— Да что я тебе сделала? Почему ты ведёшь себя так, будто я тут главный враг?! — Танины слова звучали резко, отрывисто, задевая Серёжу за живое.
— Я? Это ты меня сейчас обвиняешь? — голос мужа тоже повысился. Он ходил по комнате из угла в угол, стараясь найти хоть какое-то разумное объяснение случившемуся.
— Да потому что я устала… — Татьяна не договорила, в сердцах взмахнула рукой. — Ладно, вообще-то всë бесполезно…
— Нет, поговори со мной нормально! — Сергей остановился, и в этот момент вошла его мать, Галина Михайловна, с видом, будто вот-вот произойдёт катастрофа.
— А вы чего здесь шумите? — несмотря на заданный вопрос, по еë тону и выражению лица было ясно, что она уже всё понимает по-своему. — Нельзя, что ли, спокойно объясниться?
— Спокойно? Да я уже сто раз пыталась, — буркнула Татьяна и только тут заметила, что Галина Михайловна принялась развешивать выстиранные полотенца, явно делая вид, что и не думает лезть в разговор.
Сергей глядел на свою жену, то и дело порываясь что-то сказать, но слов не находил. Наконец он тяжело выдохнул, опустил плечи и сел на стул.
— Мам, Тань, давайте хоть раз спокойно поговорим. Я, честное слово, уже не знаю, что происходит, но ясно одно — все на взводе.
***
Татьяна никогда не была против того, чтобы Галина Михайловна приезжала в гости, даже задерживалась на пару дней. Но только не на целый месяц. То, что свекровь решила сдать свою квартиру родственникам из Челябинска, чтобы «убить трёх зайцев сразу»: и деньжат заработать, и родне помочь, и к молодым приехать, — прозвучало как гром среди ясного неба.
— Танюш, тут такое дело, — заговорил однажды вечером Сергей, когда они уже собирались спать, — Завтра мамуля приедет, не в гости, а пожить! — Он попытался улыбнуться, но понял, что звучит это и вправду не слишком радостно.
— В смысле? — Татьяна откинула одеяло и села на кровати. — А что у неё с квартирой?
— Она её сдаёт на месяц родственникам из Челябинска. Они попросились, а маме заодно денёг подкинут. Ну и чтобы ей самой не болтаться непонятно где, она приезжает к нам, — ответил он и повёл плечами. — Я думал, она тебе сама уже позвонила.
— Нет, не звонила. А ты почему заранее не сказал?
— Да я сам узнал вчера. Думал, сегодня обсудим…
Татьяна нахмурилась, но тут же взяла себя в руки: если уж принято решение, что сделаешь? В конце концов, мать Серёжи частенько помогает, чем может. Да и не сказать, что дома тесно — у них вполне уютная двухкомнатная квартира в спальном районе. «Перебьёмся как-нибудь месяцок», — подумала она.
На следующий день Галина Михайловна появилась на пороге с широкими объятиями и тоном человека, который твёрдо знает, что всё делает правильно.
— Дети, всем привет! Как тут у вас? — она стягивала шарф. — Ой, какие у меня помощники теперь будут. Вдвоём-то нам с Таней на хозяйстве куда веселее!
Татьяна сдержанно улыбнулась: «Ну всё, началось». Но при свекрови старалась быть любезной.
— Проходите, Галина Михайловна, сейчас чаю сделаю…
— Танюш, давай, конечно, сделай, — кивнула та. — А вообще можно и что-то посущественнее приготовить, у меня как раз в сумке продукты: я тут акцию увидела — взяла гречку и куриные грудки по скидке, чтоб вы не тратили зря деньги.
Татьяна удивлённо приподняла бровь. Со скидками и акциями она сама разбиралась не хуже, но промолчала, благодарно кивнула.
Сергей подошёл к матери, обнял её за плечи:
— Мамуль, рассказывай, как дорога? Всё в порядке?
— Всё хорошо, родной. Ой, я рада, что вы меня приютили. А уж мы теперь заживём дружной семьёй!
Таня стояла рядом, переглядывалась с Сергеем и лишь машинально прижимала к себе стопку полотенец, которые собиралась разложить. И как-то сразу ощутила: месяц в таких условиях будет непростым.
С первых же дней Галина Михайловна стала вести себя так, словно дом принадлежал ей. Она раскладывала вещи «как удобнее», «по-своему» сортировала продукты в холодильнике. Татьяна растерянно вздыхала, но старалась не вступать в конфликт.
Вернувшись с работы, Таня обнаружила, что её любимые чашки «переселились» с нижней полки на верхнюю, а керамическая тарелка, которую она берегла для особых случаев, пропала вовсе.
— Серёж, ты не видел мою праздничную тарелку? — тихо спросила она мужа.
— Мама, наверное, убрала куда-то, чтоб «без дела не пылилась», — Сергей передразнил маму, придавая словам тон безобидной шутки. — Спроси у неё.
— Да ладно, найду потом, — пожала плечами Татьяна и отвлеклась на ароматный ужин, который свекровь только что сняла с плиты.
Следующим «звоночком» стал внезапный грандиозный уборочный марш-бросок, который Галина Михайловна начала субботним утром: намывала кафель, протирала пыль на шкафах. Казалось бы, благое дело, но Тане всё время приходилось переделывать за ней то, что свекровь делала так, как было удобно ей, а не Тане с Сергеем. А когда невестка попыталась мягко намекнуть, что так много суеты не нужно, в ответ раздалось:
— Танюш, да я ж из добрых побуждений! Думаю, вы сами рады, что чисто и всё по местам. А я знаю, где что должно лежать, уж поверь моему опыту!
Сергей поначалу не встревал, пытался держать нейтралитет:
— Девочки, давайте жить дружно! Мам, оставь ты эту уборку. Тань, ну не ругайся, она ведь хочет как лучше.
Татьяна хмуро отворачивалась:
— Я, между прочим, не ругаюсь. Но мы сами умеем порядок навести, не маленькие.
***
Через неделю совместной жизни в воздухе запахло грозой. По сути, мелочи: то в суп Галина Михайловна добавит специи, которые Тане не нравились, то полотенца сложит не там, где принято. Но из этих мелочей и складывалась напряжённая обстановка.
— Тань, ну поговори ты с мамой, — не раз просил Сергей, видя, что жена ходит целый день недовольная.
— Сама пусть поговорит! Она же не спрашивает, где и что лежит. Ей проще всё самой взять да переделать. С ней пытаешься договориться, а она говорит: «Ой, да ладно, зачем эти формальности».
Однажды вечером, возвращаясь с работы, Татьяна обнаружила, что на кухне вообще всё переставлено. Её контейнеры с крупой заняли нижний шкаф в углу, а сверху свекровь зачем-то сделала «уголок чая», хотя Татьяна привыкла держать чайные коробки поближе к плите.
— Галина Михайловна, зачем это всё? — растерянно спросила она, войдя и осмотревшись.
— Танюш, я тебя избавила от лишней беготни. Теперь всё логично! Надо — достаёшь чай, вот он, рядом с кружками. А крупы ставить повыше смысла нет, всё равно берёте не так часто.
— Мы берём их регулярно, — возразила Таня, стараясь говорить спокойно. — И я уже привыкла, что всё стоит так, как я расставила. А теперь я ничего не найду.
— Привыкнешь заново, деточка. Да ты мне спасибо скажешь, когда поймёшь, как это удобно.
Тут в кухню вошёл Сергей, с порога вдыхая запах свежей выпечки, которую мать тоже успела испечь. Увидев лица двух женщин, он насторожился:
— Девчата, у вас снова разногласия?
— У нас не разногласия, — сквозь зубы произнесла Татьяна. — Просто мне было комфортно так, как было, а Галина Михайловна решила всё переставить под себя.
Свекровь надменно пожала плечами:
— Я думала, вы будете только рады. Если не рада, ну, давайте вернём всё на место. Только потом не жалуйтесь, что у вас бардак.
***
Через несколько дней ситуация окончательно вышла из-под контроля, и именно тогда разразился тот громкий скандал, который застал их всех врасплох.
— Я вам уже сказала: это наше с Серёжей жильё, и я не понимаю, зачем вы всё хотите менять! — воскликнула Татьяна, обращаясь к свекрови.
— А я не понимаю, почему ты сразу воспринимаешь всё в штыки! — ответила Галина Михайловна. — Я же не враг, я хотела помочь и сделать лучше!
— Подожди, Танюш, давай без крайностей, — Сергей пытался вступиться, но не мог никого успокоить.
— Пусть Таня скажет, что её не устраивает, — свекровь сидела напротив с видом оскорблённой невинности.
— Да всё не устраивает! Я пытаюсь объяснить, что мне важно сохранять привычный порядок, а вы меня не слушаете…
Сергей смотрел то на мать, то на жену.
— Хватит, умоляю, ведь если вы мои самые близкие люди и не можете договориться…
Казалось, конфликт достиг максимального накала! И тут Галина Михайловна вдруг сникла, устало опустившись на стул:
— Сынок, да я ж хотела как лучше. Видишь, как всё повернулось. Наверное, неправильно я поступила — со своим уставом в ваш дом. Надо было раньше подумать.
Услышав такие слова, Татьяна от неожиданности тоже сразу смягчилась:
— Я, возможно, тоже перестаралась с этим «наш дом, наши правила». Надо было с самого начала просто спокойно обсудить. Вы ж не враг и не чужая, а я тут чуть не объявила войну.
— Ладно, дети. Я, пожалуй, соберусь к своему брату. Он звал меня пожить у него, пока квартира моя сдаётся. Наверное, действительно так будет лучше для всех.
— Мамуль, да ну, — поморщился Сергей. — Мы же не хотим, чтобы ты уезжала, тем более на такой ноте. И потом, вдруг там не очень-то удобно…
— Правда, Галина Михайловна, вы же ради нас старались, давайте попробуем найти компромисс, — Татьяна уже говорила мягче. — Может, обговорим, где и что надо поставить, чтоб вам удобно, и нам тоже?
— Думаете, стоит попробовать? — свекровь подняла взгляд.
— Конечно, — кивнул Сергей и взял обеих женщин за руки. — Мы ведь семья. Мамуль, поживи у нас, только давай вместе всё решать. Мы скажем, что нам важно, а ты поделишься, что тебе неудобно.
Галина Михайловна вздохнула, но глаза её уже заметно потеплели.
— Хорошо, родные мои, давайте попытаемся. Зачем нам ругаться-то, правда? Я к вам с добром, а получилось совсем наоборот. Прости, Танюш, если обидела.
— Я тоже прошу прощения. Давайте, правда, найдём общий язык, без этих переделок за спиной, ладно?
— Ладно, — свекровь улыбнулась немного смущённо. — Обещаю, что без разрешения не буду переставлять даже кастрюли на плите.
Сергей облегчённо потёр виски, наконец чувствуя, что тяжёлая атмосфера рассеивается.
— Ну что, мир?
— Мир! — согласилась Татьяна.
— Мир, — кивнула Галина Михайловна. — Будем работать над взаимопониманием.
Так месяц совместной жизни заиграл новыми краскими: с компромиссами, взаимными уступками и пониманием, что «свой устав» можно предлагать бережно и с учётом чужих желаний.
Ведь когда люди действительно хотят найти общий язык, у них всё обязательно получится.
