Вера Михайловна чистила картошку, когда Роман, ее зять, вошел на кухню с широкой улыбкой. Он поставил пакет на стол и сказал:
— Мама, это вам. Смотрите, что нашел — хорошие яблоки, прямо из сада.
Вера Михайловна замерла, держа нож. «Мама». Он впервые так ее назвал. Они с Романом были в хороших отношениях, но всегда на «вы» и по имени-отчеству. Она посмотрела на него, пытаясь понять, что за этим кроется.
— Спасибо, Роман, — сказала она, вытирая руки о фартук. — А что за повод?
— Да просто так, — он пожал плечами, все еще улыбаясь. — Вы же для меня как мама. Лиза с Игорем скоро придут, я ужин помогу готовить.
Вера Михайловна кивнула, но внутри зашевелилось что-то тревожное. Роман был обаятельным, всегда с шутками, но эта внезапная теплота казалась ей странной.
Они жили в одном городе, в соседних районах. Лиза и Роман с сыном Игорем часто приходили в гости, и Вера Михайловна нередко заезжала к ним, помогала с внуком. У неё были свои ключи от квартиры дочери, так что она порой приходила до их возвращения с работы и готовила ужины. Роман не возражал, воспринимал визиты тещи спокойно, но никогда раньше не был так услужлив.
Она вспомнила, как на прошлой неделе он привез ей цветы «просто так». А до этого подарил шарф, хотя ее день рождения был три месяца назад. Вера Михайловна не любила, когда люди вдруг меняются. Она была внимательной женщиной и давно привыкла подмечать разные мелочи. И теперь эти мелочи — «мама», яблоки, шарф — складывались в какую-то картинку, которую она пока не могла понять.
— Роман, ты сядь, я сама справлюсь, — сказала она, возвращаясь к картошке. — Ты небось устал после работы.
— Да ладно, мама, — он снова улыбнулся, доставая сковородку. — Надо и вас баловать.
Вера Михайловна хмыкнула, но промолчала. Роман работал менеджером в автосалоне, зарабатывал неплохо, но Лиза часто жаловалась, что денег не хватает. Вера Михайловна помогала, чем могла — забирала Игоря из сада, покупала продукты. Но теперь, глядя на Романа, она задумалась: если денег нет, откуда цветы и яблоки?
Когда Лиза с Игорем пришли, ужин был готов. Игорь бросился к бабушке, рассказывая про сад, а Лиза устало села за стол.
— Мам, ты опять все сама? — спросила она, глядя на Романа. — Рома, ты же обещал помочь.
— Я помогал, — Роман подмигнул. — Мама подтвердит.
— Подтвержу, — Вера Михайловна посмотрела на него, но улыбнулась Лизе. — Ешьте, а то остынет.
За ужином Роман шутил, рассказывал про работу, а Вера Михайловна наблюдала. Он был слишком веселым, слишком внимательным. Она вспомнила, как Лиза недавно обмолвилась, что Роман задерживается допоздна, но премий не приносит. Вера Михайловна тогда не придала значения, но теперь это всплыло в памяти, как очередной кусочек пазла.
После ужина, когда Лиза повела Игоря спать, Вера Михайловна задержала Романа.
— Роман, все нормально у вас? — спросила она тихо. — Лиза говорит, денег мало в семье, а ты подарки мне носишь.
— Все нормально, мама, — он улыбнулся, но глаза отвел. — Просто хочу вас порадовать. Вы же для нас самая родная.
— Родная, — Вера Михайловна кивнула, но тревога не ушла. — Ну, смотри. Если что, говори.
Он ушел, а она осталась в кухне, глядя на пакет с яблоками. Что-то было не так, и она это чувствовала.
На следующий день она встретилась с подругой Галиной, чтобы выговориться.
— Галь, Роман меня «мамой» называть начал, — сказала она, сидя на лавочке в парке. — Подарки носит, улыбается. А я боюсь. Не к добру это.
— Ну что ты сразу так негативно, — Галина хмыкнула. — Вера, может, он просто подобрел? Или совесть проснулась.
— Да при чем тут совесть? — Вера Михайловна покачала головой. — Галь, он что-то скрывает. Лиза говорит, денег нет, а он цветы покупает. Проверить бы его.
— Проверь, — Галина пожала плечами. — Но осторожно. Лиза твоя обидится, если ты зятя подозревать начнешь.
Вера Михайловна задумалась. Она не хотела ссориться с дочерью, но и молчать не могла. Роман был частью семьи, но эта его «мама» звучала как сигнал. И она решила присмотреться.
Следующие дни Вера Михайловна наблюдала за Романом. Он приходил в гости, приносил то фрукты, то шоколад, и каждый раз звал ее «мамой». Лиза радовалась, думая, что муж стал заботливее, но Вера Михайловна чувствовала подвох. Она замечала, как Роман уклоняется от вопросов о работе, как быстро меняет тему, когда Лиза говорит о деньгах.
Она вспомнила, как год назад Роман обещал купить машину, но потом сказал, что «сделка сорвалась». Лиза расстроилась, но не спорила. Вера Михайловна тогда подумала, что он просто переоценил силы, но теперь это выглядело подозрительно. Она начала задавать вопросы, но осторожно.
— Лиза, как у вас с деньгами? — спросила она однажды, пока они мыли посуду. — Роман премии приносит?
— Да какие премии, — Лиза вздохнула, вытирая тарелку. — Мам, он старается, но в автосалоне продажи упали. Я сама подрабатываю, чтобы за ипотеку платить.
— А подарки его? — Вера Михайловна посмотрела на дочь. — Яблоки, шарф. Откуда деньги?
— Ну, это мелочи, — Лиза пожала плечами. — Он же не машину покупает. Хочет нас порадовать.
Вера Михайловна промолчала, но подумала, что «мелочи» складываются в круглую сумму. Она вспомнила, как Роман однажды «забыл» оплатить садик для Игоря, и Лиза брала деньги у нее. Тогда он обещал вернуть, но так и не вернул. Вера Михайловна не напоминала, чтобы не расстраивать дочь, но теперь это всплыло в памяти.
Она снова встретилась с Галиной, чтобы посоветоваться.
— Галь, я Романа раскусить не могу, — сказала она, шагая по парку. — Лиза говорит, денег нет, а он подарки таскает. И эта «мама» его… Как будто подлизывается.
— Подлизывается? — Галина прищурилась. — Вера, может, он долг какой взял? Мой племянник так же себя вел, когда в кредиты влез. Проверь, где он деньги берет.
— А как проверить-то? — Вера Михайловна замялась. — Галь, я не хочу в их семью лезть. Лиза меня не простит.
— А если он их в какие-то махинации втянет? Вера, ты мать, тебе виднее. Спроси у Лизы, пусть выписку с карты посмотрит.
Вера Михайловна задумалась. Она не хотела быть той тещей, которая сует нос в чужие дела, но и молчать не могла. Она вспомнила, как растила Лизу, как учила ее быть осторожной. Если Роман что-то скрывает, это может навредить дочери и внуку. Но как сказать Лизе, чтобы не поссориться?
Однажды, забирая Игоря из сада, Вера Михайловна разговорилась с другой мамой, которая знала Романа. Та обмолвилась, что видела его в ломбарде, где он «что-то сдавал». Вера Михайловна замерла. Ломбард? Когда Лиза говорит, что они еле тянут ипотеку? Она решила поговорить с дочерью.
— Лиза, ты за Романом поисмотри, — сказала она вечером, пока они гуляли с Игорем. — Я слышала, он в ломбарде был. Это правда?
— В ломбарде? — Лиза нахмурилась, но быстро улыбнулась. — Мам, это, наверное, ошибка. Рома бы сказал. Он же для нас старается.
— Старается, — Вера Михайловна посмотрела на нее. — Но, Лиз, ты выписку проверь. На всякий случай.
Лиза кивнула, но Вера Михайловна видела, что она сомневается. Она не хотела сеять раздор, но тревога росла. Роман был слишком гладким, слишком внимательным. И она боялась, что ее страх оправдается.
Вера Михайловна решилась действовать, когда нашла в кармане Романовой куртки, оставленной у нее дома, квитанцию из ломбарда. Он сдал золотую цепочку — подарок Лизе на свадьбу. Вера Михайловна почувствовала, как сердце сжалось. Она знала, что это не ошибка. Роман что-то скрывал, и это было серьезно.
Она позвонила Галине, чтобы выговориться.
— Галь, я квитанцию нашла, — сказала она, сидя в кухне. — Роман Лизину цепочку сдал. А ей врет, что денег нет. Что делать?
— Сказать Лизе, — Галина отрезала. — Если не скажешь, хуже будет.
— А если Лиза меня возненавидит? — Вера Михайловна вздохнула. — Она его любит. И Игорь… Я не хочу их семью рушить.
Галина помолчала.
— Вера, он уже сам все рушит. Ты Лизу защитить должна. Она твоя дочь.
Вера Михайловна решилась. Вечером, когда Лиза и Роман пришли в гости, она позвала их в кухню. Игорь играл в комнате, а она положила квитанцию на стол.
— Роман, объясни, — сказала она, глядя на зятя. — Это что? Лизина цепочка? Ты в ломбард ходил, пока она за ипотеку платит?
— Мама, вы чего? — Роман побледнел, но улыбнулся. — Это ошибка, я ничего не сдавал.
— Ошибка? — Вера Михайловна повысила голос. — А это чья квитанция? Лиза, он тебе врет. Я напряглась, когда ты меня «мамой» называть начал. И не зря.
— Мам, ты серьезно? — Лиза посмотрела на квитанцию, ее голос дрожал. — Рома, это правда?
— Лиз, ну подожди, — Роман встал, потирая шею. — Я… Да, сдал. Но это временно! У меня долг на работе, я хотел закрыть, чтобы вас не грузить.
— Долг? — Лиза шагнула к нему. — Ты мне ничего не сказал! Сколько ты должен? И откуда цветы, подарки? Ты на что тратишь?
— Я для вас стараюсь! — Роман повысил голос. — Мама, зачем вы это затеяли? Хотите нас поссорить?
— Поссорить? — Вера Михайловна посмотрела на него. — Роман, я Лизу растила не для того, чтобы ты ее в долги вгонял. Говори правду.
Роман молчал, глядя в пол. Лиза взяла квитанцию, ее руки дрожали.
— Рома, сколько? — спросила она тихо. — Сколько ты должен?
— Пятьсот тысяч, — он выдохнул. — Я в кредит влез, хотел машину взять, но не потянул. Думал, сам разберусь.
— Сам? — Лиза покачала головой. — А я? А Игорь? Ты мою цепочку сдал, а мне врал!
— Лиз, я исправлюсь, — Роман шагнул к ней. — Обещаю. Не надо ссориться.
— Исправишься? — Лиза посмотрела на мать. — Мам, я не знаю, что делать.
Вера Михайловна молчала, чувствуя, как горло сжимается. Она хотела защитить дочь, но видела, как Лиза разрывается. Она вспомнила слова Галины: «Ты Лизу защити». Но теперь она боялась, что правда разрушила больше, чем спасла.
— Лиза, решай сама, — сказала она наконец. — Но правду ты знаешь. Я молчать не могла.
Лиза кивнула, но не ответила. Роман ушел в комнату к Игорю, а Вера Михайловна осталась с дочерью.
— Мам, я его люблю, — Лиза посмотрела на нее, глаза были мокрыми. — Но как теперь верить?
— Не знаю, — Вера Михайловна взяла ее за руку. — Но ты не одна. Я рядом.
Через неделю Лиза сказала, что они с Романом остаются вместе. Он пообещал закрыть долг, устроился на подработку. Лиза следила за его тратами, но Вера Михайловна видела, что дочь не счастлива. Роман больше не звал ее «мамой», и она была этому рада. Но тревога не уходила.
Она знала, что долги — это только начало, и боялась, что Лиза заплатит за ошибки мужа. Она ждала, глядя на внука, и надеялась, что дочь найдет силы. А пока оставалась рядом, с любовью и страхом.
