– Люсенька, детка, – елейным голосом пропела Галина Петровна, нависая над невесткой с половником наперевес. – А ты уверена, что этот борщ нужно варить именно на говядине? Может, курочку возьмём? Или вообще постный сделаем? Сейчас такое время – надо экономить!
Люся медленно досчитала до десяти, как советовал психолог. Потом до двадцати. Когда счёт перевалил за сотню, а желание швырнуть в свекровь солонкой не уменьшилось, она поняла – надо что-то делать.
– Галина Петровна, – максимально спокойным голосом начала Люся, – это же для Серёжи. Вашего сына, между прочим. Неужели вы хотите, чтобы…
– Вот именно! – перебила свекровь. – Мой сын! И я лучше знаю, что ему нравится! Он в детстве обожал куриный супчик…
– В детстве, – подчеркнула Люся. – Когда вы варили его из бульонных кубиков.
– Между прочим, – свекровь воинственно подняла половник, – эти кубики до сих пор прекрасно лежат у меня в шкафу! С девяносто восьмого года! Настоящие, с настоящим куриным вкусом! Не то что сейчас…
Люся представила кубики с двадцатипятилетней выдержкой и содрогнулась. Впрочем, она знала, что это ещё не самое старое сокровище в коллекции Галины Петровны. В её знаменитом шкафу «на чёрный день» хранились консервы времён олимпиады-80, какие-то загадочные пакетики с надписью «Суп харчо быстрого приготовления. ГДР», и даже банка сгущёнки, которую, судя по этикетке, выпустили ещё при Хрущёве.
– А может, пельмени купим? – предложила свекровь, прерывая невесёлые мысли невестки. – Я вчера в «Пятёрочке» видела по акции…
– Нет! – твёрдо сказала Люся. – Никаких пельменей! Будет борщ, будет мясо по-французски, будет…
– Мясо по-французски?! – Галина Петровна схватилась за сердце. – Да ты с ума сошла! Знаешь, сколько сейчас стоит мясо? А сыр? А майонез?
– Знаю, – кивнула Люся. – Я вчера всё купила.
– Купила?! – свекровь опустилась на табуретку. – На свои деньги?
– На свои.
– Транжирка! – припечатала Галина Петровна. – Вся в свою мать! Нет чтобы копеечку сэкономить… А ведь я вам на что квартиру оставила? Чтобы вы деньги копили! А вы что? Мясо покупаете! Сыр покупаете!
Люся чуть не поперхнулась. «Оставила квартиру» в понимании Галины Петровны означало, что она великодушно позволила сыну с невесткой жить в квартире, которую они сами же и купили. Правда, свекровь почему-то считала, что раз она дала Серёже жизнь, то автоматически становится совладелицей всего его имущества. Включая жену.
– И вообще, – продолжала Галина Петровна, – я тут подумала… Может, мне к вам переехать? А свою квартиру сдавать будем. Представляешь, какая экономия!
У Люси потемнело в глазах. Она живо представила, как Галина Петровна переезжает к ним со своими сокровищами: шкафом «на чёрный день», коллекцией пакетиков с сахаром из всех кафе города, и, конечно же, своей знаменитой тетрадью учёта расходов, где каждая копейка записана красным карандашом и подчёркнута дважды.
– А что такое? – невинно поинтересовалась свекровь, заметив ужас в глазах невестки. – Вон, Нина Васильевна с пятого этажа тоже к сыну переехала. И ничего, живут душа в душу!
«Ага, – подумала Люся, – только сын Нины Васильевны теперь заикается и дёргает глазом при слове ‘мама'».
– Галина Петровна, – осторожно начала она, – но ведь ваша квартира… она такая… уютная! И соседи такие хорошие…
– Да какие они хорошие! – махнула рукой свекровь. – Представляешь, вчера Марья Степановна цветы на лестничной клетке поливала, так капли на мой коврик попали! Это же порча имущества! Я даже акт составила…
– Акт?
– Конечно! С подписями свидетелей! Вот, смотри! – Галина Петровна извлекла из необъятной сумки бумагу. – «Акт о порче имущества гражданки Кошкиной Г.П. путём умышленного попадания капель воды на коврик ‘Добро пожаловать’ производства фабрики ‘Красный текстильщик’, год выпуска 1983…»
– А свидетели кто? – слабым голосом спросила Люся.
– Кот Барсик и фикус с третьего этажа, – гордо ответила свекровь. – Они всё видели!
В этот момент в дверь позвонили. Люся бросилась открывать, радуясь любому поводу прервать этот сюрреалистический разговор.
На пороге стояла соседка Анна Павловна с традиционной чашкой.
– Люсенька, солнышко, – прощебетала она, – можно у вас сахарку одолжить? Буквально две ложечки…
– Что?! – раздался громоподобный голос Галины Петровны. – Сахар?! Одолжить?!
Свекровь появилась в прихожей с такой скоростью, будто телепортировалась.
– Анна Павловна, – сурово начала она, доставая из сумки потрёпанную тетрадь. – А вы в курсе, что с прошлого года ваш долг по сахару составляет 47 ложек? Я всё записываю! Вот, смотрите: 15 января – три ложки, 23 февраля – две ложки, 8 марта – целых пять ложек! Что это вообще за праздничное расточительство такое?
– Мама, – раздался голос из кухни. – А почему у нас в шкафу пакетики с сахаром из Макдака? Там же написано «Не для продажи»…
– Это моё! – Галина Петровна метнулась на кухню с проворством пантеры. – Не трогай! Я их с девяносто восьмого года собираю! Там ещё настоящий американский сахар!
Анна Павловна воспользовалась моментом и тихонько ретировалась, забыв про чашку. Люся вздохнула и пошла на кухню, где Сергей уже вступил в неравный бой с матерью за право открыть банку шпрот, купленную на собственные деньги.
– Серёженька, но ведь это же НЗ! – причитала Галина Петровна, прижимая к груди консервы. – Я их специально к твоей свадьбе купила!
– Мама, мы женаты уже пять лет, – устало напомнил Сергей.
– Вот именно! Ещё слишком рано открывать! Пусть к десятилетию полежат…
– Мама, – Сергей сделал глубокий вдох. – Присядь. Нам нужно серьёзно поговорить.
– Ой, – Галина Петровна схватилась за сердце. – Что случилось? Вы что, решили второго ребёнка завести? Так у вас же уже есть Димочка! Зачем вам второй? Это же такие расходы…
– При чём тут дети? – удивился Сергей. – Я про другое. Мы с Люсей решили…
– Что?! – перебила Галина Петровна. – Вы решили продать машину? Правильно! Я давно говорю – зачем вам машина? Только бензин переводить! Вон, в моё время…
– Мама! – повысил голос Сергей. – Мы решили купить новую квартиру. Побольше.
В кухне повисла такая тишина, что стало слышно, как в шкафу шуршат пакетики с «историческим» сахаром.
– Квартиру? – прошептала Галина Петровна. – Новую? А эта чем плоха?
– Мама, нам тесно. Димке нужна своя комната, нам с Люсей тоже…
– Тесно им! – всплеснула руками свекровь. – А вы знаете, как мы с твоим папой жили? Втроём в девятиметровой комнате! И ничего, не жаловались!
– Так это когда было, – заметила Люся. – Сейчас другое время…
– Вот-вот! – подхватила Галина Петровна. – Другое время! Сложное! Инфляция! Санкции! А вы – квартиру покупать! Да на эти деньги знаете, сколько гречки можно купить? Я вчера видела по акции, всего 112 рублей за пачку…
– Мам, – терпеливо сказал Сергей. – Мы не будем покупать гречку впрок. Мы хотим квартиру.
– Не будете гречку? – ахнула свекровь. – А что вы будете делать, когда наступит этот самый… как его… конец света? Все умные люди запасаются! Вот, Нина Васильевна с пятого этажа уже весь балкон гречкой заставила!
– И поэтому переехала к сыну? – догадалась Люся. – Потому что в квартире места не осталось?
– Нет, что ты! – отмахнулась Галина Петровна. – Просто там балкон начал проседать… Но это ничего! Зато теперь у неё два места для хранения – и старая квартира, и новая! Вот это я понимаю – рачительная хозяйка!
В этот момент с антресолей раздался подозрительный треск.
– Что это? – насторожилась Люся.
– А, это я тут… – замялась свекровь. – Пока вас не было, решила немного своих вещей привезти. Так, по мелочи…
– Каких вещей? – спросил Сергей.
– Ну… консервы там, крупы… Соль каменная, её сейчас такую не делают! Три мешка всего…
– Мама! – застонал Сергей. – Мы же просили – никаких запасов! У нас прошлый раз муравьи завелись из-за твоих круп!
– Какие муравьи? – возмутилась Галина Петровна. – Это были не муравьи, а… живые витамины! В СССР специально таких выводили, для повышения пищевой ценности продуктов!
Снова раздался треск, и с антресолей посыпались пакеты с крупами.
– Ой, – пискнула свекровь. – Кажется, полка не выдержала… Сейчас я быстренько всё уберу! У меня как раз есть мешки из-под картошки, семьдесят восьмого года, такие прочные…
Пока Галина Петровна пыталась спасти свои сокровища, рассыпавшиеся по полу, в дверь снова позвонили.
– Я открою! – крикнула свекровь, бросаясь к двери с такой скоростью, будто за ней гнались все муравьи-«витамины» разом. Она всегда первой бросалась открывать дверь – вдруг там счетоводы из ЖЭКа с перерасчётом за горячую воду?
На пороге стояла соседка сверху, Марина Сергеевна, с огромным тазом в руках.
– Здравствуйте! – радостно сказала она. – А у нас трубу прорвало!
– И что? – подозрительно спросила Галина Петровна, пытаясь загородить проход. – У вас что, своего таза нет?
– Да нет же! – рассмеялась соседка. – Это я вам воду принесла! Которая на вас пролилась. Вы же любите, чтобы всё по справедливости…
С этими словами она опрокинула таз прямо на оторопевшую Галину Петровну.
– Что вы делаете?! – заверещала свекровь. – Это же покушение! Теракт! У меня в сумке ваучеры девяносто второго года! Они же размокнут!
– А вы их посушите, – невозмутимо ответила Марина Сергеевна. – На балконе. Рядом с простынями, которые вы вчера сфотографировали для жалобы в жилищную инспекцию. Кстати, там про нарушение углов сушки белья очень интересно написано…
– Люся! Сергей! – закричала Галина Петровна. – Вызывайте полицию! Тут покушение на ветерана коммунальных войн!
– Мама, – устало сказал Сергей, выглядывая из кухни. – Давай без полиции. Марина Сергеевна, извините, мы всё уладим…
– Без полиции?! – возмутилась свекровь, отжимая подол халата. – А как же моральный ущерб? А знаете, сколько стоит химчистка халата? Я его, между прочим, в восемьдесят шестом году купила! Такое качество! Такой материал!
– Бабуль, – раздался детский голосок. В коридор выглянул семилетний Дима. – А правда, что ты все старые вещи хранишь?
– Не старые, а винтажные! – поправила Галина Петровна. – Это сейчас модно! Вот, смотри, – она полезла в свою бездонную сумку, – это мой первый проездной на трамвай! 1962 год! А это – талоны на колбасу! А вот здесь…
– А деньги ты тоже хранишь? – невинно поинтересовался внук.
– Конечно! – гордо ответила бабушка. – У меня даже есть одна купюра времён НЭПа! В рамочке!
– А современные?
– И современные! Я же не транжира какая-нибудь, как некоторые, – она выразительно посмотрела на Люсю. – Я каждую копеечку берегу!
– А почему тогда ты не хочешь дать денег на новую квартиру? – спросил Дима. – У тебя же их много!
В коридоре повисла тишина. Было слышно только, как капает вода с халата Галины Петровны и как где-то на антресолях шуршат «витамины» в крупе.
– Дима! – воскликнула Галина Петровна, нервно теребя мокрый подол халата. – Ты что такое говоришь? Какие деньги? У бабушки только на самое необходимое…
– А я видел! – упрямо сказал Дима. – Когда ты в прошлый раз приходила и думала, что я сплю. Ты достала из своей сумки целую пачку!
– Это… это… – забормотала свекровь. – Это были старые газеты! Для растопки!
– У нас газовая плита, – заметил Сергей.
– Для окон! – нашлась Галина Петровна. – Чтобы мыть! Сейчас же все экономят…
– Бабуль, – Дима посмотрел на неё с укоризной. – А почему на газетах было написано «5000»?
В коридоре снова повисла тишина, нарушаемая только звуком падающих с халата капель и тихим хихиканьем Марины Сергеевны, которая, похоже, не спешила уходить – представление становилось всё интереснее.
– Так, – Сергей скрестил руки на груди. – Мама, нам нужно поговорить.
– О чём? – пискнула Галина Петровна, пятясь к двери. – Мне вообще пора! У меня там… это… суп варится!
– У тебя плита выключена уже неделю, – сообщила Марина Сергеевна. – Я же слышу через стенку. Вы только чайник включаете, и то по часам – с 11:00 до 11:03, чтобы электричество экономить.
– Шпионите?! – возмутилась свекровь. – Следите за пенсионеркой?!
– Да что там следить, – махнула рукой соседка. – Вы же сами каждый день всем рассказываете, как экономите. Вон, вчера на лавочке целую лекцию читали про вторичное использование чайных пакетиков. Я, говорите, один пакетик чая по наследству передавать буду – он у меня с 1991 года заваривается…
– Мама, – перебил Сергей. – Где деньги?
– Какие деньги? – захлопала глазами Галина Петровна.
– Те, которые ты прячешь. И не говори, что их нет – я видел выписки из банка, когда ты продала свою однушку в центре.
– Какую однушку? – встрепенулась Люся.
– Ту самую, – кивнул Сергей. – Которую бабушка оставила. Мама продала её три месяца назад за очень хорошие деньги.
– Предатель! – драматично воскликнула Галина Петровна. – Родной сын! Следишь за матерью!
– Не слежу, а беспокоюсь, – возразил Сергей. – Ты же не просто так эти деньги копишь? Наверняка есть причина…
Галина Петровна всхлипнула и полезла в свою бездонную сумку. Достала оттуда потрёпанную тетрадку, исписанную мелким почерком.
– Вот! – она потрясла тетрадкой. – Здесь всё записано! Всё до копеечки! Я же не просто так… Я для вас старалась!
– Я всё продумала! – Галина Петровна начала лихорадочно листать тетрадь. – Вот, смотрите: «План по обеспечению безбедной старости сына и его расточительной жены». Пункт первый: продать бабушкину квартиру. Выполнено! Пункт второй: накопить на первый взнос за новую квартиру…
– Что? – хором спросили Сергей и Люся.
– А вы думали, я просто так над каждой копейкой трясусь? – свекровь шмыгнула носом. – Я же видела, как вы на эти трёшки в новостройке заглядываетесь! Думаете, не заметила, как каталоги риэлторские изучаете?
– Но почему ты молчала? – спросил потрясённый Сергей.
– А как я могла сказать? – вздохнула Галина Петровна. – Вы бы отказались. Особенно вот она, – она кивнула на Люсю. – Гордая же! Всё сами, всё своими силами… А я что, не мать, что ли? Не имею права сыну помочь?
– Бабуль, – подал голос Дима. – А что в третьем пункте?
– А в третьем… – Галина Петровна замялась. – В третьем пункте переезд ко мне в двушку. Всё равно она большая, одной много… А свою квартиру будете сдавать. Вот и на ипотеку хватит!
– Мама! – простонал Сергей. – Опять ты за своё!
– А что? – свекровь моментально перешла в наступление. – Между прочим, я вам такую экономию предлагаю! Я же всё посчитала! – она снова полезла в тетрадь. – Вот, смотрите: «Статья расходов на совместное проживание». Пункт первый: электричество. Если не включать свет в комнатах, где никого нет, экономия составит…
– А может, проще новую квартиру купить рядом с вами? – вдруг предложила Люся.
Все повернулись к ней.
– В соседнем доме как раз продаётся хорошая трёшка, – продолжила она. – Я узнавала. С вашим первым взносом и нашими накоплениями как раз потянем…
– Рядом со мной? – прошептала Галина Петровна. – Вы согласны жить рядом со мной?
– Ну да, – пожала плечами Люся. – Всё равно вы каждый день к нам ходите. Хоть на дорогу экономить будете.
– Доченька! – Галина Петровна бросилась обнимать невестку, забыв, что всё ещё мокрая после инцидента с тазом. – Я же говорила, что ты умница! Правда, транжира, но умница!
– И готовить будем у себя, – твёрдо сказала Люся. – Без бульонных кубиков девяносто восьмого года.
– Конечно-конечно! – закивала свекровь. – Я вам их просто так отдам, для коллекции!
Через месяц они въехали в новую квартиру. Галина Петровна теперь заходила к ним каждый день – проверить, не транжирят ли дети деньги на всякие глупости вроде свежих продуктов и новой одежды. А ещё через месяц Люся обнаружила, что свекровь потихоньку перетаскивает к ним свои «сокровища».
– Мама, – строго сказала она, обнаружив в кладовке банку шпрот восьмидесятого года. – Мы же договорились!
– Так это не просто шпроты! – возразила Галина Петровна. – Это семейная реликвия! Антиквариат! Я их на вашу золотую свадьбу берегу!
Люся только вздохнула. В конце концов, это была небольшая плата за счастье – иметь рядом заботливую свекровь, которая может спасти их от любого кризиса. У неё ведь есть запас гречки с девяностых! И целый пакет тех самых бульонных кубиков…
А Галина Петровна завела новую тетрадь учёта: «План по обеспечению безбедной жизни внуков». И первым пунктом там стояло: «Научить правильно хранить чайные пакетики. Всё-таки наследство – дело серьёзное!»
P.S. Говорят, те самые шпроты до сих пор ждут своего часа. А Галина Петровна уже присмотрела банку килек в томате 1975 года – для правнуков.
