В который раз Лариса перечитывала сообщение, пришедшее на телефон. «Списание средств — 75000 рублей». Цифры расплывались перед глазами, а внутри всё холодело.
— Этого не может быть, — прошептала она, судорожно перебирая в голове возможные траты.
Ночник отбрасывал мягкий свет на старенький диван, но даже его тепло не могло унять дрожь в пальцах. Лариса снова потянулась к телефону, открыла приложение банка. Да, списание реальное. Карта — их общая с братом, куда они копили на лечение матери.
Лариса встала, потом снова села. Прошлась до окна и обратно. Сердце билось так, что подкатывала тошнота.
— Может, хакеры? — пробормотала она, потирая виски. — Или случайное списание?
Телефон молчал. Часы на стене отсчитывали минуты. Лариса вспоминала последний разговор с Игорем. Ничего необычного: говорили о лекарствах для мамы, о предстоящем обследовании. Брат выглядел усталым, но ведь у всех свои проблемы. Двое детей, жена вечно недовольна…
Набрала номер Игоря. Три гудка. Четыре. Пять.
«Абонент временно недоступен».
Лариса опустила руку с телефоном. Неприятный холодок пробежал по спине. Что-то подсказывало: всё не так просто. Но как же не хотелось верить самым страшным догадкам.
— Завтра позвоню в банк, — решила она, пытаясь успокоиться. — Наверняка есть объяснение.
Но внутренний голос шептал: объяснение есть, только вряд ли оно тебе понравится.
А деньги на лекарства для мамы теперь где взять?
Море на экране
Лариса потерла воспаленные глаза. Часы на экране ноутбука показывали половину второго ночи. Сон не шел. Мысли о деньгах крутились в голове, как заезженная пластинка.
«Только не Игорь», — повторяла она себе, открывая страницу банка уже в десятый раз. Снова то же самое: «Списание средств — 75000 рублей». Никаких объяснений, только сухие цифры.
От безысходности она зашла в соцсети — просто отвлечься. Лента новостей пестрела чужими радостями: дни рождения, свадьбы, путешествия. Рука машинально прокручивала страницу вниз.
И вдруг — как удар под дых.
Фотография, на которой Игорь обнимает жену. Загорелые, счастливые. На заднем плане — лазурное море и белый фасад отеля. Двое детей в панамках строят песочный замок.
Подпись: «Наконец-то вырвались! Пять дней рая после года работы!»
Лариса почувствовала, как немеют пальцы. Во рту пересохло.
Дата публикации — три часа назад.
«Вот и ответ», — пронеслось в голове.
Она увеличила фото. Прищурилась, разглядывая название отеля на вывеске. Поисковик быстро выдал результат — курорт в Турции, «всё включено», от 70 тысяч на четверых.
Лариса откинулась на спинку стула. В груди что-то оборвалось и осело тяжелым комком.
Деньги. Их общие деньги. Деньги для мамы.
Пошли на «пять дней рая».
— Ну и как это понимать, Игорь? — спросила она в пустоту комнаты.
На фото брат улыбался так, будто не совершил ничего плохого. Будто не украл у собственной матери шанс на лечение.
Лариса закрыла ноутбук. Руки дрожали уже не от страха — от гнева.
Горький разговор
К утру Лариса решилась. Дождавшись восьми часов, она снова набрала номер брата. Гудки шли долго, будто Игорь сомневался, стоит ли отвечать.
— Да, — наконец раздался его голос. На фоне слышался детский смех и плеск воды.
— Игорь, это я, — Лариса старалась говорить спокойно, но голос всё равно дрожал. — Мне нужно с тобой поговорить.
— Лариса, я сейчас немного занят, — в его тоне проскользнула нервозность. — Может, вечером?
— Нет, сейчас, — она сделала глубокий вдох. — Я видела твои фотографии в соцсетях. И заметила, что с нашей общей карты сняли семьдесят пять тысяч. Это ты?
Пауза. Длинная, вязкая.
— Слушай, давай не будем раздувать из мухи слона, — наконец ответил Игорь. — Да, я взял деньги. Но тоже имею на них право — я же тоже их туда вносил.
Лариса почувствовала, как щёки загорелись от возмущения.
— Но мы договаривались копить на лечение мамы! А не на твой отдых!
— Мы с семьёй тоже имеем право на отдых, — в его голосе появилась сталь. — Я полгода без выходных пахал. Дети школу закончили с отличием. Жена измоталась с ними.
— А как же мама? Ей операция нужна!
— Операцию можно и отложить, — буркнул он. — Ничего критичного. Накопим ещё.
У Ларисы перехватило дыхание от такой чёрствости.
— Как ты можешь так говорить? Это же наша мать!
— Послушай, — его тон стал раздражённым, — не обязательно всё драматизировать. Я верну деньги в следующем месяце. А сейчас дай мне спокойно отдохнуть с семьёй.
Лариса молчала, не находя слов.
— Всё, мне пора, — сказал Игорь. — Дети зовут.
И связь оборвалась. Лариса смотрела на погасший экран телефона, чувствуя, как внутри всё сжимается от боли и разочарования.
За семейным столом
— Просто не верится, что он так поступил, — Лариса размешивала остывший чай, не поднимая глаз.
Кухня сестры Оксаны всегда была уютным местом. Цветастые занавески, запах ванильных булочек, старые фотографии на стенах. Но сегодня даже здесь Ларисе было неуютно.
— Ты уверена, что он не предупреждал? — Оксана вытирала руки о фартук, стоя у плиты. — Может, ты пропустила какой-то разговор?
Лариса горько усмехнулась:
— Если бы он хоть слово сказал, я бы запомнила.
Племянница Катя, дочь Оксаны, подняла голову от телефона:
— А может, дядя Игорь правда устал? У него ведь двое детей, ипотека ещё…
— Дядя Игорь дал слово, — отрезала Лариса. — Мы вместе решили копить на лечение мамы.
Оксана со вздохом села за стол:
— Лариса, ты всегда была… категоричной. Игорь, конечно, поступил некрасиво, но он ведь отец двоих детей. Они тоже хотят на море.
— А мама хочет жить! — Лариса стукнула ложкой о стол. — Вы все как с ума посходили! Я одна забочусь о ней, таскаю по врачам, а когда доходит до денег — сразу все в кусты.
Племянник Димка, обычно молчаливый старшеклассник, вдруг подал голос из угла:
— Тётя Лара, он же отец двоих детей. Ты могла бы и понять. У них последние каникулы перед выпускным.
Лариса почувствовала, как внутри всё обрывается. Даже здесь, в доме сестры, её не понимали.
— Значит, если бы Игорь украл у вас, вы бы тоже сказали: «Ну, он же отец двоих детей»? — она встала, чуть не опрокинув чашку.
— Лариса, успокойся, — Оксана примирительно подняла руки. — Никто никого не оправдывает. Просто… жизнь сложнее, чем кажется.
— Не жизнь сложная, а люди чёрствые, — Лариса накинула плащ. — Спасибо за чай.
Выходя из дома сестры, она чувствовала на спине их взгляды. Родные люди, а будто чужие. Одиночество навалилось с новой силой.
В ломбарде
Вывеска ломбарда тускло мерцала в сгущающихся сумерках. Лариса стояла перед входом, сжимая в руке бархатный мешочек. Внутри позвякивали мамины серьги с гранатами, золотая цепочка — подарок отца на восемнадцатилетие, и кольцо с топазом, которое она сама купила после первой зарплаты.
«Память, воспоминания, ценности», — думала Лариса, не решаясь зайти.
Телефон в кармане завибрировал. СМС из больницы: «Напоминаем, что завтра необходимо внести предоплату за лекарства и процедуры».
Решительный шаг вперёд. Звякнул колокольчик над дверью.
— Чем могу помочь? — равнодушно спросила полная женщина за стеклянным прилавком.
— Хочу сдать украшения, — голос Ларисы дрогнул.
Оценщица привычным движением высыпала содержимое мешочка на черную бархатную подушечку. Повертела серьги, придирчиво осмотрела цепочку.
— Тридцать две тысячи, — наконец сказала она. — Больше не могу предложить.
Лариса закусила губу. Мало. Катастрофически мало.
— А кольцо? — спросила она. — Вы его не посмотрели.
— Это бижутерия, — женщина пренебрежительно отодвинула топаз. — Центр из стекла, оправа низкопробная.
— Не может быть, — Лариса взяла кольцо, — я же сама покупала…
Она осеклась, вспомнив продавца в ювелирном: «Для вас особая цена, настоящий топаз».
— Тридцать две, — повторила оценщица. — Берёте или нет?
Лариса рассеянно кивнула.
Пока оформляли бумаги, она смотрела на своё кольцо. Поддельное, как оказалось. Как дружба брата, как поддержка сестры, как чужие обещания.
Выйдя из ломбарда с деньгами в кармане, Лариса подняла воротник пальто. Завтра она купит лекарства. Почти половину суммы. На остальное… придумает что-нибудь.
А к маме в больницу нужно ехать прямо сейчас. Ночью ей всегда хуже.
Палата №14
Больничный коридор встретил Ларису резким запахом лекарств и приглушённым светом. Дежурная медсестра кивнула – уже запомнила её за эти дни. Никаких слов не нужно: палата №14, вторая койка у окна.
Мама лежала бледная, с заострившимися чертами лица. Трубки капельницы тянулись к исхудавшей руке. Лариса осторожно присела на краешек кровати.
— Мамуль, я пришла, — шепнула она, поправляя одеяло.
Глаза матери медленно открылись. Мутные, будто затянутые плёнкой, они с трудом сфокусировались на дочери.
— Ларочка… — голос слабый, почти неслышный. — Ты одна?
— Да, сегодня одна, — Лариса достала из сумки яблоко и принялась его чистить. — Как ты себя чувствуешь?
— Где Игорь? — мать пропустила вопрос мимо ушей. — Почему он не приходит?
Лариса замерла с ножиком в руках. Что сказать? Что любимый сын укатил на море на деньги, отложенные на её лечение?
— Он… занят сейчас, мам. Работа, дети…
— А я? — в глазах матери блеснули слезы. — Я так плохо себя чувствую. Хочу его увидеть.
Лариса молча нарезала яблоко тонкими дольками. Кусок в горле стоял, но она улыбалась — через силу, для мамы.
— Завтра привезу лекарства, — сказала она, протягивая дольку. — Врач сказал, они должны помочь.
— Откуда деньги, Лара? — мать вдруг стала подозрительной. — Вы ведь копили. Не хватало.
— Я… решила вопрос, — уклончиво ответила Лариса. — Не волнуйся.
Мать вдруг схватила её за руку — неожиданно цепко для такой слабой.
— Кольцо, — прошептала она. — Где твоё кольцо?
Лариса опустила глаза. Безымянный палец белел незагорелой полоской.
— Мамочка, давай поговорим о хорошем, — она попыталась сменить тему. — Доктор сказал, что динамика…
— Ты продала?! — в голосе матери вдруг прорезались силы. — Ради меня? А он… на море?
Лариса вздрогнула. Откуда мама знает?
— Я видела фотографии, — словно читая её мысли, прошептала мать. — Медсестра показала на телефоне. Он… предатель…
И вдруг её глаза закатились, тело выгнулось дугой.
— Мама! — закричала Лариса, бросаясь к двери. — Медсестра! Скорую!
Нежданный визит
Прошла неделя. Маме стало легче – новые лекарства, купленные на деньги от проданных украшений, начали действовать. Лариса сидела в больничном кресле, листая потрёпанный журнал, когда дверь палаты тихо скрипнула.
На пороге стоял Игорь.
Загорелый, посвежевший, с пакетом фруктов в руках. Только глаза бегали беспокойно, не задерживаясь ни на сестре, ни на спящей матери.
— Привет, — сказал он тихо. — Как она?
Лариса медленно закрыла журнал. Внутри всё заледенело.
— Ты серьёзно спрашиваешь? — голос звучал чужим.
Игорь переступил с ноги на ногу, не решаясь подойти ближе.
— Я знаю, ты злишься, — начал он. — И имеешь право. Но я правда верну деньги в следующем месяце.
— А если бы она умерла в этом? — тихо спросила Лариса.
Брат вздрогнул, как от удара.
— Не говори так.
— Почему? Это же твой выбор был. Море важнее жизни матери.
Он поставил пакет на тумбочку, потер переносицу.
— Ты не понимаешь. Дети так просили. Жена измоталась. Я думал…
— Ты не думал, — оборвала Лариса. — Совсем не думал.
Мать вдруг зашевелилась. Открыла глаза, мутные от лекарств. Увидела сына и вдруг отчётливо произнесла:
— Предатель.
Игорь побледнел, шагнул к кровати:
— Мама, что ты говоришь? Это же я, Игорь…
— Знаю, — её голос, слабый и прерывистый, вдруг зазвенел сталью. — Всю жизнь тебя защищала. А ты… предал.
В бреду она говорила или осознанно – непонятно. Но слова попали точно в цель. Игорь отшатнулся, будто его ударили.
— Я не хотел, — пробормотал он. — Я думал, что успею вернуть…
Мать отвернулась к стене. Её плечи чуть заметно вздрагивали.
Игорь бросил беспомощный взгляд на Ларису, но не нашёл поддержки. Молча развернулся и вышел.
А Лариса осталась – гладить седые волосы, вытирать слезы и шептать, что всё будет хорошо. Хотя в глубине души уже понимала – не будет. Что-то важное, связывавшее их семью, оборвалось. И даже возвращённые деньги этого не исправят.
Неожиданный перевод
Вечер выдался тихим. Лариса лежала на диване, укрывшись пледом, и бессмысленно щёлкала телевизионные каналы. Новости сменялись сериалами, ток-шоу перетекали в рекламу. Ничего не цепляло, не отвлекало от тяжелых мыслей.
На тумбочке лежал телефон. Он вдруг пискнул, оповещая о сообщении. Лариса нехотя потянулась к нему. Уведомление из банка.
«Пополнение счёта: 75000 рублей».
Она резко села, не веря своим глазам. Открыла приложение, проверила ещё раз. Действительно, на их с братом общую карту вернулась точно та сумма, которую он снял перед поездкой.
В поле «Комментарий к платежу» — пусто. Ни извинений, ни объяснений.
Лариса отложила телефон и подошла к окну. Во дворе гуляли мамы с колясками, старики сидели на лавочках, мальчишки гоняли мяч. Обычная жизнь. Только у неё внутри — пустота.
Деньги вернулись. Можно было бы обрадоваться, вздохнуть с облегчением. Но радости не было. Лишь горечь и усталость.
Теперь на лекарства хватит. Врачи говорят, есть надежда на улучшение. Мама слабая, но уже садится в постели, пытается улыбаться.
А вот семья… Семью эти деньги не вернут.
Лариса смотрела на телефон и думала: позвонить брату? Сказать, что видела перевод? Поблагодарить?
Палец завис над кнопкой вызова. И опустился, не коснувшись экрана.
Нет. Пусть так. Да и что говорить? «Спасибо, что вернул украденное»? «Рада, что совесть проснулась»?
Лариса вернулась на диван, обхватила колени руками. В голове крутились слова матери: «Предатель». И самое страшное — она не могла не согласиться.
Деньги вернулись. Доверие — нет.
Лариса закрыла глаза. Впереди ещё много дней у маминой больничной койки. Много счетов и тревог. Но теперь она точно знала: рассчитывать можно только на себя.
Новый счёт
Отделение банка встретило Ларису прохладой кондиционеров и приглушенными голосами. Она взяла талон электронной очереди и села в мягкое кресло у окна. Номер на табло медленно менялся, приближая её очередь.
В руках она сжимала паспорт и выписку по счёту. Решение пришло не сразу — несколько дней она взвешивала все «за» и «против». Но мамины слова не выходили из головы.
«Следующий клиент — окно номер пять», — объявил приятный женский голос.
Лариса подошла к молодой сотруднице с аккуратной причёской и доброжелательной улыбкой.
— Здравствуйте, чем могу помочь?
— Добрый день, — Лариса положила на стол бумаги. — Я хочу закрыть совместный счёт и открыть новый. Только на своё имя.
— Конечно, — кивнула девушка, забирая документы. — Сейчас посмотрим возможные варианты.
Пока сотрудница стучала по клавишам, Лариса разглядывала яркие плакаты на стенах. «Копите на мечту!», «Вклад «Семейный» — для тех, кто вам дорог». Горькая усмешка тронула губы.
— Могу предложить вам несколько вариантов, — девушка развернула к ней монитор. — Вот здесь повышенный процент, но без возможности снятия в течение года. А тут процент поменьше, зато можно снимать в любой момент.
Лариса внимательно изучала цифры и условия.
— А этот? — она указала на третий вариант.
— «Целевой накопительный». Хороший выбор. Вы определяете конкретную цель и срок, ежемесячно пополняете счёт. Если не снимаете до указанного времени, получаете бонус к процентной ставке.
Лариса кивнула:
— Беру этот.
— Отлично! На какую цель будете копить? — поинтересовалась сотрудница, заполняя бланк.
— На лечение, — спокойно ответила Лариса.
— Срок?
— Год.
Пальцы девушки летали по клавиатуре. Принтер выдал несколько листов бумаги. Лариса подписала их, даже не вчитываясь в мелкий шрифт.
— Поздравляю! — сотрудница протянула ей пластиковую карту. — Ваш новый счёт открыт. Желаю достичь поставленной цели!
— Спасибо, — Лариса спрятала карту в кошелёк.
Выйдя из банка, она на мгновение остановилась, глубоко вдохнув свежий весенний воздух. Новый счёт, новый этап. Может, и новая жизнь?
Телефон в сумке зазвонил.
— Алло.
— Лариса Павловна? — раздался голос врача. — У вашей мамы значительные улучшения. Думаю, через неделю можно будет говорить о выписке.
Впервые за долгое время улыбка Ларисы была искренней.
— Еду к вам, — сказала она и зашагала к остановке.
Вокруг шумел город. В кошельке лежала новая карта. В сердце — тихая решимость никогда больше не позволять себя обманывать.
Даже самым близким людям.
