— Машенька, ну пожалуйста, выручи! Всего на пару дней.
Мария вздохнула, глядя на сестру. Анна смотрела умоляюще, прижимая к груди сумочку. Всклокоченные волосы, небрежно собранные в хвост, потрескавшаяся помада на губах, потёртая куртка — всё говорило о её нынешнем положении.
— Аня, я уже давала тебе в прошлом месяце, — Мария опустила взгляд на свой округлившийся живот, который нежно поглаживала. — У нас с Серёжей сейчас каждая копейка на счету. Коляска, кроватка, пелёнки…
— Да знаю я! — Анна всплеснула руками и плюхнулась на стул. — Вечно у тебя отговорки.
В кухне повисла тяжёлая тишина. За окном шумел дворник, сметая опавшие листья — октябрь выдался на редкость тёплым, но неумолимо близилась зима. Мария налила сестре чай, молча поставила на стол печенье.
— Дело не в отговорках, — наконец произнесла она, присаживаясь напротив. — Просто мы с мужем тоже планируем бюджет. Через три месяца я уйду в декрет, ещё через два – рожу, доход уменьшится.
Анна фыркнула, схватив печенье.
— Скажи ещё, что тебе свёкры не помогают!
Сёстры были поразительно не похожи друг на друга. Тридцатитрёхлетняя Анна — яркая, шумная, с крупными чертами лица и резкими движениями. Младшая Мария — тихая, сдержанная, с аккуратной причёской и почти незаметным макияжем. Разница в пять лет казалась пропастью, будто родились они в разных мирах.
— Слушай, — Анна вдруг сменила тон на доверительный. — Мне реально надо детям куртки купить. Зима скоро. Я сейчас подработку ищу, отдам, честно.
Звук открывающейся входной двери прервал их разговор.
— Эй, есть кто дома? — раздался мужской голос.
— Мы на кухне, — откликнулась Мария.
Сергей появился в дверном проёме — высокий, широкоплечий, с усталой улыбкой после рабочего дня.
— Привет, Аня, — кивнул он, подходя к жене и целуя её в макушку. — Как там мой малыш? — его ладонь легла на живот Марии.
Анна скривилась.
— Вот, поговори со своей женой, — сказала она. — Детям моим зимнюю одежду купить не на что, а она помочь отказывается.
Сергей переглянулся с Марией, и та едва заметно пожала плечами.
— Слушай, Ань, — он присел рядом с женой. — Дело ведь не только в деньгах. Сколько раз мы тебе помогали? Десять? Пятнадцать? И что-то я не припомню, чтобы ты хоть раз вернула.
— А, вы теперь счёт ведёте? — Анна вскочила. — Я, между прочим, мать-одиночка с тремя детьми!
— Трижды по собственному желанию, — тихо заметила Мария.
Анна резко повернулась к сестре.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что ты трижды по собственному желанию выходила замуж и рожала детей. И трижды разводилась. Это твой выбор, Аня.
— А ты просто завидуешь! — Анна схватила сумку. — У тебя вот только первый ребёнок будет, а у меня уже трое!
— И чему тут завидовать? — Сергей обнял жену за плечи. — Тому, что твои дети еле сводят концы с концами, пока ты перебиваешься случайными заработками и клянчишь деньги у всех подряд?
Лицо Анны исказилось от злости.
— Ненавижу вас, зазнаек! Думаете, такие правильные? — она направилась к выходу. — Ещё пожалеете, попомните мои слова!
Хлопнула дверь. Мария вздохнула, прижавшись к мужу.
— Устала я от этого всего, Серёж.
— Знаю, родная, — он погладил её по волосам. — Но ты же понимаешь, что если дать ей денег сейчас, она вернётся через неделю за новой порцией?
За окном сгущались сумерки. Сергей включил свет, и кухня наполнилась тёплым уютным сиянием.
— У нас на работе премию обещают к Новому году, — сказал он, открывая холодильник. — Может, купим что-нибудь её детям? Не через неё, а напрямую.
Мария кивнула, глядя в окно. Там, в темноте, мелькнула знакомая фигура Анны, стремительно шагающей к автобусной остановке.
— Иногда мне кажется, что мы с ней с разных планет, — прошептала Мария. — Как будто не в одной семье росли.
На следующий день раздался звонок. Звонили родители. Они давно не появлялись у Марии — с того самого дня, как она объявила о беременности. Стояли, переминаясь с ноги на ногу в прихожей, и старательно изображали радость, хотя явно были разочарованы. «А как же Анечка? Ей сейчас помощь нужна с детьми, а тут ты ещё…» — сказала тогда мать. И вот теперь они звонили.
— Машенька, мы заедем сегодня вечером, — сказала мать таким тоном, будто уже стояла на пороге. — Есть серьёзный разговор.
Мария знала — «серьёзный разговор» означал просьбу о деньгах. Для Анны, конечно.
Вечером родители действительно приехали. Отец, невысокий мужчина с проседью в волосах, неловко топтался у двери, пока мать, полная женщина в ярком шарфе, энергично щебетала, проходя в квартиру.
— Ой, как у вас тут уютно! Свеженько! — она окинула взглядом прихожую, будто оценивая обстановку. — А где Серёжа?
— На работе допоздна, — ответила Мария, помогая матери снять пальто. — Проходите на кухню, я чай поставлю.
Они расселись за столом. Мать достала из сумки домашний пирог, завёрнутый в фольгу.
— Твой любимый, с вишней, — улыбнулась она. — Специально испекла.
Мария поставила чашки, заварила чай. Возникла неловкая пауза.
— Ну, рассказывайте, как у вас дела, — наконец произнесла она.
Отец прокашлялся.
— Да что у нас… Всё как всегда. Вот, котёл в доме барахлит, мастера вызывали. Пятнадцать тысяч за ремонт содрал, ирод!
— Дорого нынче жить, — подхватила мать, разливая чай. — Цены растут, пенсии не успевают. А тут ещё Анечка со своими проблемами…
Вот оно. Мария внутренне напряглась.
— Что с Аней?
— Да как что? — всплеснула руками мать. — Детям в школу ходить не в чем! Младшему ботинки нужны, старшим куртки зимние. А где ей взять? Она мать-одиночка!
— Мам, — Мария отставила чашку. — Аня вчера приходила с той же просьбой. Я понимаю её ситуацию, но мы сейчас тоже копим на ребёнка.
— Тебе свёкры помогают! — перебил отец. — Квартиру купили, деньгами снабжают.
— А разве это плохо, что родители Сергея заботятся о нас? — спросила Мария. — Они и внуку рады, и нам помогают по мере возможности.
— Вот именно! — мать энергично закивала. — У тебя всё есть, а у Ани — ничего. А она твоя сестра, между прочим. Родная кровь!
Мария глубоко вздохнула. Этот разговор повторялся из раза в раз.
— Послушайте, — она подалась вперёд. — Я люблю Аню, она моя сестра. Но она взрослый человек и должна нести ответственность за свои решения. Если она решила родить троих детей от разных мужей — это её выбор. Но почему я должна за этот выбор платить?
Отец стукнул ладонью по столу.
— Не смей так говорить о сестре! Она мать-одиночка!
— По собственному выбору, — твёрдо ответила Мария. — Она могла бы работать полный день, а не «перебиваться случайными заработками». Могла бы получить образование. Могла бы подать на алименты, в конце концов!
Родители переглянулись с таким видом, будто Мария сказала что-то кощунственное.
— Дочка, — мать взяла её за руку, — неужели тебе жалко денег для родной сестры? Подумай о детях, они ведь ни в чём не виноваты.
— Я думаю о детях, — Мария мягко высвободила руку. — Именно поэтому на прошлой неделе купила им школьные принадлежности и отвезла. Потому что знаю — если дать деньги Ане, они уйдут неизвестно на что.
Повисла тяжёлая пауза. Отец откашлялся и поднялся из-за стола.
— Пойду покурю, — буркнул он.
Мария молча кивнула. Отец вышел на балкон, а мать продолжала что-то говорить о трудностях жизни с тремя детьми. Вскоре родители ушли, но обещали заглянуть через несколько дней.
Вечером Сергей заметил, что из его бумажника пропала часть денег.
— Странно, — сказал он, перебирая купюры. — Я точно помню, что оставлял здесь три тысячи на автосервис.
— Серёж, проверь хорошо. Может, ты просто забыл, что потратил?
— Исключено, — покачал головой муж. — Я специально отложил на замену масла.
Они решили, что Сергей, видимо, всё-таки ошибся, и не придали этому значения.
Через три дня родители снова появились — на этот раз с коробкой конфет.
— Мимо проезжали, — объяснила мать, — решили заскочить. Как вы тут?
Во время чаепития на кухне отец опять вышел покурить, а мать отлучилась в туалет. Когда они ушли, Мария по какой-то наитии решила проверить свой кошелёк. Из него исчезла тысяча рублей.
Она позвонила Сергею на работу.
— Серёж, у меня из кошелька деньги пропали, — сказала она дрожащим голосом. — И в прошлый раз из твоего бумажника тоже. Это случилось после визита родителей.
Сергей помолчал.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Я точно помню, сколько у меня было.
— Слушай, ну ты действительно могла не досчитаться тысячи рублей. Не накручивай себя.
Через неделю родители вновь приехали, теперь с пирогом «для будущей мамочки».
После их ухода Маша вновь обнаружила, что из кошелька опять исчезли деньги. В этот раз она была абсолютно уверена.
Вечером, когда Сергей вернулся с работы, Мария рассказала ему о своих подозрениях.
— Серёж, кажется, родители берут наши деньги. Я уже несколько раз замечала пропажу после их визитов.
Сергей задумчиво провёл рукой по волосам.
— Да, я тоже заметил, что из бумажника исчезают деньги. Думал, что забываю, на что трачу.
— Мне так стыдно перед тобой, — Мария опустила голову.
— Да ладно, Машунь. Не переживай, — он обнял жену за плечи. — В конце концов, мы не обеднеем, если лишимся пары тысяч. Пусть это будет на их совести.
Маша никак не могла принять происходящее. Голова гудела от мыслей — что делать с этой неловкой ситуацией? Почти неделю она прокручивала разные варианты, когда вдруг раздался телефонный звонок.
— Машенька, мы с папой вечерком заглянем, — прощебетала мать в трубку.
Положив телефон, Маша заглянула в комнату к мужу: — Родители вечером заедут.
Серёжа только кивнул, продолжая шуршать газетой. — Понял, скоро освобожусь.
У Маши вдруг сложился план. Тихонько пройдя в прихожую, она достала свой кошелёк и Серёжин бумажник. Вытащила все купюры, спрятала их в шкатулку с украшениями. Вместо денег вложила два одинаковых листочка: «Мама и папа, извините, но деньги нам нужны самим».
Серёжу она решила не посвящать — знала, что он только отмахнётся, скажет оставить всё как есть. А ей нужна была ясность.
Вздохнув, Маша присела на край кровати. Внутри теплилась надежда, что она ошибается, что совпадение чистой воды путает ей все карты.
Вечером родители появились точно в назначенное время.
— Как поживаете, детки? — приветливо спросила мать, проходя в квартиру.
Отец держал в руках коробку конфет.
— Вот, к чаю, — буркнул он, протягивая подарок.
Мария заварила чай, нарезала торт, который принесла свекровь накануне. Родители, уютно устроившись за столом, рассказывали последние новости. Об Ане — как обычно, с восхищением, о её детях — с гордостью. О соседях, о ценах, о погоде.
В какой-то момент отец поднялся.
— Схожу покурю, — сказал он.
Мария продолжала разговор с матерью, стараясь не показывать волнения. Через несколько минут отец вернулся с балкона. Он побелел как мел, даже губы потеряли цвет.
— Что-то меня мутит, — пробормотал он, тяжело опускаясь на стул. — В голове всё плывёт.
— Может, таблетку дать? — участливо спросила Маша.
— Не надо, — отрезал отец. — Сейчас пройдёт.
Разговор не клеился. Отец сидел мрачный, мать пыталась поддерживать беседу, но и она чувствовала, что что-то изменилось. Вскоре она засобиралась домой.
— Папе отдохнуть надо, — пояснила она. — Давление у него скачет.
Когда они уже были в дверях, отец вдруг резко повернулся.
— Ты что рехнулась? — выпалил он. — Ты думаешь, что мы у тебя воруем деньги? Нам чужого не нужно!
Мария вздрогнула от неожиданности. Она не ожидала такой прямой реакции. Рядом появился Сергей, привлечённый шумом.
— В чём дело? — спросил он.
— Не притворяйтесь! — продолжал отец. — Я всё видел! Записки ваши подлые!
Произнеся эти слова, отец сразу понял, что выдал себя. Мария с Сергеем невольно рассмеялись — не от веселья, а от абсурдности ситуации.
— Что смешного? — лицо матери исказилось от злости.
— Пойдём, мать, — бросил он. — Нечего нам тут делать.
— А ты, — мать ткнула пальцем в Марию, — ты всегда была меркантильной! Всегда думала только о себе! Даже для родной сестры денег пожалела!
Дверь захлопнулась с такой силой, что зазвенели стёкла в серванте.
Мария и Сергей остались в прихожей одни. Она прижалась к мужу, пытаясь справиться с дрожью.
— Ты в порядке? — спросил он, гладя её по волосам.
— Не знаю, — честно ответила Мария. — Я ведь их люблю, понимаешь? Несмотря ни на что.
Сергей обнял её крепче.
— Знаю, родная. Но они сами сделали выбор.
С того дня телефон молчал как заколдованный. Родители не звонили, не заглядывали на чай. Неделя тишины давила на Машу, и она наконец набралась решимости сама позвонить – не родителям, сестре.
Сердце заколотилось, когда в трубке раздался Анин голос.
– Аня, привет, – начала Маша, запинаясь на каждом слове. – Как вы там? Детишки как?
– А что это ты вдруг вспомнила о нас? – ледяным тоном отрезала Анна. – Теперь интересно стало?
– Ты о чём? – Маша растерянно присела на табуретку. – Я всегда спрашиваю про вас, ребятам вот тетради к школе купила…
– Ага, – перебила Анна. – Думаешь, если пару тетрадок бросишь, так уже святая? Дешево отделаться хочешь, сестрёнка?
— Аня, я звоню узнать, как родители, — сдержанно произнесла Мария. — Мы… немного поссорились.
— Знаю я, как вы поссорились, — в голосе Анны звучало презрение. — Мама всё рассказала. Пожадничала для родной сестры несчастные копейки!
Мария глубоко вдохнула, пытаясь сохранить спокойствие.
— Аня, дело не в копейках. Родители брали наши деньги без спроса. Это… воровство.
– Да как ты смеешь! – Анна просто взорвалась. – Ничего они не крали! Просто пытались мне с детьми помочь, раз уж ты носом крутишь!
– Аня, я всегда готова помогать, – у Маши задрожал голос, она сжала трубку крепче. – Но всему же есть какая-то граница, пойми…
– Просто задрала нос, как замуж выскочила, – отрезала сестра. – Позабыла, откуда вышла.
– Анечка, мы же родные люди, – совсем тихо произнесла Маша.
– Были родными, – холодно поправила Анна. – А теперь ты мне никто. И звонить больше не вздумай.
Короткие гудки ударили по ушам как пощёчина.
Маша медленно положила трубку. За окном кружился первый снег – пушистый, лёгкий, укутывающий всё вокруг белым покрывалом. Со двора доносился детский смех – мальчишки гоняли снежки, радуясь первому снегопаду. Мир продолжал жить своей жизнью, но для Маши он вдруг потерял все краски.
Дверь чуть скрипнула. Серёжа присел рядом на диван.
– Сестре звонила? – тихо спросил он.
Маша только кивнула, смахивая непрошеную слезу.
– Что сказала?
– Сказала, что больше не сестра мне, – Машин голос срывался. – Они все уверены, что я во всём виновата. Что денег пожадничала.
Серёжа просто обнял её, прижал к себе крепко-крепко.
– Не могу поверить, – проговорила Маша, глядя на падающий снег. – Мне казалось, им хотя бы неловко будет… А они меня же и обвиняют.
– Людям легче найти оправдание, чем признать ошибку, – вздохнул Серёжа.
– И знаешь, что самое невыносимое? – Маша посмотрела мужу в глаза. – Я их всё равно люблю. И родителей, и Аньку. Как бы они ни поступали.
Сергей погладил её по щеке.
— Давай попробуем ещё раз поговорить с ними? Может, когда эмоции улягутся…
— Нет, — покачала головой Мария. — Они сделали свой выбор. И Аня тоже.
За окном продолжал падать снег, заметая следы, стирая границы между домами, деревьями, дорогами.
Маша опустила ладонь на живот, где сын или дочка – они еще не знали – напомнил о себе легким движением. Несколько месяцев, и малыш появится на свет – их с Серёжей продолжение.
— Знаешь, — тихо сказала она, — наша семья теперь — это мы. Ты, я и малыш.
