—Да когда ты уже перестанешь сидеть сложа руки! — воскликнула Марина Ивановна и остановилась в дверях нашей студии. Голос у неё дрожал, словно она едва сдерживала ярость. — Ты риелтор, у тебя наверняка есть тысячи возможностей! А мы из-за тебя… мы вынуждены ютиться неизвестно как!
—Мама, подожди, — пытался остановить её Андрей, мой муж, но свекровь словно не слышала.
—А в чем мама не права? — Алина, младшая сестра Андрея, кинула на меня сердитый взгляд. — Нам нужна квартира, и побыстрее! Мы собрали деньги, у нас больше полумиллиона есть, неужели этого мало? Или просто не хочешь помочь?
—Сказала же, что не могу найти за такие деньги хорошую квартиру… — начала было я, но не договорила: гул голосов поднялся, как на митинге.
—Ольга, ты нас обманываешь! — всплеснула руками Марина Ивановна. — Уж я-то всё прекрасно понимаю. Ты специально ищешь отговорки, чтобы от нас отвязаться. Андрюшенька, — повернулась она к сыну, — как ты можешь терпеть такое безразличие? Семья должна поддерживать друг друга.
Я нервно переводила взгляд с Марины Ивановны на Андрея, надеясь, что он скажет хоть слово в мою защиту. Но муж стоял растерянный: чувствовалось, что он боится обидеть мать или сестру.
Алина тем временем сунула мне под нос какое-то старое объявление, выдранное из бесплатной рекламной газеты.
—Смотри, здесь написано: «Однокомнатная квартира в отличном состоянии. Срочно!». И цена — всего-то семьсот тысяч. Это ведь близко к нашей сумме!
Я посмотрела на дату объявления и фыркнула:
—Это позапрошлогодняя бумажка. Таких цен уже давно нет. И вообще, там, скорее всего, был подвох с документами. Невозможно купить приличное жильё в городе за такую стоимость. Нужно минимум полтора миллиона, а лучше больше.
—Да? А почему ты смогла выхватить такую замечательную студию для себя? — не унималась свекровь. — Всё для себя, любимой! А мы, значит, второй сорт?
—Мама, перестань, — Андрей сделал беспомощный жест. — Студию Оля купила давно, когда ещё цены падали. Да и вообще, это был сложный случай, многим он бы не подошёл. Риск большой.
—Нашла же способ, — выкрикнула Алина. — А для нас найти не хочет. Хотя мы семья, и должны друг другу помогать.
Дальше пошли обвинения, вспоминание всевозможных мелочей. У меня буквально голова кругом пошла: злило, что каждый раз Марина Ивановна и Алина свято верили в сказку про вечные распродажи на рынке недвижимости, а все мои объяснения пропускали мимо ушей. Я не могла понять, как доказать им, что полмиллиона рублей не хватит даже на нормальную однокомнатную квартиру, а уж тем более на светлую, просторную двушку, которую они воображали в своих мечтах. И вот на пике этого громогласного конфликта я ляпнула:
— С вашими деньгами только будку в лесу построить, и то материалы по акции искать!
Алина покраснела, Андрей побледнел и выдавил:
—Оля, ты совсем?
В тот момент я почувствовала, как что-то оборвалось внутри. Я осознала, что перегнула палку. Но остановиться уже не могла.
—Да, это звучит жестоко, — сказала я, сделав глубокий вдох, — но ведь вы сами не хотите слушать! Я устала объяснять элементарные вещи.
—Ну спасибо за искренность, — Марина Ивановна смерила меня тяжёлым взглядом. — Если устала, то и говорить с нами, видимо, больше не намерена. Алина, пошли, нечего здесь делать.
Свекровь развернулась и направилась к выходу, но на пороге обернулась:
—Запомни, Оля: если бы ты действительно хотела помочь, то давно бы нашла нам квартиру. Но, видимо, мы тебе не нужны.
Алина посмотрела на меня не менее угрожающе и, сердито бросив:
— Ты ещё вспомнишь эту «будку»!
…Они ушли, а я закрыла за ними дверь и обессиленно опустилась на диван. Андрей аккуратно подвинулся ко мне:
— Это было чересчур. Знаю, мама с Алиной достают, но зачем ты так? Ведь они не враги.
Я только покачала головой:
— Прости, но моё терпение кончилось. Я могу быть вежливой, могу напрячься и сто раз повторить, что сейчас нет дешёвых предложений. Они всё равно не слушают. Остаётся лишь метод «шоковой терапии».
— Ты думаешь, мама это забудет? — Андрей выглядел растерянным. — Она ведь обидчивая, а Алина вообще любит раздувать скандалы до небес. Сейчас пойдёт к отцу рассказывать, что ты назвала их «бродягами». Завтра всю семью настроит против нас.
— Надеюсь, что нет, — пробормотала я, ощущая стыд и горечь. — Просто сил больше нет объяснять, что в реальности полмиллиона — это капля в море. Им же это не важно. Могли бы заработать, подкопить, кредит взять. В конце концов, люди трудятся годами, чтобы купить жильё.
— Они считают, что ты можешь достать «горящее предложение». Как тебе это удалось с нашей студией. Наверное, думают, что на рынке недвижимости есть особая категория вроде «уценки», как в магазине со скидками.
— Тут даже ты сейчас намекаешь, что я что-то скрываю… — я посмотрела ему в глаза. — Если ты не доверяешь мне, то как с этим жить?
Андрей нахмурился:
— Да я тебе доверяю. Но сама пойми: наши родственники видят, что ты умудрилась купить шикарную студию за небольшие деньги. Они сразу решили, что всем так можно. Считают, что ты не хочешь включать свои связи ради них. Ну, или что ты не желаешь «делиться».
Я молча встала и пошла на балкон. Чувствовала, что любой наш разговор сейчас приведёт к новым упрёкам. Андрей тяжело вздохнул и ушёл в ванную. На душе было мерзко: я понимала, что, хоть и сказала правду, сделала это со злостью и без такта.
***
Дальше несколько дней мы с мужем почти не разговаривали. Андрей ночевал дома, но возвращался поздно. Утром уходил на работу в спешке, лишь коротко бросая:
—Пока, Оля.
Мне было не по себе. С одной стороны, я испытывала угрызения совести за свою грубость, а с другой — чувство облегчения: наконец-то всё высказала. Молчать было бы хуже. Я уговаривала себя, что да, возможно, надо было быть помягче, но как ещё пробиться через стену уверенности, что мне просто «лень» помочь? Я ведь не волшебница.
В один из вечеров я сидела у ноутбука и просматривала свежие объявления о продаже недвижимости. Неожиданно позвонили в дверь. Я решила, что это Андрей, забыл ключи. Но за дверью стояла Алина.
—Оля, — голос у неё был тихий, но в глазах мелькала неподдельная решимость. — Мама сказала, чтоб я вообще с тобой не разговаривала, но мне надо кое-что узнать.
Я пригласила её войти, хотя в голове сразу мелькнула тревога: вдруг она снова будет требовать «волшебную» квартиру?
— Ну проходи, — я жестом указала ей на стул. — Хочешь чаю?
— Не надо, — отмахнулась Алина. — Я хочу понять, как ты смогла достать вот эту твою студию. Можно мне взглянуть на документы? Или, может, узнать подробности. Нам же тоже так надо…
— Алина, — я вздохнула и села рядом. — Документы? Ты сама-то понимаешь, что это личное дело? Но хорошо, я кое-что расскажу. Эта студия была куплена по знакомству, у собственника были долги, и он срочно сбрасывал имущество. Никто не хотел её брать из-за судебных рисков. Мне удалось договориться, подключить юристов. В итоге мы закрыли долг прежнего хозяина и взяли квартиру почти за полцены.
Алина кивнула:
— Звучит серьёзно. Но разве нельзя так ещё раз сделать?
— Это уникальный случай, — терпеливо пояснила я. — Может, подобное случится ещё раз через год-два. А может, и через десять. Это лотерея, где выигрыш от нас не зависит. Но даже в таком случае полумиллиона мало. Мы же, помимо собственных денег, добавляли кредит. И, между прочим, рисковали влететь в новую кабалу, если б прежний хозяин начал оспаривать сделку.
— Но ведь не оспорил?
— Слава богу, нет, — призналась я, — но нервы у нас с Андреем тогда были на пределе. Вспомни, мы даже надолго из города не уезжали, ждали решения суда. Так что такая сделка — это риск. Вы готовы на такие сложности?
Алина молчала, вертя в руках связку ключей. Потом вдруг спросила:
— Скажи честно, мама хоть немного права? Ты действительно не хочешь для нас стараться?
— Я не против вам помочь, — ответила я. — Но у меня нет волшебной палочки. Нужно идти классическим путём: искать, смотреть, потихоньку копить, может, взять ипотеку. Или хотя бы рассчитать, что вы можете потянуть. А в нашу студию мы вложили все деньги и ещё платим кредит.
Алина поднялась:
— Ладно, я поняла. Может, и правда мы слишком рассчитывали на твою «магию». Но мама… она же не отстанет.
— Ничем сейчас не могу помочь, — я пожала плечами. — Разве что показать пару вариантов в области, но думаю, они вам не понравятся. Те дома нуждаются в серьёзном ремонте.
— Всё равно спасибо, — Алина на мгновение смягчилась. — Я скажу маме, что ты не враг. Только не жди, что она быстро простит твою «будку в лесу».
— Я сама виновата, что так грубо сорвалась, — признала я.
Алина кивнула и ушла. Я проводила её до двери и почувствовала, что на душе чуть-чуть полегчало: по крайней мере, сестра Андрея услышала меня. Но что об этом думает Марина Ивановна?
***
Через пару дней Андрей вернулся домой в приподнятом настроении и объявил:
— Оля, я говорил с папой. Оказывается, он знает одного мужчину, который продаёт комнату в коммуналке недалеко от центра. За шестьсот тысяч. Папа и говорит: «Пусть Оля проверит, может, это хороший вариант для Алины?» Там большие комнаты, кухня общая, но место приличное.
Я вскинула брови:
— Ты серьёзно? Я проверю, конечно. Но мама разве согласится покупать комнату в коммуналке?
— Она категорически против, — Андрей пожал плечами. — Но папа считает, что лучше хоть что-то, чем сидеть и дальше тесноте, где и я прописан, и Алина, и они сами. Может, Алина согласится переехать в эту комнату. А мама останется с папой. Всё-таки коммуналка лучше, чем и дальше теснить втроем в двушке.
— Ну давай посмотрим, — я взяла бумажку с телефоном. — Завтра созвонюсь, договорюсь о просмотре. Но не думаю, что Марина Ивановна захочет.
Андрей опустился рядом:
— Знаешь, я понимаю, что ты не виновата, что люди не хотят слышать правду. Но если вдруг у нас получится найти им вариант, пусть и не идеальный, может, с мамы спадёт это ослепление идеей о «доступной» двушке.
— Посмотрим. Только ради тебя я готова общаться дальше и объяснять. Но уговаривать уже не буду.
Он кивнул:
— Спасибо, Оля.
***
На следующий день я созвонилась с агентом хозяина комнаты и выяснила, что там действительно неплохое состояние. Ещё я узнала: комнату продаёт пенсионер, которому срочно нужны деньги на операцию. Вот и заговорила моя риелторская жилка: возможно, получится немного сбить цену. Это заинтересовало меня, ведь больше шансов, что у Марины Ивановны и Алины хватит их средств без лишних кредитов.
— Послушай, — сказала я Андрею вечером, — всё выглядит пока неплохо. Но ты же знаешь: как только твоя мать услышит слово «коммуналка», есть риск, что сразу откажется.
— Попробуем, — согласился Андрей. — Тебе не трудно будет съездить с ними на просмотр?
Я представила эту поездку. Свекровь наверняка захочет со мной поругаться, припомнит «будку в лесу». Но делать нечего, надо завершить эту историю. Я кивнула.
— Когда сможешь? — спросил муж.
— Завтра днём. Вечером у меня клиент. Так что если они согласятся, то буду ждать их у дома продавца в час дня.
***
Наутро я сама набрала Марину Ивановну. Телефон долго не брали, а когда ответили, я услышала недовольное:
— Слушаю.
— Марина Ивановна, здравствуйте. Есть подходящий вариант: комната в коммуналке, почти центр. Цена вполне вписывается в вашу сумму. Возможно, ещё получится сторговаться. Хотите посмотреть?
Несколько секунд молчания, потом раздражённый выдох:
— Коммуналка? Ольга, это несерьёзно.
— Понимаю, — старалась я говорить мягко, — но других вариантов у меня сейчас нет. Посмотреть-то можно, вдруг место и условия вас устроят. Будете жить в городе, а не где-то за сто километров.
— Ты издеваешься? Я не собираюсь ни с кем делить кухню!
— Марина Ивановна, мне кажется, стоит хотя бы взглянуть. Алине будет удобнее добираться до учёбы. Будет отдельная комната. И вам не придётся и дальше всем ютиться в двух комнатах.
На том конце провода слышалось сопение. Я решила добавить:
— Если вариант совсем не понравится, вы не обязаны покупать. Но вдруг устроит. Встречаемся в час дня на месте?
— Ладно, — резко произнесла она. — Но это исключительно ради Андрея. А то уж больно он переживает, что мы никак не можем найти жильё. Надоело ему, наверное, выслушивать, какая у него жена нерадушная.
— Хорошо, тогда до встречи, — закончила я разговор, подавив в себе укол раздражения.
***
В час дня у подъезда мы встретились: Марина Ивановна мрачно сжала губы, а Алина выглядела задумчивой. Я провела их внутрь, там нас уже ждал агент продавца.
Комната, на удивление, была чистой и светлой: прежний жилец поддерживал порядок. В коридоре, конечно, тесно, общая кухня, санузел тоже — классическая коммуналка. Марина Ивановна прошлась по комнатам, ни слова не говоря. Алина разглядывала детали, трогала обои, выглядывала в окно, потом кивнула:
— Места здесь побольше, чем я думала. И ремонт новый.
— Да, — согласилась я. — А главное, локация неплохая: до центра рукой подать.
— А цена не завышена? — вмешалась свекровь, сложив руки на груди. — Ты же обещала «скидку».
— Ещё не говорила с хозяином напрямую, — ответила я. — Но буду пробовать торговаться. Думаю, тысяч пятьдесят уступит. У человека срочная продажа, нужны деньги на лечение. Главное — платить быстро.
— И мы сможем уложиться в наши пятьсот с копейками? — спросила Алина, в её голосе звучала надежда.
— Теоретически да, — я подошла к окну и показала на двор. — Видите, там площадка, всё аккуратно. Местами, конечно, нужно будет подкрасить, ну и мебель купить. Но это уже мелочи.
Марина Ивановна осмотрелась ещё раз, потом тяжело сказала:
— Не о таком я мечтала. Но, может, и правда лучше жить отдельно, чем не иметь вообще никакого личного пространства.
Я заметила, как у Алины засверкали глаза: видимо, ей хотелось скорее вырваться из родительской квартиры.
— Кстати, — добавила я, стараясь быть любезной, — если тут будут приличные соседи, то ничего страшного в коммуналке нет. Всяко лучше, чем спать в проходной комнате, как сейчас.
— Ладно, — Марина Ивановна чуть смягчилась. — Давай поговорим с хозяином. Скажи, ты можешь организовать сделку? Все бумаги, проверку?
— Конечно, я помогу всё проверить, — подтвердила я. — Но сразу предупреждаю: ипотеку на комнату оформить сложнее. Надо будет выяснить у банка условия. Или вам хватит своих денег?
— Скорее всего, да. Плюс у папы ещё есть немного, — Алина поджала губы, стараясь не смотреть на мать. — Но тебя мы всё же попросим поторговаться, вдруг получится скинуть цену. Ради семьи не откажешь, Оля?
Я улыбнулась примирительно:
— Сделаю всё, что смогу. Но давайте без завышенных ожиданий. Если хозяин снизит хотя бы тридцать тысяч, и то будет успех.
— Поняла, — кивнула Алина. — А можно ещё раз взглянуть? Я хочу представить, куда шкаф поставить.
Она метнулась обратно в комнату, и свекровь пошла за ней. Я осталась в коридоре, чувствуя, как внутри меня оттаивает напряжение. Пусть это не роскошная отдельная квартира, но зато реальная возможность. Не нужно ужиматься и брать огромный кредит. Вполне нормальный компромисс.
Мы решили тут же созвонимся с хозяином. Марина Ивановна держалась отстранённо, но глаза её блестели, видно было — нервничает. Алина прислушивалась, иногда шепотом переспрашивала детали. Через пятнадцать минут удалось договориться на цену, примерно подходящую под их бюджет. Хозяин согласился уступить, раз всё равно сделка срочная. Марина Ивановна нехотя, но всё же кивнула:
— Если всё с документами в порядке, я готова внести аванс.
Я подтвердила согласие хозяину, договорились на встречу завтра, Я пообещала взять на себя бумажную работу. И мы пошли к машине, где ждал отец Андрея, Виктор Алексеевич.
— Ну что? — спросил он, высунувшись в окошко.
— Да вроде есть перспективы, — осторожно проговорила Марина Ивановна. — Коммуналка, конечно, не моя мечта, но Алина вроде довольна.
— Главное, будет отдельно жить, — вздохнул Виктор Алексеевич. — А там, может, когда-нибудь и расширимся. Спасибо, Оля.
— Не за что, — я потупила взгляд. — Я рада, если это вас устроит.
— Один вопрос остался, — свекровь осмотрелась. — Как быть с нашей ссорой, Оля? Я ведь и сейчас думаю: ты слишком жёстко на нас наехала в тот раз.
Я запнулась, чувствуя, как внутри поднимается волна неловкости. Наконец ответила:
— Извините, Марина Ивановна. Я не должна была так говорить про «будку в лесу». Просто у меня накопились обиды: было ощущение, что меня не слушают и не уважают мой профессионализм. Но это не оправдание.
— И то правда, — вздохнула свекровь. — Мы считали, что тебе что-то не по душе — наша семья или ещё что. В твоем профессионализме-то мы уверены, но думали, ты не хочешь его для нас применить.
— Понятно, — я улыбнулась. — Давайте пытаться слушать друг друга. Я всегда подскажу, если есть что-то реальное. Но найти двух- или трёхкомнатную квартиру за полмиллиона — это из области фантастики.
— Теперь я понимаю, — согласилась она.
Мы простились без лишних слов. Позже я позвонила Андрею и рассказала, как всё прошло. Он радостно поблагодарил:
— Спасибо, Оль. Здорово, что все получилось. А мама ещё на тебя злится?
— Думаю, обида ещё осталась, но теперь она смягчилась: ведь я всё-таки им помогла.
— Слушай, давай вечером приготовим ужин, а я позову их в гости? Так сказать, мирный ужин.
— Без горячих дискуссий, надеюсь? — усмехнулась я.
— Обещаю, — Андрей коротко хохотнул. — И никаких разговоров про «будку в лесу»!
— Хорошо, — согласилась я, ощущая, как облегчение заполняет душу. — Приходи скорее, уже соскучилась.
Когда я положила трубку, почувствовала странное смешение чувств: с одной стороны, осталось лёгкое раздражение за последние конфликты. С другой — искренняя радость, что наконец мы сдвинулись с мёртвой точки. Пусть они покупают комнату в коммуналке, но Алина будет жить отдельно, а значит, и мне перестанут «клевать мозги» бесконечными требованиями о чудесной скидке. Надеюсь, со временем и мама Андрея, и Алина поймут, что я не желала им зла, а просто не хотела вводить в заблуждение.
Я ещё раз взглянула на свои записи, сверилась с документами, и улыбнулась: эта сделка, возможно, положит конец бесчисленным семейным спорам. И пусть всё не идеально, но лучше так, чем бесконечные требования найти волшебную квартиру, которая существует разве что в фантазиях. Если все будут вести себя разумно и уважительно, мы сможем наладить отношения. Конечно, договариваться с роднёй — всегда путь по тонкому льду. Но мне захотелось верить, что теперь наши семейные будни станут спокойнее, а горькие слова «будка в лесу» все же потихоньку забудутся.
