— Рома, а где продукты? — Катя остановилась у стола, не веря своим глазам. — Почему ты их не купил?
— Я купил то, что посчитал нужным. В чём проблема? — недовольный, даже слегка раздражённый тон мужа выбил её из колеи.
Катя глянула на пакет. Внутри — один йогурт, пачка чипсов, энергетик и батончик с орехами.
— Рома, тут… просто ничего нет. Из этого даже бутерброд не сделаешь.
— Ну и? — он пожал плечами и прошёл мимо. — Надо — купи сама. Я взял то, что мне надо.
Катя чувствовала, как поднимается волна бессилия. Она привыкла думать о семье как о «мы», а Рома всё чаще действовал как «я».
— Ты считаешь это нормальным? — спросила она.
— Господи, Катя, — он закатил глаза. — Хватит придираться. Устал я.
Катя сжала губы. Пустой холодильник отдавался холодом не хуже зимнего ветра.
Ей казалось, что она говорит с человеком, который живёт в параллельной реальности.
На следующий день Катя вернулась домой уставшая, но довольная: она закончила важный отчёт и мечтала о спокойном вечере.
Но, открыв дверь, застыла.
В прихожей — раскиданные кроссовки. На диване — носки, свитер, какая-то бумага. На полу возле стола — липкие пятна. Полы, которые она мыла вчера, будто не видели тряпки месяц.
Катя вдохнула через нос.
Считала до трёх.
Не помогло.
— Рома! — позвала она.
Он вышел из комнаты, раздражённо, будто она ему мешает.
— Что опять не так?
— Серьёзно? Посмотри вокруг! Почему дома такой бардак?
Рома огляделся, поверхностно, без внимания.
— Убираться надо лучше, — лениво бросил он.
Катя даже не сразу нашла слова.
— Я вчера здесь всё перемыла. Вчера, Рома! Как можно было устроить такой хаос за один день?
Он пожал плечами, будто она обсуждала погоду.
Катя прошла на кухню — и там её ждало следующее «открытие»: на столе стояла наполовину съеденная пицца.
— А это что? — Катя ткнула пальцем в коробку.
— Пицца. — Он сказал это так, будто она спросила, что такое стул. — Я решил заказать.
— Ты мог подождать меня… или хотя бы предложить вместе поесть.
— А зачем? Я хотел есть. Ты же не просила ждать.
Катя заметила, что пицца… с грибами.
— Ты знаешь, что я не люблю грибы.
— Так я и не заказывал тебе.
Он фыркнул.
— Вообще-то себе. Не хочешь — не ешь.
Катя почувствовала, как внутри что-то надломилось.
Она даже не спорила — тихо ушла в комнату и закрыла дверь.
Той ночью она долго плакала в подушку, а Рома в соседней комнате громко смотрел видео, будто в доме всё в порядке.
Марина наливала Кате чай и покачивала головой.
— Сколько можно это терпеть? — спросила она, не скрывая возмущения. — Ты живёшь с эгоистом, который думает только о себе.
— Он… не всегда такой, — тихо сказала Катя, хотя сама себе не верила.
— Не всегда? Катя! Он даже о продуктах не может подумать. Про беспорядок я вообще молчу. Да он в голодный год тебя без куска хлеба оставит.
Катя вздохнула.
— Ну… он ведь не изменяет. И не бьёт.
— Да при чём тут это? — Марина вспыхнула. — Унижение бывает не только физическим. Он плюёт на твои чувства. Это разве не больно?
Катя отвернулась, глядя в окно.
Она знала: Марина права.
Но признать это вслух — значит признать, что её брак… трещит.
— Люди не меняются, — сказала Марина мягче. — Могут притворяться, но меняются редко. Обычно — в худшую сторону.
Катя молчала.
Внутри всё сжалось в тугой узел.
Она любила Рому.
И всё ещё надеялась, что он одумается.
Хотя бы немного.
Идея пришла внезапно.
Катя проснулась и почувствовала усталость, которая накапливалась месяцами. И в этот момент она поняла — так больше нельзя. Нужно что-то менять.
Она взяла отгул.
Заказала себе огромную пиццу «4 сыра».
Накрыла пледом ноги.
Включила любимый сериал.
И впервые за долгое время позволила себе ничего не делать.
Когда Рома вечером вошёл в квартиру, его лицо было бесценным.
— Катя… а ты что дома делаешь?
— Отгул взяла, — она даже не повернула головы от экрана. — Решила отдохнуть.
— Почему не предупредила?
— Случайно получилось. В последний момент решила.
Он уже хотел возмутиться, но заметил на столе коробку из-под пиццы.
— А пицца?.. — насторожился он. — Почему мне не оставила?
Катя подняла взгляд.
— А должна была?
Она улыбнулась.
— Ты же тогда ел без меня. Вот теперь и я ем без тебя.
Рома заморгал.
— Ладно… — буркнул он, видимо, не ожидая такого. — А что мне поесть? Я голодный.
Катя подтолкнула ему пустую кастрюлю.
— Не знаю. Я сегодня не готовила.
Рома вытаращил глаза.
— Это как — не готовила?!
— А вот так. У меня сегодня полноценный отдых. Хочешь есть — приготовь сам.
Он кипел. Видно было, как в нём вскипает возмущение.
— Катя! У тебя что, совести нет? Я пришёл с работы, голодный!
— Да? — Катя склонила голову. — А ничего, что я тоже прихожу с работы, но почему-то должна сразу бежать к плите? Ты ведь так делаешь?
Он застыл.
— Я… я устал!
— А я нет? — Катя рассмеялась. — Знаешь, Рома, я решила вести себя, как ты. Эгоистично. Мне даже нравится. Может, войду во вкус.
Рома не верил своим ушам.
— И что мне делать? Я не умею готовить!
— Интернет тебе в помощь, — спокойно ответила она. — Там много рецептов.
И ушла в комнату, оставив его стоять посреди кухни.
В тот вечер Рома впервые сам готовил.
То есть как «готовил» — жарил яичницу, пригорелую по краям.
Зато впервые задумался.
Следующие два дня Рома был… другим.
Он купил нормальные продукты.
Собрал свои вещи по квартире.
Даже протёр полы — неловко, коряво, но сам.
Катя наблюдала со стороны.
С лёгким недоверием.
— Я… подумал, — как-то вечером начал Рома, переминаясь с ноги на ногу. — Может… я правда перебарщивал…
Катя смотрела внимательно. Слишком внимательно.
— Ты мне важна, — пробормотал он. — Просто… я не думал. Привык, что ты всё делаешь. Прости.
Катя кивнула.
Но внутри неё было странное, двойственное чувство.
С одной стороны — облегчение.
С другой — сомнение.
Она понимала: люди не меняются быстро.
Иногда их «извинения» — просто страх потерять комфорт.
И всё же… ей хотелось верить, что хотя бы часть этих изменений — настоящая.
— Посмотрим, Рома, — тихо сказала она. — Только время покажет.
Он хотел возразить, но замолчал.
Прошла неделя.
Рома продолжал стараться — но иногда срывался. Иногда опять забывал купить нужное, иногда оставлял крошки или грязную кружку. Но теперь, когда Катя делала замечание, он уже не огрызался.
Да, он не стал идеальным.
Но стал… внимательнее.
Катя не питала иллюзий — люди редко меняются полностью.
Они могут адаптироваться.
Могут попытаться.
И иногда — этого достаточно.
Она сидела вечером на кухне, пила чай, глядя на аккуратно сложенные им продукты. На столе стояла его неуклюжая, но искренняя попытка: салат из огурцов и помидоров. Криво нарезанный, но сделанный с желанием.
Рома подошёл и тихо спросил:
— Нормально?
Катя улыбнулась.
— Да, Рома. Нормально.
Она знала: впереди ещё будет много разговоров, разочарований, попыток, надежд.
И знала, что если он перестанет стараться — она уйдёт. В этот раз уже без сомнений.
Но пока… пока он идёт навстречу.
И она позволяет ему идти.
Иногда маленькие шаги значат больше, чем громкие обещания.
