном падал январский снег, такой же равнодушный, как голос Галины Петровны.
– Мам, а что случилось? – Миша дёргал её за рукав. – Почему ты плачешь?
– Я не плачу, – Анна провела рукой по щеке и с удивлением обнаружила, что она действительно мокрая. – Паш, нам надо поговорить.
– Что мама сказала? – Павел уже стоял рядом, не снявший куртку, с портфелем в руках.
– Дети, идите пока уроки делать, – Анна попыталась улыбнуться. – Нам с папой надо…
– Ничего мы делать не будем! – вдруг выпалила Света. – Я всё слышала! Бабушка хочет нас с дачи выгнать!
– Света!
– Что «Света»? Я же не маленькая! Все каникулы там проводим, все мои друзья там, огород, качели… А теперь что?
Миша, глядя на сестру, тоже начал хлюпать носом:
– А как же мой велосипед? И удочка новая?
Павел наконец снял куртку, тяжело опустился на диван:
– Так, давайте по порядку. Что конкретно сказала мама?
Анна набрала воздуха:
– Они с отцом продают квартиру и переезжают на дачу. Насовсем. А нам велено до конца февраля забрать все вещи.
– Как – насовсем? – Павел потёр виски. – А зимой как? Там же…
– Вот именно! – Света плюхнулась рядом с отцом. – Там же туалет на улице! И вода из колонки! Бабушка с дедушкой что, совсем тю-тю?
– Так, – Павел строго посмотрел на дочь. – Во-первых, не смей так говорить о старших. Во-вторых…
Он замолчал. «Во-вторых» не находилось.
– А куда мы вещи денем? – практично спросил Миша, оглядывая их небольшую однушку. – У нас же тут…
– Вот именно, – Анна горько усмехнулась. – Тут у нас даже твоему конструктору места нет, а там… Паш, ты представляешь, сколько всего на даче?
Павел представлял. Старый шкаф, купленный на распродаже пять лет назад. Диван, который они с отцом еле затащили на веранду.
Детские велосипеды, санки, лыжи. Банки с заготовками – гордость Анны. Книги, которые не помещались в городской квартире…
– Может, к маме съездим? – предложил он. – Поговорим?
– Поговорим, – эхом отозвалась Анна. – Как в прошлый раз, да? Когда она решила малину выкорчевать, потому что «только место занимает»?
– При чём тут малина? – не понял Павел.
– При том! Я эту малину три года растила! Дети её собирали! А она взяла и… – Анна осеклась, махнула рукой. – Ладно, дело не в малине. Дело в том, что она уже всё решила. Как всегда.
В комнате повисла тяжёлая тишина.
– Мам, – тихо позвала Света. – А помнишь, как мы в прошлом году с бабушкой картошку пекли? На веранде, в старой печке…
– Помню, – Анна сглотнула комок в горле. – И варенье варили…
– А я с дедом рыбачил! – подхватил Миша. – И он обещал научить меня червей копать!
– Научит, – Павел потрепал сына по голове. – Просто теперь… всё будет по-другому.
– Как – по-другому? – Света упрямо мотнула головой. – Там наши яблони! Мы их сами сажали! И мой домик на дереве! И качели!
– Доча…
– Нет! – она вскочила. – Это нечестно! Почему бабушка так с нами? Мы же… мы же семья!
Анна молча притянула дочь к себе. Света уткнулась ей в плечо и разрыдалась.
Зазвонил телефон – на экране высветилось «Ирина».
– Да? – устало ответила Анна.
– Ань, ты чего трубку не берёшь? – затараторила подруга. – Я тебе уже час звоню! Слушай, тут такое дело… В общем, я сейчас у твоей соседки по даче, у Марь Иванны. Она говорит, твоя свекровь уже и печку на даче переложить заказала, и колодец собирается чистить…
– Что?
– Погоди, это не всё! Она тут всем объявила, что переезжает насовсем. Типа, городская жизнь не по карману…
Павел, видя, как меняется лицо жены, забрал у неё телефон:
– Ир, она тебе перезвонит.
Через два дня они всей семьёй приехали на дачу. Дорогу не чистили – пришлось пробираться по сугробам. Галина Петровна встретила их у калитки.
– Явились, – она поджала губы. – А мы с отцом думали, до весны ждать будете.
– Мам, ну как так можно? – Павел приобнял мать. – Даже не посоветовались…
– А что советоваться? – она отстранилась, поправила платок. – Мы с отцом всю жизнь сами решения принимали. И сейчас справимся.
Виктор Иванович возился с печкой. При виде внуков его лицо просветлело:
– О, подмога пришла! Мишка, давай-ка дрова поможешь занести!
– Пап, – Павел присел рядом с отцом. – Вы это серьёзно задумали? Зимой на даче…
– А что такого? – старик прищурился. – В деревнях люди живут – и ничего. А тут и автобус рядом, и магазин недалеко…
– Деда, – Света подёргала его за рукав. – А как же наш огород? И яблони? И качели?
– Милая, – Галина Петровна присела рядом с внучкой. – Никуда твои яблони не денутся. Будете приезжать в гости…
– В гости? – девочка отшатнулась. – Как в гости? Это же наша дача! Наша!
– Света! – одернул дочь Павел.
– А что Света? – вдруг вступилась Анна. – Правильно она говорит! Сколько лет мы тут всё вместе делали? Крышу перекрывали, забор ставили, грядки копали…
– Вот именно – вместе! – отрезала свекровь. – А теперь нам с отцом помощь нужна. Постоянная. А не «приехали на выходные – уехали».
– Так мы бы помогали! – Анна начинала закипать. – Но зачем же…
– Квартиру продавать? – Галина Петровна горько усмехнулась. – А ты знаешь, сколько сейчас за неё платить надо? Отопление, вода, электричество… А у нас пенсия – слёзы одни.
– Мам, – Павел положил руку матери на плечо. – Мы бы помогли…
– Ой, только не надо! – она дёрнула плечом. – Сами еле концы с концами сводите. Думаешь, не вижу, как Анька в одном пальто третью зиму ходит?
Анна вспыхнула. Да, пальто старое. Но она специально откладывала деньги на новую теплицу для дачи…
– Бабуль, – подал голос Миша, – а можно мы хотя бы удочки заберём? И велик мой?
– И качели? – с надеждой добавила Света.
Галина Петровна вдруг как-то сразу постарела, ссутулилась:
– Конечно можно, деточки. Только куда вы их денете? У вас же…
– Места нет, – закончил за неё Виктор Иванович. – Эх, дети… Всю жизнь мечтали вам дачу оставить. А вышло вот как.
В феврале начали вывозить вещи. Каждые выходные Павел брал машину у друга, и они с Анной разбирали то, что накопилось за пятнадцать лет.
– Выкинуть, – Анна кидала в мешок старые занавески.
– А эти банки? – Павел поднял запылившуюся коробку.
– В мусор. Всё равно не увезём, – она даже не обернулась.
В сарае что-то загремело – это дети добрались до старых игрушек.
– Мам! – донёсся голос Светы. – Тут мой самокат! Помнишь, на нём ещё колесо отваливалось?
– Помню, – буркнула Анна. – В мусор его.
– Как в мусор? – в сарае возмущённо зашептались. – Мам, ну он же почти целый!
– Куда вы его денете? – Анна обернулась к двери. – У нас балкон уже забит велосипедами и лыжами!
Дети притихли. Из дома вышла Галина Петровна, кутаясь в пуховый платок:
– Может, чаю попьёте? Я пирог испекла…
– Некогда, – отрезала Анна. – Нам ещё весь чердак разобрать надо.
Свекровь постояла на крыльце, потом тихо ушла в дом. Павел проводил её взглядом:
– Ань, ну что ты как…
– Как? – она резко развернулась. – Как я? Это у меня что ли идея была всё это устроить?
С чердака посыпалась пыль – дети добрались и туда.
– Папа! – крикнул Миша. – Тут твои старые тетрадки! И мамин школьный дневник!
– И альбомы! – подхватила Света. – Ой, мам, тут ты на фотке такая смешная…
– Не трогайте ничего! – крикнула Анна. – Сейчас поднимусь.
На пыльном чердаке дети сидели над раскрытым альбомом. Первое фото – они с Павлом только купили дачу. Молодые, счастливые. Вот Света делает первые шаги по деревянной веранде. Миша с удочкой – первая пойманная рыба. Свекровь у печки – пироги на Пасху. Свёкор с внуками на качелях…
– Мам, – тихо позвала Света. – А помнишь, как мы тут Новый год встречали? Когда в городе свет отключили?
Анна помнила. Тогда они все спешно перебрались на дачу. Топили печку, жарили картошку, пели песни…
С улицы донёсся голос свекрови:
– Витя! Ты трубу-то проверил? А то как бы не закоптило…
– Всё проверил, – отозвался свёкор. – Печник сказал – лет двадцать простоит.
«Двадцать лет, – подумала Анна. – Они же правда это всерьёз…»
Вечером дома разразился скандал.
– Нет, ну ты видел её лицо? – Анна металась по кухне. – «Может, чаю попьёте»! А то, что мы как проклятые всё выходные по сугробам скачем – это ничего?
– Ань…
– Что «Ань»? Сама всё затеяла, а теперь в домик играет! И отец твой хорош – печника вызвал. Значит, давно планировали!
– Мам, – Света просунула голову в дверь. – Ты кричишь очень…
– А пусть все слышат! – Анна грохнула кастрюлей о плиту. – Пусть знают, как это – когда тебя из родного дома…
– Это их дом, – тихо сказал Павел.
– Что?
– Дача. Она их. Формально.
– Формально? – Анна резко развернулась. – А что мы там сделали – это не считается? Забор? Крыша? Грядки твоей матери любимые? А теплица, на которую я три года копила?
– Теплицу можно забрать.
– Куда? – она истерически рассмеялась. – На балкон? Рядом с великами и лыжами?
В дверь позвонили. На пороге стоял сосед по даче, Сергей Михайлович.
– Извините за поздний визит, – он мялся в дверях. – Тут такое дело… Я слышал, у вас проблема с вещами…
– И что? – устало спросил Павел.
– У меня гараж освободился. Сын машину продал, в Москву переехал… В общем, если нужно место для хранения…
Анна и Павел переглянулись.
– А что, гараж хороший, – продолжал сосед. – Сухой. И от дачи недалеко. Я бы посмотрел за вещами…
– Сергей Михалыч, – Анна вдруг села прямо на пол в прихожей. – А вы… вы знали? Про их планы?
Сосед кивнул:
– Галина Петровна ещё осенью со мной советовалась. Про печку, про воду… Я же учителем труда был, в сантехнике понимаю…
– Осенью? – Павел присел на корточки рядом с женой. – То есть они…
– Давно готовились, – сосед снял шапку, помял в руках. – Только сказать боялись. Особенно тебе, Анют. Галина Петровна говорит: «Она нас не поймёт, она молодая…»
– Молодая, – Анна горько усмехнулась. – А вот что делать – старая не подскажет?
– Я подскажу, – сосед вдруг улыбнулся. – У меня тут идея появилась…
– В общем, так, – Сергей Михайлович разложил на кухонном столе какой-то чертёж. – У вас там летняя кухня есть. Старая совсем, только под дрова используете.
– Ну, – кивнул Павел.
– А если её переделать? Комнату пристроить, веранду… Места хватит, участок позволяет.
Анна хмыкнула:
– И где деньги взять?
– А материал? – сосед постучал пальцем по столу. – Помнишь, Паша, я сарай разбирал? Брус хороший, доски… Всё под навесом лежит. Продам за копейки, по-соседски.
– Думаете, свекровь согласится? – Анна скептически посмотрела на чертёж.
– А куда она денется? – усмехнулся сосед. – Вы же не чужие. Да и помощь им нужна будет – зимой особенно.
Света, крутившаяся рядом, вдруг оживилась:
– То есть у нас будет свой дом? Маленький?
– Погоди радоваться, – оборвала её Анна. – Это всё… – она махнула рукой.
– Что – всё? – не понял Павел.
– А где деньги на работу? На отделку? На…
– На работу денег не надо, – перебил сосед. – Я помогу. Мне всё равно делать нечего – пенсия, скука… Да и другие соседи подключатся. Помнишь Петровича? У него сын плотник.
– Но…
– Слушай, – сосед вдруг стал серьёзным. – Я твоих родителей знаю, Паша. Двадцать лет на даче по соседству. Они же не от хорошей жизни на такое решились. Квартплата, лекарства… Но гордые – помощи не попросят. А так – вы рядом будете. И им спокойнее, и вам место своё.
В комнате повисла тишина. Только чертёж шуршал под пальцами Светы.
– А качели останутся? – подал голос Миша.
– И огород можно будет делить пополам, – вдруг сказала Анна. – А то у меня помидоры в этом году не удались…
– Значит, решено? – Сергей Михайлович поднялся.
– А вы правда поможете? – Павел тоже встал.
– Обижаешь, сосед, – усмехнулся тот. – Я ж на этой даче твоего деда ещё помню. Он эту летнюю кухню сам строил…
К маю летняя кухня превратилась в небольшой, но крепкий домик. Две комнаты, веранда, печка-буржуйка для холодных дней. Как и обещал Сергей Михайлович, соседи помогали кто чем мог – советом, руками, материалами.
Галина Петровна поначалу ворчала – мол, только шум и грязь. Но когда увидела, как Павел с соседями таскает брёвна, как Анна сама красит стены, притихла. А потом и вовсе начала выносить работникам то пирожки, то щи в термосе.
Виктор Иванович взялся руководить стройкой. Ковылял с палочкой вокруг домика, давал указания: – Окна надо на восток, чтобы солнце с утра. И крылечко повыше, а то весной затопит…
Дети крутились под ногами, путались, но всем хотелось помочь. Миша таскал гвозди, Света помогала бабушке с обедами для работников.
Однажды вечером, когда основные работы были закончены, Анна разбирала коробки со старыми вещами – что выбросить, что оставить в новом доме.
– Смотри-ка, – Галина Петровна присела рядом, достала старую фотографию. – Это мы с отцом сюда только переехали. Ремонт делали, печку перекладывали…
– Как вы сейчас, – кивнула Анна.
– Да… – свекровь помолчала. – Знаешь, я ведь тогда тоже злилась. На свекровь свою – твоего деда мать. Она нам эту дачу отдала, а сама в сторожку перебралась. Я всё думала – как так можно? А теперь вот…
– Теперь вот так, – эхом отозвалась Анна.
К августу окончательно обжились. В большом доме – свекры, в малом – они с детьми. Огород поделили – Галине Петровне картошка с капустой, Анне помидоры с зеленью. По утрам Виктор Иванович с Мишей ходили рыбачить, вечерами все собирались на веранде у стариков – чай пить, новости обсуждать.
– А знаешь, – сказал как-то Павел, глядя, как мать с Анной спорят из-за огурцов. – По-моему, всё правильно вышло.
– В смысле?
– Ну… Теперь у каждого свой угол. Но мы всё равно – семья.
Анна промолчала. Семья – это когда бабушка учит внучку печь пироги, а дед с внуком червей копают. Когда вечером все свои, а днём у каждого своя жизнь. Когда можно поругаться, но к ужину всё равно собраться за одним столом…
– Слышь, сосед! – окрикнул их Сергей Михайлович через забор. – А баня-то у вас старая совсем! Может, осенью новую срубим?
– Да ну вас с вашими стройками, – проворчала из своего окна Галина Петровна. – Только пыль развели…
Но все знали – согласится. Потому что своих без бани не оставишь. А они теперь все здесь – свои.
С тех пор так и повелось: летом – суета на участке, зимой – помощь старикам. Ворчат, спорят, мирятся. Как все нормальные люди. Как все нормальные семьи.
А той прошлой жизни, когда всё делилось на «мои вещи» и «ваша дача», будто и не было. Ведь главное – не вещи, а люди. И даже если кажется, что рушится всё – можно построить заново. Главное – вместе.
