Лиза проснулась от плача. Снова. Она даже не посмотрела на часы — какая разница? День и ночь слились в один бесконечный цикл: покормить, поменять подгузник, укачать, уложить, и через час — по новой. Маленькая Соня, её трёхнедельная дочка, лежала в кроватке и заходилась криком, сжав кулачки.
— Иду, иду, солнышко, — прошептала Лиза, с трудом поднимаясь с постели.
Всё тело ломило. Швы после родов ещё побаливали, спина ныла от постоянного ношения ребёнка на руках, а голова раскалывалась от недосыпа. Но хуже всего было другое — бесконечные телефонные звонки.
Только она взяла Соню на руки и устроилась в кресле для кормления, как зазвонил телефон. Лиза закрыла глаза. Пожалуйста, не сейчас.
— Лизонька! — донёсся из динамика бодрый голос свекрови Надежды Петровны. — Как моя внученька? Хорошо спит?
— Здравствуйте, — устало ответила Лиза, прижимая телефон плечом к уху. — Соня нормально, только проснулась.
— Ах, проснулась! А ты её покормила? И не забывай после кормления столбиком держать, минут пятнадцать, не меньше! А то будет мучиться с животиком. У Димы в детстве были жуткие колики, потому что я не знала про столбик. Теперь-то я умная стала, опыт есть.
— Да, я держу, — Лиза постаралась, чтобы в голосе не прозвучало раздражение.
— И воду даёшь? Обязательно нужно допаивать водичкой, особенно в такую жару.
— Надежда Петровна, педиатр сказала, что до шести месяцев воду давать не надо, в молоке достаточно жидкости.
— Какой педиатр? — голос свекрови стал напряжённым. — Эти молодые врачи понапридумывают всякой ерунды! Я троих детей вырастила, и все здоровые! Мы всегда воду давали с первых дней. Ты же не хочешь, чтобы ребёнок мучился от жажды?
Лиза почувствовала, как в груди закипает злость, но сдержалась.
— Я посоветуюсь ещё раз с врачом.
— Вот именно, посоветуйся! И спроси про укропную водичку от коликов. И пустышку купи, хорошую, ортодонтическую. А то будешь постоянно на руках носить, приучишь — потом сама намучаешься.
Соня закончила есть и начала сопеть, устраиваясь поудобнее на маминых руках. Лиза так хотелось просто посидеть в тишине, наслаждаясь этим моментом близости с дочкой.
— Надежда Петровна, извините, мне нужно Соню переодеть.
— Конечно, конечно! Только я ещё хотела спросить — ты её высаживаешь? Я читала в интернете, что сейчас модно стало высаживание. Говорят, дети раньше к горшку привыкают.
— Ей три недели, — не выдержала Лиза.
— Ну и что? Чем раньше начнёшь, тем лучше! Я тебе статью скину. И ещё массаж нужно делать, каждый день, для развития. Приеду вечером, покажу как.
— Не нужно приезжать, мы справляемся.
— Какое «не нужно»! Я же бабушка, имею право видеть внучку. Приеду часам к семи. Передай Диме, пусть купит тортик к чаю.
До того, как Лиза успела что-то ответить, свекровь уже попрощалась и отключилась.
Лиза опустила телефон и прижала Соню к груди. Девочка сопела, её крошечные пальчики сжимали мамину футболку. Такая маленькая, беззащитная. И такая родная, что сердце сжималось от нежности.
— Прости, малышка, — прошептала Лиза. — Прости, что мама злая. Просто я очень устала.
Она устроила Соню столбиком, как и велела свекровь, и начала медленно похлопывать её по спинке. Девочка отрыгнула воздух и снова задремала. Лиза посмотрела на часы — без пятнадцати девять утра. Дима уже час как на работе.
Телефон снова зазвонил. Теперь звонила мама.
— Лизочка, доченька! Как вы? Я всю ночь не спала, переживала. Соня хорошо кушает?
— Да, мам, всё нормально.
— Ты часто её прикладываешь? Не перекармливай, а то будет срыгивать. Нужно выдерживать интервалы — три часа между кормлениями, не меньше.
— Мама, сейчас рекомендуют кормить по требованию.
— По требованию? Глупости! Ребёнку нужен режим. Строгий режим — залог здоровья. Я тебя именно так растила, и ничего, выросла нормальным человеком. А эти новомодные штучки… Знаешь, я недавно статью читала, там детский психолог говорил, что режим очень важен для психики ребёнка.
Лиза закусила губу. Три часа назад свекровь утверждала, что нужно кормить по требованию. Или наоборот? Она уже не помнила.
— Мам, мне нужно дочку переодеть.
— Подожди, подожди! Ты пеленаешь её на ночь? Обязательно пеленай, туго, чтобы ручки были прижаты. Иначе она себя будет пугать и плохо спать.
— Педиатр сказала, что тугое пеленание вредно.
— Какая ещё педиатр? — голос мамы стал подозрительным. — Опять эта ваша Светлана Игоревна? Я тебе говорила, нужно было идти к Марии Владимировне, у неё огромный опыт! А эта слишком молодая, что она может знать? У неё самой-то дети есть?
— Мам…
— Не перебивай! Я же о твоём благе забочусь. Ты знаешь, сколько ошибок делают молодые матери? Потом всю жизнь расхлёбывают. Вот у моей подруги Валентины дочка вообще ребёнка избаловала — теперь он в пять лет с рук не слезает, капризный, нервный. Ты же не хочешь так?
— Нет, конечно.
— Вот и умница. Тогда слушай опытных людей. И ещё — обязательно гуляй с Соней не меньше трёх часов в день. Свежий воздух очень важен! И не кутай её слишком, пусть закаляется.
— Хорошо, мам.
— И витамин D не забывай давать! С рождения нужно. Ты купила?
— Да, купила.
— Ну и отлично. Я вечером заеду, привезу вам борщ и котлет. Ты небось совсем готовить не успеваешь. Только предупреди Диму, пусть мне дверь откроет, а то в прошлый раз я полчаса в домофон трезвонила.
— Мам, к нам вечером Надежда Петровна приезжает.
— Ах, свекровь твоя, — в голосе мамы появились стальные нотки. — Ну и пусть приезжает. Я что, не имею права видеть внучку? Я приеду пораньше, к шести. Так и передай Диме.
Лиза положила телефон и почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Не от усталости — от беспомощности. Ей казалось, что она тонет в море чужих советов, требований, инструкций. Все знают лучше неё, что нужно её ребёнку. Все имеют мнение. И все обижаются, если она не слушается.
Соня снова заплакала.
К вечеру Лиза еле стояла на ногах. День превратился в кошмарный квест: между кормлениями, сменой подгузников и попытками уложить Соню спать она пыталась привести себя в порядок к визиту родственниц. Убрала квартиру, помыла посуду, даже успела принять душ — правда, всего на пять минут, потому что Соня проснулась и заплакала.
В шесть ноль-ноль раздался звонок в дверь. Мама приехала с огромными сумками, полными еды.
— Ой, Лизонька, ты так плохо выглядишь! — первое, что она сказала. — Совсем замучилась, бедненькая. Где моя внучка?
— Спит, — Лиза прижала палец к губам. — Только что уложила.
— Ах, спит! Ну ничего, я тихонечко на неё посмотрю.
— Мам, пожалуйста, не надо. Она только заснула.
Но мама уже прошла в комнату. Через минуту оттуда донёсся плач.
— Ой, проснулась! — весело сообщила мама, выходя с Соней на руках. — Ничего страшного, я её покачаю. Надо же бабушке пообщаться с внучкой!
Лиза сжала кулаки. Она только что час укачивала Соню, и наконец-то девочка заснула. А теперь всё заново.
— Отдай, я сама укачаю.
— Да что ты! Я справлюсь. Ты лучше суп разогрей, поешь нормально. Совсем на себя не похожа стала, исхудала.
В семь вечера появилась Надежда Петровна — с огромным тортом, пакетами детской одежды и советами на все случаи жизни.
— Ну что, как моя красавица? — она тут же взяла Соню у мамы Лизы. — Ой, какая холодненькая! Лиза, ты что, не одела её потеплее? В комнате же прохладно!
— Здесь двадцать четыре градуса, — устало сказала Лиза. — Ей не холодно.
— Конечно холодно! Потрогай ручки — совсем ледяные. Нужно носочки надеть и кофточку.
— Надежда Петровна, врач говорила, что не нужно перегревать ребёнка. Это опаснее, чем переохлаждение.
— Какой врач? — свекровь нахмурилась. — Я же просила тебя сходить к нормальному специалисту, а не к этой выпускнице медвуза! У меня есть знакомая, заведующая отделением, сорок лет стажа. Запишись к ней на приём.
— У нас уже есть врач, которому мы доверяем.
— Доверяете… — свекровь скептически хмыкнула. — Посмотрим, как запоёт, когда у ребёнка начнутся проблемы.
Мама Лизы, которая до этого молча сидела на кухне, не выдержала:
— Надежда Петровна, мы с Лизой прекрасно справляемся. У ребёнка всё хорошо.
— Это вы справляетесь? — свекровь повернулась к ней. — Я вижу, что Лиза совсем измученная. Видимо, помощь ваша не очень эффективная.
— Зато я не лезу с советами каждые пять минут!
— Это не советы, а помощь! У меня трое детей, я знаю, о чём говорю!
— И у меня есть дочь, которую я вырастила!
Соня, испугавшись повышенных голосов, заплакала. Лиза забрала её у свекрови и прижала к груди.
— Пожалуйста, не надо ссориться, — её голос дрожал. — Соня пугается.
— Мы не ссоримся, — одновременно сказали обе бабушки, но продолжали смотреть друг на друга с явным раздражением.
Следующий час превратился в пытку. Пока Лиза кормила дочку, мама и свекровь, делая вид, что разговаривают вежливо, на самом деле спорили обо всём: как правильно купать ребёнка, какую смесь покупать на всякий случай, нужна ли соска, в каком возрасте вводить прикорм. Каждая считала себя главным экспертом, а мнение другой — заблуждением.
— А где Дима? — наконец спросила Надежда Петровна. — Почему его до сих пор нет? Уже восьмой час!
— Он на работе задержался, — ответила Лиза.
— Как это задержался? У него жена с ребёнком дома, а он на работе сидит? Я ему сейчас позвоню!
— Не надо, он скоро придёт.
Но свекровь уже набирала номер. Лиза слышала, как она отчитывала сына, требуя немедленно возвращаться домой, помогать жене, быть ответственным отцом.
Когда Дима наконец пришёл — уставший, с тяжёлыми сумками из магазина — его встретил хор претензий.
— Почему так поздно?
— Ты хоть представляешь, как Лизе тяжело?
— Нужно было раньше уходить с работы!
— Где подгузники, которые я просила купить?
— А сок для Лизы ты взял?
Дима растерянно посмотрел на жену. Она сидела в кресле с Соней на руках и выглядела так, будто вот-вот расплачется.
— Мам, извини, я не мог раньше уйти. Был важный дедлайн. И подгузники я купил, вот они, — он выложил на стол пакеты.
— Это какие-то не такие! Я же сказала — только в голубой упаковке, они лучше всех!
— Но эти тоже хорошие…
— Дима, ты вообще в этом разбираешься? — встряла мама Лизы. — Лиза тебе говорила, какие покупать?
— Я просто взял те, что посоветовал продавец…
— Продавец! — фыркнула Надежда Петровна. — Они лишь бы продать, что подороже!
Соня снова заплакала. Громко, надрывно. Лиза начала укачивать её, но девочка не успокаивалась.
— Дай я, — Надежда Петровна протянула руки.
— Нет, я сама справлюсь.
— Лиза, не упрямься! Видишь, она плачет. Дай мне, я знаю, как её успокоить.
— Я сказала — сама справлюсь!
— Но ты же видишь, что не получается! Мне кажется, у неё колики. Нужно дать укропную водичку.
— Или приложить тёплую пелёнку к животику, — добавила мама Лизы.
— Нет, лучше сделать массаж. Я покажу, Лиза, давай её сюда.
— Я сказала — НЕ НАДО!
Голос Лизы сорвался на крик. Соня испуганно замолчала на секунду, а потом заплакала ещё громче. Лиза прижала её к себе и вдруг почувствовала, как по щекам текут слёзы. Она плакала — тихо, безнадёжно, не в силах больше сдерживаться.
— Лизонька… — мама шагнула к ней.
— Всё нормально, доченька, — начала свекровь.
— НЕТ, НЕ НОРМАЛЬНО! — Лиза оглушительно всхлипнула и посмотрела на них обеих. — Ничего не нормально! Вы меня с ума сводите! Все! Каждый день, каждый час — звонки, советы, требования! Делай так, делай этак, ты всё неправильно делаешь! Я даже пять минут не могу побыть наедине с дочкой, потому что постоянно кто-то звонит, приезжает, лезет с указаниями!
— Но мы же хотим помочь… — растерянно начала мама.
— Помочь?! Вы хоть раз спросили, нужна ли мне эта помощь? Хоть раз поинтересовались, что именно мне нужно? Нет! Вы просто решаете за меня, не спрашивая! И постоянно противоречите друг другу! Ты говоришь одно, Надежда Петровна — другое, педиатр — третье! Как я должна понять, что правильно?!
— Лиза, успокойся, — Дима подошёл к ней. — Не надо так переживать.
— НЕ НАДО?! — она развернулась к нему, и в глазах её плескалась такая боль, что он отшатнулся. — Легко тебе говорить! Ты уходишь на работу, общаешься со взрослыми людьми, занимаешься нормальными делами! А я сижу дома, не сплю неделями, пытаюсь понять, что нужно нашей дочке, и при этом терплю постоянное давление от всех вокруг! Все считают, что имеют право учить меня жить! Все думают, что я идиотка, которая без их указаний не справится!
— Я не это имела в виду, — попыталась оправдаться Надежда Петровна.
— И я тоже, — добавила мама Лизы.
— А что вы имели в виду? — Лиза смотрела на них сквозь слёзы. — Что я плохая мать? Что мне нельзя доверять собственного ребёнка? Что без вас я всё испорчу?
— Конечно нет! — в один голос воскликнули бабушки.
— Тогда почему вы не даёте мне дышать?! Я понимаю, у вас есть опыт. Я понимаю, вы хотите как лучше. Но это МОЙ ребёнок! МОЯ дочь! И я должна сама научиться понимать её, заботиться о ней, принимать решения! Иначе я навсегда останусь беспомощной, зависимой от чужих мнений! Вы меня в инкубаторе держать собираетесь? Всю жизнь указывать, что и как делать?
Повисла тяжёлая тишина. Только Соня всхлипывала на руках у мамы.
— Лиза права, — наконец тихо сказал Дима. — Мам, извини, но ты действительно перебарщиваешь. И вы тоже, — он посмотрел на тёщу. — Я понимаю, вы волнуетесь, хотите помочь. Но Лиза измотана не только ребёнком, но и постоянным давлением. Ей нужно пространство. Нам обоим нужно.
— Но я же бабушка, — Надежда Петровна выглядела обиженной. — Я имею право…
— Право видеть внучку — да, — перебил её Дима. — А вот право указывать Лизе, что делать — нет. Она взрослая женщина, мать, и она сама разберётся.
— Димочка, но…
— Мам, прости, но это окончательное решение. Мы будем рады видеть вас в гостях. Но только если вы будете вести себя как гости, а не как инспекторы. Если захотите дать совет — сначала спросите, нужен ли он. Если Лиза скажет «нет» — не обижайтесь. И, пожалуйста, не звоните по десять раз на дню. Если что-то случится, мы сами сообщим.
Мама Лизы молча кивнула. На её глазах тоже блестели слёзы.
— Прости, доченька. Я правда хотела помочь. Просто… так страшно за тебя, за внучку. Мне казалось, ты не справишься одна.
— Мам, — Лиза протянула свободную руку и сжала мамину ладонь. — Я справлюсь. Может, не сразу, может, буду ошибаться. Но это мои ошибки, мой опыт. Дай мне его получить.
Надежда Петровна стояла, опустив голову. Потом подошла к Лизе и неловко обняла её за плечи.
— Извини меня, милая. Я и правда переборщила. Просто я так боялась, что ты наделаешь тех же ошибок, что и я когда-то. Хотела тебя уберечь.
— Я знаю, — Лиза устало улыбнулась. — И я благодарна. Но, пожалуйста, поймите — здесь только я буду решать, что лучше, а что нет! Ясно? А мнение твоей мамочки, она посмотрела на Диму, — и других родственников меня не волнует! — она обвела взглядом всех присутствующих. — Я благодарна вам за опыт, за советы. Но окончательное решение всегда будет за мной. И за Димой. Потому что мы родители.
Обе бабушки кивнули. Надежда Петровна вытерла выступившие слёзы.
— Нам, наверное, пора, — сказала мама Лизы. — Ты устала, тебе нужно отдохнуть.
— Да, — согласилась свекровь. — Мы пойдём. Лиза, если что-то понадобится — звони. Но только если сама захочешь.
Они обе поцеловали Соню в макушку, обняли Лизу и Диму и вышли. Квартира погрузилась в тишину — такую желанную, долгожданную тишину.
Дима обнял жену и дочку, прижал их к себе.
— Прости, — прошептал он. — Я должен был раньше вмешаться. Просто не понимал, как тебе тяжело.
— Теперь понимаешь?
— Да. И обещаю: больше никто не будет тебя доставать. Я сам поговорю с мамой, с родственниками. Объясню, что нам нужно время и пространство.
Лиза прижалась к нему, чувствуя, как напряжение наконец-то отпускает. Соня затихла на её руках, и по тому, как расслабилось маленькое тельце, было понятно — девочка тоже почувствовала, что буря миновала.
Следующие дни были удивительно спокойными. Надежда Петровна звонила раз в два дня, коротко интересовалась, как дела, и не настаивала на визите. Мама приезжала по воскресеньям — помогала с уборкой, приносила еду, но не лезла с советами. Когда Лиза сама спрашивала, как лучше поступить в той или иной ситуации, обе бабушки делились опытом, но добавляли: «Хотя ты сама знаешь лучше. Смотри по ситуации».
Лиза всё ещё уставала. Ночи оставались бессонными, Соня требовала постоянного внимания, и материнство всё ещё казалось непростым испытанием. Но теперь она чувствовала, что действительно становится мамой — настоящей, самостоятельной, принимающей решения. Она прислушивалась к советам врачей, читала книги, смотрела лекции, но главное — училась понимать свою дочку. Улавливать оттенки её плача, распознавать, чего именно хочет малышка. И с каждым днём это получалось всё лучше.
Однажды вечером, когда Соня наконец заснула после долгого укачивания, Дима нашёл жену на кухне. Она сидела с чашкой тёплого чая и просто смотрела в окно.
— О чём думаешь? — он присел рядом.
— О том, что я справляюсь, — она улыбнулась. — Знаешь, я так боялась. Боялась, что не смогу, что не пойму, что нужно ребёнку. Боялась наделать ошибок. А оказалось, что материнский инстинкт — это не миф. Просто чтобы он заработал, нужно дать ему возможность. Нужно, чтобы тебе доверяли. И чтобы ты сама себе доверяла.
— Ты отличная мама, — Дима поцеловал её в висок. — Соне повезло.
— Нам всем повезло, — поправила Лиза. — И спасибо, что поддержал меня тогда. Что не стал защищать маму или оправдываться. Ты просто встал на мою сторону.
— Ты моя жена. Ты мать моего ребёнка. Разумеется, я на твоей стороне.
Они сидели молча, допивая чай, слушая тихое сопение Сони из соседней комнаты. Впереди было ещё много бессонных ночей, сомнений, усталости. Но теперь Лиза знала: она справится.
