— Я тебя больше терпеть не собираюсь, слышишь? — Настя яростно кинула на пол свою сумку и отбросила шарф на полку. — Сколько можно закрывать глаза? Да у меня уже сил нет!
— Ой, только не начинай опять, — Игорь отмахнулся, хотя лицо его покраснело и губы сжались в узкую полоску. — От тебя каждый день одно и то же: «Где был? С кем был? Почему не позвонил?» Да что я, ребёнок, что ли?
— Ребёнок? Хуже! — Настя подошла к нему вплотную, так что их лица почти соприкасались. — Безответственный, наглый и… ну ты знаешь, какой! Тебе хоть раз совесть-то не сказала, что ты не прав?
— Насть, давай только без истерик, а? — Игорь сделал жалкую попытку говорить спокойнее, но внутри его самого, казалось, закипали эмоции. — Устал я. Ты у меня просто уже в печёнках сидишь.
— А я, по-твоему, не устала? — Настя запнулась, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. — Мне с тобой и жить-то не хочется больше. Ходишь где-то, врёшь мне… или что, мне кажется?
— Ну-ка прекрати! — Игорь повысил голос. — То, что ты мне не веришь, это твои проблемы.
— Да у меня есть причины не верить! — выкрикнула Настя, и по щеке у неё покатилась слеза.
***
Вспоминая, как всё начиналось, Настя невольно горько усмехалась. Им ведь пророчили счастливую жизнь. Ей было двадцать четыре, когда они познакомились, ему двадцать семь. Игорь тогда только перешёл на новую работу, похвастался, что наконец «вышел в люди», начал брать подработки в выходные. Настя работала в маленькой кондитерской, что досталась ей от двоюродной тёти — пекла торты на заказ.
Когда они встретились впервые, Настя сразу заметила его улыбку: широкую, задорную — как у мальчишки, вырвавшегося погонять мяч во дворе. Тогда он показался ей милым, честным, душой компании. Умел расположить к себе: бабушке во дворе помогал сумки донести, с коллегами уживался, цветы Насте мог преподнести без повода — такой романтик.
— Настён, еле тебя нашёл, — говорил он весёлым голосом, забегая в её кондитерскую среди рабочего дня. — А что это у тебя за тортик? С клубникой? Ого, а можно кусочек?
— Да бери уж, — смеялась Настя, видя, как забавно он облизывается. — Только потом учти: придётся снова в спортзал.
— Да я лучше побегаю к тебе ещё за добавкой, — Игорь подмигивал. — Надо же набираться сил для рабочего дня.
Насте очень нравились эти его заходы. Он вроде бы и баловался, но при этом окрылял: от его позитива все вокруг начинало сиять. Потом, спустя полгода, они поженились — торжественно, но без излишеств. Настя была счастлива, словно в сказке. Игорь и сам искренне радовался на свадьбе, клялся её любить, быть преданным мужем. Тогда же они переехали в квартиру, которую Игорю оставила бабушка. Хрущёвка старая, но удобная, там они начали обустраиваться на свой лад.
— Настёна, давай диван в зал поставим, а вместо стенки купим открытые полки для книг? — предлагал Игорь, увлечённо чертя что-то на бумажке.
— И на кухне хочу уют, — соглашалась Настя. — Без твоих огромных колонок! А то у нас только бабах-хлоп, а мне поговорить негде.
— Ну, хоть в одной комнате оставим мою аппаратуру? — улыбался Игорь. — Слушай, я потом залью тебе новую музыку, чтобы в кондитерской крутила, посетителям понравится.
Но вскоре оказалось, что пока Настя обустраивала дом, Игорь всё больше отстранялся. У него постоянно были посиделки с друзьями, корпоративы, какие-то мелкие «деловые» встречи вечерами, а жена сидела дома одна.
Настя помнила тот день, когда ей позвонила свекровь, Татьяна Петровна:
— Настенька, милая, как вы там? Игорёк всё бегает? Он всегда был подвижный…
— Да бегает, — горько согласилась Настя. — Жду вот, когда успокоится.
— Ты, доченька, не расстраивайся. Он просто привык, что его хвалят, ценят… А семейная жизнь – это не только праздники.
Свекровь говорила, как могла, пыталась сгладить. Но уже тогда подозрения одолевали Настю. Игорь то вернётся домой в полночь, пьяный, да ещё и уснёт в коридоре. То вдруг с утра ускользнёт: «На пробежку, потом работа, приду вечером».
Она старалась не замечать многие странности, мол, перебесится, повзрослеет. Но потом появились слухи о его «увлечениях» и о том, что он «бросает взгляды» на коллег по работе. Первый тревожный звоночек прозвенел, когда её подруга Оля сказала:
— Насть, не обижайся, но я твоего Игорька вчера вечером видела с какой-то блондинкой в кафе. Они там сидели, держались за руки, хихикали. Может, и коллега, конечно… но выглядело это ой как двусмысленно.
— Оль, может, он просто перекусить вышел, — Настя отмахивалась. — Они ведь часто после работы все вместе куда-то выходят…
Но то был не единичный случай. Истории постепенно накапливались, а вместе с ними — подозрения. Игорь начал чаще врать, что задержался на работе или «мобила разрядилась», а то и вовсе уходил в ванну, когда ему кто-то звонил. Настя боялась самой себе признаться: «Мой муж мне изменяет?»
Не говоря ничего мужу, она однажды решила проследить за ним. Примитивно, конечно: вышла днём пораньше из кондитерской, села на автобус и доехала до бизнес-центра, где работал Игорь. Увидела, как он выходит вместе с молодой женщиной. Они разговаривали, смеялись. Когда та девушка наклонилась и что-то прошептала ему на ухо, Игорь приобнял её за талию. В ту секунду Настя словно окаменела от боли и стыда: значит, всё не просто так, не «вредные слухи», а самая настоящая правда.
Но как-то всё равно находила в себе оправдания: «Может, она навязывается, а он не решается оттолкнуть?» Хотелось верить в лучшее. Однако всё, что она увидела, захлестнуло её мучительной ревностью и обидой.
Настя пару дней переваривала это, ни словом не обмолвилась. Игорь вёл себя как ни в чём не бывало. А затем окончательно рвануло: он пришёл пьяный ночью, наговорил грубостей и назвал её истеричкой, когда она попыталась расспросить, где он был. Тогда-то в её голове сформировался план: больше терпеть унижения и враньё она не станет.
***
Теперь же, вернувшись из воспоминаний в их тесную, но когда-то уютную прихожую, Настя глядела на его потухший взгляд и чувствовала, как внутри неё всё кричит. Но внешне она старалась держаться.
— Чего ты молчишь? — Игорь, наконец, отлип от окна. — Хотелось поругаться, ну давай, ругайся дальше.
— Я не ругаюсь, Игорь. Мне всё ясно, — сказала Настя глухо, растягивая слова. — Просто у меня больше нет на тебя никаких сил.
— Так уходи, раз нет сил, — Игорь бросил это почти без эмоций, но в голосе проскользнули нотки бравады. — Ты только и делаешь, что жалуешься.
— Уйду, не сомневайся, — мрачно ответила Настя. — А потом ещё посмотрю, как тебе здесь одному понравится.
— Что, пугать собралась? — фыркнул он. — Давай, посмотрим, на что ты способна.
Настя обошла его и пошла на кухню. Взяла стакан, налила воды, глотнула. Руки слегка дрожали от напряжения, но она чувствовала, что именно сейчас настанет момент поставить точку во всём этом.
— Настя, ты слышишь? — прокричал Игорь из коридора. — Молчать будешь, да?
Она вернулась к нему, постаралась говорить спокойно:
— Игорёк, давай всё как взрослые решим. Ты ведь уже давно хочешь жить как холостой парень — ту блондинку катал, к другой шатался…
— Что за бред ты несёшь? — перебил он, заметно занервничав. — Я… я тебе уже говорил, они коллеги.
— Да врун ты! — воскликнула Настя, и голос её зазвенел. — Только не надо делать из меня дурочку. Я всё видела своими глазами.
— И что видела? — зло сощурился Игорь.
— Видела, как ты её обнимал, — Настя с трудом сохраняла твёрдый голос. — И потом домой приходил и даже не думал мне ничего объяснять.
Игорь замялся, виновато оглянулся на дверь, будто опасался, что соседи подслушают. Но потом быстро вернулся к прежней наглости:
— И что с того? Может, я просто дружески поддержал. У нас флирт на работе — обычная история. Не всё же так серьёзно.
— Угу, «просто флирт», — передразнила Настя. — А я, значит, просто дура, которая дома пыль вытирает и ужин готовит, да? Ты говорил, что я без тебя никто, что сама не справлюсь… Так вот, я ухожу.
Игорь удивлённо вытаращил глаза:
— Ого, ты серьёзно? Ты прям сейчас возьмёшь и уйдёшь?
— Соберу вещи и уйду. К родителям, к Татьяне Петровне или хоть к себе в кондитерскую. А там сниму жильё. Справлюсь.
— И что, всё, так и закончишь наши отношения? — спросил он, поняв, что уговаривать поздно.
— Всё! — повторила Настя твёрдо. — Я молчала, прощала, ждала, а ты всё по-своему. Ты относился ко мне, как к мебели. Ложь, флирт, выпивка, бессовестные оправдания…
— Да ты не лучше, — с горечью выкрикнул Игорь, чуть не плача от злости. — Была таким ангелочком, а теперь видишь ли, свободы захотела. Что же, уходи, раз такая гордая нашлась.
Настя промолчала, развернулась и пошла в спальню собирать сумку. Игорь за ней, и понеслась следующая волна криков.
— Да шмотки у тебя все старьё, — выкрикнул он неуместно. — Оставь, я тебе куплю новое, лишь бы ты отстала со своими претензиями!
— Эх ты, — Настя криво усмехнулась. — Вот уж чего не хочу, так это твоих подарков. Поживёшь теперь тут один, в своей роскошной холостяцкой берлоге.
— Зато никто меня не будет пилить, — огрызнулся Игорь, хотя в глазах его появилась тревога.
— А мне никто не будет изменять. Отлично, да? — Настя захлопнула чемодан.
Она подошла к книжному стеллажу, взяла оттуда альбом с их свадебными фотографиями. Полистала его, сердце сжалось от воспоминаний: счастливые лица, белое платье, объятия на фоне реки… Так много надежды было. Но, закрыв альбом, она решительно сунула его обратно на полку: «Пусть останется тут, тебе на память».
— Эй, Насть, — Игорь чуть сбавил резкость в голосе, — может, не будем рубить сгоряча? Я, может, и вёл себя не ахти, понимаю. Но ведь… я же люблю тебя.
— Любишь? — Настя не выдержала и горько рассмеялась. — Это не любовь. Это инфантильность и эгоизм. Я не верю ни одному твоему слову.
— Ладно, признаю, мне иногда хотелось лёгкого флирта, — попытался оправдаться Игорь. — Но я же домой всегда возвращался!
— «Домой» ты возвращался, когда все бары закрывались и всё надоедало, — со стуком поставила Настя чемодан у порога. — Со мной ты не был по-настоящему. Ты был со всеми по чуть-чуть.
— Насть, ну прости… — Игорь тяжело провёл рукой по волосам, в его глазах отчаянное разочарование. — Я, видимо, всё испортил.
— Не «видимо», а точно, — Настя провела ладонью по щеке, стирая слезинку. — До свидания, Игорёк. Я устала об это всё спотыкаться. Понял? Я иду к Татьяне Петровне на пару дней, а потом решу, где жить.
— Но почему к моей матери? — вырвалось у него. — У тебя что, нет других вариантов?
— Она всегда была со мной добрее, чем ты, — Настя смотрела ему прямо в глаза. — И я уверена, она примет меня, хоть ей и горько всё это.
— Ладно, делай как знаешь, — Игорь отвернулся, понимая, что возразить нечего.
— Прощай, — Настя вытащила из сумки связку ключей, сняла самый маленький ключ, бросила на полку у двери. — Твой ключ оставлю.
— Ну и катись, — в сердцах рыкнул Игорь, чувствуя, как внутри всё оборвалось.
Настя вышла на лестничную площадку, притворила за собой дверь. В подъезде пахло кошачьим кормом, кто-то сверлил сверху. Слёзы жгли глаза, но она всё же решилась: «Только так и преподам ему урок. Иначе он никогда не поймёт, что потерял».
***
Переночевала Настя в кондитерской, а утром следующего дня действительно позвонила Татьяне Петровне. Та оказалась поражена, но согласилась помочь:
— Настенька, заходи, конечно. Игорь мне ничего не говорил… Я и думать не могла, что вы до такого дошли.
— Я сама еле верю, — прошептала Настя, стоя у порога квартиры свекрови. — Но терпеть больше не могу.
— Проходи, доченька, — Татьяна Петровна провела Настю в гостиную. — Садись, я сейчас чай поставлю. Или кофе хочешь?
— Давайте чай, — Настя чуть улыбнулась. — Мне нужно успокоиться.
Пока свекровь хлопотала на кухне, Настя разглядывала старые фотографии на стене: Игорь-подросток, Игорь-студент, семейные поездки на море. Щемило сердце: все эти воспоминания оказывались безвозвратно испорчены.
Вскоре Татьяна Петровна села рядом с ней, пододвинула кружку с чаем:
— Ну, расскажи, что случилось. Я знаю, что Игорёк с характером, но вы-то ведь женаты уже четыре года.
— Да, — вздохнула Настя, отхлёбывая горячий напиток. — Он мне изменял. Может, не один раз. Я больше молчать не хочу.
— Ох, Господи, — Татьяна Петровна прижала руку к груди. — Неужели правда?
— Сама видела, — кивнула Настя. — И знаете, хоть мне безумно больно, но я решила: пусть живёт, как ему хочется. А я не буду рядом. Надоело закрывать глаза.
— Ты ему сказала, что уходишь?
— Да. Сказал, чтобы я «катилась», — Настя горько усмехнулась. — Вот и всё, семейная жизнь кончилась.
— Дочка… — Татьяна Петровна покачала головой. — Он пожалеет. Уже, наверное, с ума сходит от досады.
— А я уже ничего не чувствую, — Настя отвела глаза. — Он вымотал все нервы, всю душу. Я на развод подам, иначе никак.
— Что ж… видать, сам виноват, — свекровь смахнула слезу. — Я, конечно, попробую с ним поговорить, но всё же решение за тобой.
Настя понимала, что назад дороги нет. Зная характер Игоря, его вечный эгоизм, он и сам не будет держать её, только крикнет вслед что-нибудь обидное, как уже сделал. И всё равно оба страдают: она — от предательства и разочарования, он — от того, что теряет семью и пусть даже не сразу, но осознает, как всё безвозвратно рушится.
«»»
Через неделю Настя уже снимала комнату в квартире своей подруги Оли. За то время Игорь звонил ей два раза. Оба разговора были краткими, сдержанными:
— Насть, куда ты вещи делала? Тут половина пропала, я не могу найти…
— Игорёк, ты о чём? Я забрала только свои. Тебе оставила всё, что мы покупали вместе.
Второй раз он позвонил ночью, в нетрезвом состоянии:
— Настёна… ну вернись, а? Я не могу один. Я ж всё осознал, я… я ж в душе люблю тебя…
— Ты уже давно меня не любишь, — Настя тяжело выдохнула. — Это не любовь, Игорь, это страх одиночества. Спокойной ночи.
Она сбросила звонок. Лежала потом, глядя в потолок, и не могла уснуть. «Я преподала ему урок», — повторяла она про себя. Но почувствовать торжество ей не удавалось — было только пусто и горько, словно ничего больше не осталось.
***
Спустя месяц она официально подала заявление на развод. Игорь не пришёл в суд, в итоге всё оформили без него.
Вскоре Настя переехала в другую часть города, стала расширять свою кондитерскую, привлекла инвесторов. Казалось, жизнь налаживается, но улыбаться по-настоящему она не могла — внутри сидела рана. Её доверие к мужчинам было подорвано, а саму себя она ощущала будто разбитой посудиной, которую кое-как склеили.
Игорь совсем сдал: пил, работу бросил, ходил мрачнее тучи. Никакой блондинки рядом с ним больше не видно, а друзья быстро отдалились, видя, что он ведёт себя озлобленно.
— Он тут недавно приходил ко мне, — рассказывала Татьяна Петровна по телефону. — Сказал, что без тебя ему всё не мило. Да только поздно.
Настя вешала трубку, заходила в свою кондитерскую, видела, как клиенты пробуют её торты, улыбаются. И думала: «Почему всё так получилось? Разве не могли мы с Игорем сохранить наш брак?..» Но ответа уже не было. Всё кончилось. Она дала ему шанс быть верным, он его упустил. В итоге оба оказались несчастны — она с разбитым сердцем, он в одиночестве и тоске.
Да, Настя преподала мужу хороший урок, только вот обернулся он горечью для обоих. Вся их прежняя жизнь разлетелась вдребезги, и склеить осколки уже не представлялось возможным.
